Когда погаснет лампада - Цви Прейгерзон

Нет, Степан Борисович решительно недоволен крупными городами. Видимо, стадное чувство заставляет людей собираться в одном месте, в скученности столиц, бежать от прелестей природы в каменные чулки, без зелени, леса, открытого неба и свежего ветерка.

Тут на Степана Борисовича нападает приступ кашля, он багровеет, сгибается пополам и утирает лоб чистым платочком.

— Сема! — произносит Клара Ильинична голоском, напоминающим дребезжание скрипки. — Не надо так много говорить!

Она приносит из кухни стакан теплого молока. Степан Борисович отхлебывает несколько глотков и продолжает жаловаться на тяготы судьбы. На этот раз он обращается непосредственно к Рахили Фейгиной. Как видно, с легкими что-то действительно не в порядке. Проклятый кашель! Семья Эйдельман провела в Вельбовке уже два месяца, а желанного результата нет как нет. Хотя кашель немного ослаб. Но вот пора возвращаться в Ленинград, в ужасный климат этого города, к его испарениям, дождям и туманам.

— Я иду к Клаве! — объявляет Лида и поднимается с места.

Несколько мгновений она стоит, глядя на Степана Борисовича, словно ожидает от него чего-то. Затем Лида спускается с веранды и пересекает узкий участок леса, разделяющий две дачи. Все провожают глазами ее легконогую стройную фигуру.

— Ладно, давайте поговорим о деле Боброва, — говорит Степан Борисович.

Тон его угрюм, и видно, что тема не слишком приятна профессору. Но прежде чем ему удается что-то сказать, в разговор вступает Рахиль. Она хочет сразу известить присутствующих, что ее избитый брат решил подать на Боброва в суд. Три года тюрьмы.

Степан Борисович останавливает ее, приподняв руку примиряющим жестом. Как ученый, он привык всесторонне подходить к любому вопросу. Что мы увидим здесь, если достаточно глубоко изучим события в их зарождении и развитии? Начнем с фактов. Он, Степан Борисович, реалист. Сегодня он уже уделил данному вопросу довольно много времени и внимания. Бобров рассказал ему все — можно сказать, излил душу, как мужчина мужчине. И, между нами, Лида тоже принимает участие в судьбе своей подруги — она-то и упросила отца взять на себя неблагодарную роль посредника, которая ему не очень-то по душе.

Давайте рассмотрим историю с точки зрения Боброва. Едет себе мужчина из Ленинграда в Вельбовку. Едет в месячный отпуск, предоставленный ему на заводе. Дорога нелегка, приходится провести в поездах два-три дня, но он уверен, что близкие будут ему рады. И вот поезд прибывает в Гадяч, и человек выходит на перрон с чемоданом в руке. Его встречает молодая жена. Они садятся в телегу и едут в Вельбовку, и лицо женщины мрачно, и смотрит она не на мужа, а в сторону. Приезжают в Вельбовку. Там их встречает девушка-домработница с ребенком на руках. Соскучившийся отец немного играет с Сереженькой, затем умывается и садится пить чай. Жена, смущенная и хмурая, сидит тем временем на веранде.

— Ты не мог бы короче, Сема? — прерывает профессора жена. — Скоро день кончится.

Нет, возражает Степан Борисович, эти подробности кажутся ему важными. Он лично говорил с Бобровым и слышал все из первоисточника.

— Но вами выслушан только один первоисточник, — замечает Рахиль. — Потому что второй первоисточник лежит сейчас в больнице с тяжкими повреждениями.

Так говорит Рахиль, представительница семьи Фейгиных за этим столом. Но профессора не так-то легко сбить с намеченного курса. Стакан молока живительно подействовал на его легкие, и Степан Борисович говорит, и говорит, и говорит без перерыва. Теперь его слова обращены только к Рахили, и беседа все больше напоминает переговоры между профессором и сестрой потерпевшего.

Да, он знаком с версией одной стороны. Но давайте все-таки проанализируем случай с точки зрения мужа. Объективность — прежде всего…

Итак, жена сидит на балконе и хмуро смотрит в сторону. Наступает вечер, и между лесными деревьями вдруг появляется фигура молодого человека. Что это за юноша? Что он тут делает, кого ждет? Клава вскакивает с места, бежит к нему, и они начинают прогуливаться по лесу туда-сюда на глазах у Боброва. Затем молодой человек начинает гладить Клаву по голове, опять же, на глазах у мужа. Затем студент усаживается на пенек, а жена возвращается на веранду.

«Что это за парень?» — спрашивает Бобров.

«Мой муж!» — взволнованно отвечает Клава.

Она любит этого парня и ничего не может с собой поделать. Единственный выход: развод с Бобровым. Так говорит ему жена и начинает плакать. Бобров выходит из дома и говорит сидящему на пеньке парню: «Иди отсюда!»

«Я сижу в общественном месте, — отвечает парень. — И никто тут мне не указ».

Бобров подходит к нему поближе, и нижняя губа его дрожит от гнева. Парень вскакивает со своего пенька и убегает в лес. Муж возвращается на дачу и приступает к объяснению с женой. Следует длинная цепь упреков, уговоров, слез и упрямого молчания с головой, опущенной долу. Тут только понимает Бобров всю тяжесть обрушившегося на него несчастья.

Все молча слушают Степана Борисовича, и даже Клара Ильинична не торопит его. Но почему нынешние слова профессора так сильно отличаются от тех, которые он говорил ранним утром Вениамину? Разве не были те утренние слова исполнены гнева и осуждения? Разве не метал профессор молнии в адрес бескультурных мужчин, которые не умеют решать подобные конфликты по-джентльменски, посредством скидывания пиджаков и кулачного боя по всем правилам бокса?

Тем временем Степан Борисович продолжает свою лекцию, и посвящена она совсем не вопросам механики и предназначена отнюдь не для студенческих ушей. Нет, на сей раз, вооружившись скальпелем красноречия, он препарирует самые тонкие ткани человеческой души.

Пришла ночь, Бобров лег, но, конечно, не мог уснуть. Ревность и гнев терзали душу этого зрелого мужчины. Вдруг он услышал, что Клава собралась выскользнуть из дома.

«Куда ты, Клава?»

«Хочу пройтись».

Он остается один. Сереженька чмокает губами во сне. Тикают ходики на стене. Бобров лежит без сна на ложе страданий. Глаза его открыты, но он ясно представляет себе Клаву в объятиях того парня. Он видит, как они смеются над ним, как целуются, как… Фантазии одна больнее другой одолевают его. Страшные мысли закрадываются в голову — в том числе и об убийстве. Поглощенный собственной болью, он уже не думает о своем будущем, о ребенке, о работе — ни о чем, кроме мести. Но вот окна начинают сереть: приближается рассвет. Бобров поднимается с постели — и что он слышит? Снаружи доносятся звуки. Это приглушенный смех, тихие голоса, вздохи. Он напрягает слух и разбирает слова: «Будь тверже, Клава!»

Вслед за этим открывается дверь, и Клава крадучись пробирается в свою комнату. Вне себя Бобров выскакивает из дома. Так и есть: вчерашний молодой человек сидит на том же самом пенечке и покуривает папироску! Увидев это, Бобров хватается за кол и бросается на обидчика.

— Боже упаси меня оправдывать подобные вещи, — говорит профессор, обращаясь к Рахили. — Но разве ваш брат не сделал все, что было в его силах, чтобы попасть под удары Боброва? Ну что заставило его прийти сюда именно в этот момент?