Вторая жизнь - Татьяна Ветрова

Кажется, выражение моего лица сказало все за меня.

— Так лучше? — тихий шепот на ушко, успокаивающие поглаживания по дрожащей спине и ощущение земли под ногами творят чудеса. Страх постепенно отступает и становится легче дышать.

— Да, — шепчу, запрокидывая голову вверх, чтобы без стеснения любоваться своим принцем на красном байке.

Сейчас его взгляд теплее. Не намного, но прогресс очевиден. Я улыбаюсь, не в состоянии сдержать улыбку. И плевать, что мое довольное лицо заставляет его хмуриться.

— Пошли, — схватив за руку, Артем несется за спорткомплекс, в котором занимается мой братишка.

Герман старше меня на несколько лет, отчего мы изредка, но все же находим общие темы. В шесть он начал ходить в секту по карате, затем в десять сменил ее на бокс. К счастью, он не стремится к звездной славе, не болеет профессиональным боксом, как это делает его семья. Так он называет людей, с которыми занимается в одном помещении с детства. Помимо спорта, Гера увлекается машинами и всем, что с ними связано. Картинг не только его основное место работы, но и любовь, которой он дорожит. Конечно, было бы лучше, если бы любовь была одушевленная. Но хоть что-то.

— Зачем мы здесь? — шепчу, когда мы останавливаемся у мусорных баков. Сомнительное удовольствие, если что.

— Залезай, — произносит, сцепляя руки в замок и позволяя таким способом забраться на закрытый мусорный бак.

— Может, через дверь? — мой голос звучит настолько жалко, что Артем без зазрения совести начинает улыбаться. Не так, как раньше, но все же.

— Ночью? — Артем одаривает меня таким взглядом, что сразу становится понятно: дурак здесь один, и это явно не он.

— Ладно, лезу, — киваю, соглашаясь. Чего только не сделаешь, что добиться прощения мажора. К тому же раз, добровольно влезла в новые приключения, надо отрабатывать участие в них сполна. Все-таки Артем сделал очень большой шаг, решив мне открыться, а я что… сопли на кулак должна наматывать? Ага, счас.

В темном коридоре меня слегка накрывает паника, и я начинаю крутиться по сторонам в поисках Артема, заодно пытаясь хоть что-то увидеть. Я, конечно, не кошка, и ночного зрения у меня нет, но может получиться рассмотреть хотя бы близстоящие предметы. Не хватало еще лоб расшибить. Шаря руками в темноте, натыкаясь на предмет. Одушевленный. На лице снова расплывается дурацкая улыбка, потому что он рядом. Не бросил.

Скользя руками по жилистой шее, широким плечам и не забывая вдыхать аромат его парфюма с естественным запахом тела, я слышу свист сквозь стиснутые зубы.

— Не стоит, — резко перехватив мои руки, Артем отступает назад и, нажав на выключатель, включает свет.

Бесконечно длинный коридор освещает ряд люминесцентных ламп, включающихся одна за другой. Кажется, их здесь бесчисленное множество. Как и лавочек у стены.

Больше не обращая на меня внимания, Артем уверенной походкой идет вперед. Мне же приходиться грустно семенить следом.

Артем останавливается около деревянной стены с множеством фоторамок разных размеров и цветов и кубков, стоящих на полках рядом. Руки прячет в карманах джинсов, но даже отсюда я вижу, как он отчаянно сжимает кулаки. Злость распирает его изнутри, плутая в по темным коридорам его души в поисках выхода.

Артем злится, что вынужден здесь находиться. И это печально. Так не должно быть.

Резко развернувшись, он срывается с места в сторону стеллажа с потрепанными перчатками и бинтами не первой свежести. Я это точно знаю, нюхала когда-то случайно. Нервными движениями рук наматывает на руки бинты, уверенной походкой бойца направляется к висящей в дальнем углу груше и наносит первый мощный удар. Груша отлетает на полуметра и возвращается обратно для нового удара.

Я стою на месте и не мешаю. Не знаю, но я чувствую, что творится в его истерзанной душе. И понимаю, что ему нужно время, чтобы принять настоящее, к которому он не готов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Взглянув на него в последний раз, медленно подхожу к стене почета, про которую когда-то рассказывали Стас и Гера, но я не сильно вникала. В прошлый раз я пробежалась по ней беглым взглядом, а сейчас желаю прочувствовать каждый день этих ребят. Артем и Герман правы, они настоящая семья. Только вот почему Артем самопроизвольно пытается себя уничтожить? И почему ребята, что дорожат друг другом, не пытаются ему помочь? Я не понимаю.

На многих фотографиях я вижу счастливые лица парней. Где-то они дурачатся, словно маленькие дети, а где-то радуются очередной победе, держась за кубок. Ребята на фотографиях разного возраста, но все они одна семья.

Внимание привлекает фотография, что находится в правом верхнем углу.

Герман и Артем, закинув руки другу на плечи, искренне улыбаются. На братишке футболка четырехлетней давности. Я прекрасно это помню, потому что сейчас она заменяет мне половую тряпку. Слезы застилают глаза, когда в памяти проскальзывает фраза, сказанная когда-то Германом про лучшего друга: «Я когда-нибудь вас познакомлю. Поверь, Полинка, Темка будущий чемпион UFC. Он может стать легендой!»

Гера и Артем в прошлом дружили. Только я ни разу не видела его друзей из клуба, потому что ну не девичье это дело. Но точно знаю, что тут его вторая семья, которой безумно дорожит. И что ребята пытались помочь Артему. Но, как говорится, если человек не хочет, не стоит и пытаться.

Артем не хотел, чтобы ему помогали…

Я понимаю его, как никто другой. Когда у тебя забирают смысл жизни, когда врачи ставят тебе приговор — хуже просто быть не может. Со слов брата я знаю, что был бой. Суровый и беспощадный. Соперник оказался сильный и хитрый, любил грязно играть. Один точный удар в висок — и нокдаун, повлекший потерю зрения. Приговор — дорога в профессиональный бокс закрыта навсегда.

Громко всхлипнув, зажимаю рот ладонями, заглушая собственные звуки. Прислушиваюсь к шуму за спиной, слышу глухие удары. Мне невыносимо больно осознавать его потерю. Артем потерял себя, когда врачи поставили приговор. Потерял смысл жизни, то, к чему стремился долгие годы. Со слов брата я знаю, что он мечтал о жизни в штатах и боях. Но его мечтам не суждено сбыться…

Развернувшись, я имею честь лицезреть невероятно красивую картинку. Артем, сняв футболку, прыгает вокруг груши, как кенгуру, с точностью нанося удар за ударом. Его тело напряжено, но даже несмотря на это, прыжки кажутся легкими, завораживающими. Встряхнув головой и отбросив челку с глаз, он сосредотачивается над новым ударом. Ему не мешает скатывающийся по лицу и спине пот, не смущают джинсы вместо удобных шорт. Он просто делает то, что любит всей душой. Делает красиво и профессионально.