Крайности Грузии. В поисках сокровищ Страны волков - Алексей Бобровников

На что сван ответил: „Не переживай, дорогой! У него тоже будет гость!“»

В 2005 году грузинское правительство, наверное, впервые в истории, восстановило контроль над этим краем. Новые власти сказали лидерам сванских кланов: «Сдайте оружие, или мы придем к вам».

Те предпочли принять гостей…

Однажды утром, когда подразделение спецвойск пришло убивать Омехи – одного из самых жестоких лидеров местных кланов, сваны в окрестностях села Бечо решили, что началась война.

Грохот гранатомета, нескольких ручных пулеметов и рев БМП разносились по всему «Объединенному ущелью счастливой Сванетии» (такую забавную формулировку я вычитал в книге одного автора советских времен).

Несколько десятков полицейских полдня осаждали каменный дом абрека.

Когда Омехи затих, командир полицейского подразделения приказал переехать его тело бронированной машиной: солдаты так боялись его, что не хотели рисковать.

Для сванов это был серьезный урок – сегодня увидеть в Сванетии человека с автоматом практически невозможно.

«В Сванетии теперь сухой закон, – шутит один из моих знакомых, – кровь надо брать очень осторожно».

Сванетия – это страна башен, похожих на средневековые замки, и кавказская столица вендетты, где, как некогда на Сицилии, сводят счеты по долгам, открытым сотни лет назад.

Говорят, около 200 сванских семейств были стерты с лица земли в результате вековых вендетт.

Однажды в Тбилиси я встретил грузина со странной фамилией, не похожей на сванскую, но носящую в себе топоним этих мест.

«Вы что – сван?» – спросил я у него.

«Да, я сван», – признался тот.

«А почему вы уехали?» – уже кое-что зная о нравах Сванетии, я предвкушал красочный ответ.

«Сваны теплый народ, но злой народ. Мой прадед был сваном», – уклончиво ответил собеседник.

«А что помешало ему оставаться им?» – донимал я этого бывшего горца.

«Он уехал оттуда в Кахетию… По семейным делам!» – последовал ответ.

Напоследок этот человек попросил меня ни за что не упоминать в печати его новую фамилию, также как и фамилию его предка.

Несколько лет назад, путешествуя в поисках историй о кровной мести, я уже был в Стране волков.

Тогда я приезжал в сопровождении представителя одного из влиятельных кланов, присутствие которого должно было избавить нашу группу от возможных недоразумений и неприятностей.

Грузинское правительство уверяет, что сегодня визиты в Сванетию нисколько не опасней прогулки в Австрийских Альпах.

Сейчас я решил пересечь этот край на велосипеде и без сопровождающих, чтобы посмотреть, так ли радикально все изменилось здесь с тех пор.

Гряда гор проступает на горизонте. Это – Сванетский кряж.

По дороге рассматриваю дома мегрелов.

Если у каждого уважающего себя свана во дворе должна стоять собственная башня, то у мегрела обязательный признак благополучия – пальма.

Зугдиди остался позади, и в нескольких километрах на горизонте показался небольшой поселок с балкончиками и верандами.

Не успев выпить кофе в городе, я решил сделать остановку в этом уютном местечке.

Уже можно было разглядеть веранды и миниатюрные витые лестницы, ведущие к покоям хозяев.

Только вместо живых людей здесь под крышами одноэтажных особняков стояли надгробья с высеченными в мраморе фигурами в полный рост. Некоторые из лиц серьезны, другие – улыбаются.

Рядом – столики для возлияний, а во дворе – пальмовый сад…

Один журналист, путешествовавший по Мегрелии в 70-е годы прошлого века, наблюдал такую картину: возле одного из надгробий стоял гараж с новеньким автомобилем ГАЗ-21, а прямо перед памятником – включенный цветной телевизор.

Как оказалось, родственники человека, всю жизнь мечтавшего об этих предметах обихода, решили последовать принципу «Лучше поздно, чем никогда». (Надо сказать, семья была не из богатых и для того, чтобы сделать эти покупки, им пришлось залезть в долги).

Мечта покойного, наконец, осуществилась: на протяжении многих дней сын приходил на могилу отца, включал телевизор и заводил мотор, стараясь хотя бы после смерти обеспечить покойному максимальный комфорт.

Через несколько десятков километров пейзаж изменился.

Строгие горы, черная и белая река, сливающиеся у подножия Сванетского хребта, а рядом с дорожным полотном – памятники сванам: строгие миниатюрные башенки и на них портреты – гордые лица с жестким взглядом.

По стилю эти надгробия могут разниться, но все без исключения схожи в одном: смотреть на дорогу и всегда оставаться в первом ряду – вот чего все грузины хотят даже после смерти.

Первую сванскую башню встречаю, проехав поселок Джвари.

Я прозвал ее «крепость Ку-ку», так игриво она выглядывала из-за поворота.

Это – первый форпост Верхней, или Княжеской, Сванетии.

Дорога великолепна и, несмотря на подъем, ехать по ней – одно наслаждение.

Когда-то в этих землях правили князья Дадешкелиани.

Эта недюжинная династия сумела покорить сванские села до самого перевала Угири, за который их влияние уже не распространялось.

В книге, озаглавленной «История войны и владычества русских на Кавказе», есть любопытный абзац, рассказывающий о стиле правления этих князей.

«За каждую вину и проступок князья (Дадешкелиани. – Авт.) накладывали в свою пользу штраф, иногда весьма значительный. Князья установили плату за раздел, за позволение жениться и присвоили себе право продавать ежегодно одного мужчину или одну женщину в рабство в горы».

Эпоха правления Дадешкелиани закончилась в 1857 году, когда князь Константин убил в Кутаиси губернатора Гагарина, за что и был расстрелян.

Итак, в свое время этим краем правил жестокий и влиятельный род, сумевший обуздать даже независимых сванов. Но как им это удалось?