Молочные берега - Галина Гордиенко

Тамара подобное уже не раз слышала, тема была одной из любимых.

Подумав, Тамара выложила Лешке печальную историю своей брошенной подруги.

Бедняга ждет ребенка! Бессовестный Колосов исчез, словно в воду канул. Может, с ним что случилось? Знаешь, как оно бывает? В драку втянули, по голове стукнули, и парень память потерял. Или упал с тем же результатом.

Вот ее, Тамару, и попросили потрясти знакомых, не видели ли Димку где в городе? Ведь Колосов уже с неделю в собственной комнате, что снимает, не появлялся. Куда, спрашивается, делся?

Лешка выслушал эту сказку с явным недоумением. Поскреб затылок и весьма нелестно высказался о состоянии Тамариных умственных способностей.

Коротко и емко высказался, нужно отдать ему должное.

Тамара тяжко вздыхала, но возражать не решалась. Лешка взбодрился и стер в порошок ее несуществующую подругу.

Тамара терпела. И минут через десять была вознаграждена: Лешка прошелся тяжелым катком по женщинам вообще и заговорил наконец о Колосове.

Тамара узнала поразительные вещи.

Во-первых, пропавший курьер когда-то сидел с Лешкой Сазоновым за одной партой. И уже тогда отличался бешеным нравом и считался жутким бабником. От Димки Колосова все девчонки в школе плакали. Он менял дурочек как перчатки, а они страдали от неразделенной любви!

Потом Лешка поступил в институт, а сумасшедший Колосов пошел «ставить характер» в армию. Из принципа!

Одноклассники болтали: все горячие точки перебрал. А вернулся — неизвестно чем занялся. Якобы по краю ходит, хотя в открытую законов пока не нарушал.

Кто-то из одноклассников говорил — будто в рискованных ситуациях Димка телохранителем подряжается. Или ценные грузы сопровождает. Чьи — неважно, лишь бы платили.

И родителей Колосов куда-то отправил. В Англию, что ли. Матери операцию на сердце там сделали. А может, врут.

Однако его родителей в городе нет, Лешка как-то заходил, в их квартире чужие живут, и давненько.

Кстати, Колосов свою семью обожал. Его младшую сестрицу и словом задеть нельзя было, он мгновенно с кулаками лез.

Подраться Димыч любил. К тому же карате занимался. А перед этим еще какие-то секции перебрал, пока на карате не остановился.

Жесткий мужик. Неплохой вроде бы, но… друзьями не обзавелся! Насмешничал слишком много.

Лешка уверен: Тамариной подруге про Димку лучше забыть. И быстрее. Колосов к себе в жизни никого близко не подпустит. А уж если исчез…

Это не просто так. Искать его — глупо. И опасно. Тем более, трясти Димкиной фотографией перед посторонними!

Тамара с Лешкой пили чай, а освобожденный из заточения Крыс нагло попрошайничал. И щелкал своими страшенными зубами отнюдь не перед хозяйкой.

Лешка злился и время от времени откупался печеньем. Забрасывал его в широко распахнутую пасть, словно дрова в топку.

Тамара же ни на что не обращала внимания. Грустно размышляла о потерянном времени: кто ж знал, что Колосов жил раньше черт-те где, на самой окраине, куда автобусом пилить час, не меньше? А уж ходят они туда…

Тамара же в центре города школы обходила! И дома.

Думала: раз Колосов здесь квартиру снимает, то и родители его где-то рядом. И учился он тут же. А оказалось…

Где теперь этого типа искать? Лешка сказал: он и не дружил ни с кем. И родители уехали.

Черт-черт-черт!

К шести утра полусонная Тамара была на месте. Крыс, недовольный ранней побудкой, уныло плелся рядом, едва не скреб носом по мокрому асфальту. Хорошо, на злость сил у него не хватало, и Тамара могла без проблем подходить к собачникам.

Девушка с некоторым удивлением отметила, что их здесь не так уж и много, гораздо меньше, чем в ее микрорайоне. И с большей частью она познакомилась еще вчера. Сегодня Тамара увидела лишь двух незнакомых эрдельтерьеров, добермана и королевского пуделя. К сожалению, их хозяева тоже не встречали исчезнувшего курьера.

Тамара бродила по Набережной и уныло прикидывала — имеет ли смысл сунуться на Фанеру. Так называли в городе северный микрорайон, где находился фанерно-мебельный комбинат.

Ехать туда не хотелось, хоть плачь — слишком далеко. Да и что нового она сможет узнать? Ну, жил Колосов там, это и Лешка вчера сказал. В школе учился. А дальше что? Вряд ли Димыч рискнет прятаться в родном доме, не полный же он кретин?

Тамара нехорошо улыбнулась: был бы полным, двинулся бы после пропажи прямиком к Риткиному шефу и тут же поймал бы пулю в лоб. Заслуженную, если честно.

Украл, не украл, какая разница? Доллары-то тю-тю! Не сохранил. А причины…

Кому до них дело?!

Тамара подумала и сказала себе: она бы на месте Риткиного шефа признала виновным именно Колосова.

Знал же Димыч, что везет? Знал. Или догадывался. Должен был о мерах безопасности позаботиться, раз за дело взялся. Наверняка ему немалые денежки обещали.

Тамара не сомневалась: Фанеру подручные Риткиного шефа давным-давно прочесали. Перетрясли всех знакомых Колосова. И припугнули наверняка: мол, как только хоть тень Димыча заметите, тут же звоните, не то…

Часам к восьми Тамарины ноги подламывались в коленях. Она забрела в ближайший двор и со вздохом облегчения упала на скамейку.

Крыс попытался лечь рядом, но мокрый холодный асфальт бультерьеру не понравился, и он обиженно заскулил. Тамара тяжело вздохнула и заверила пса, что минут через пять они пойдут к остановке. Вот только она чуть дух переведет — очень устала. Крыс негодующе фыркнул и отвернулся.

Из подъезда вышла старушка в забавной детской вязаной шапочке с помпончиками. Красный болтался где-то у уха, синий висел прямо над носом, старушке он, видимо, не мешал.

Оставаясь под навесом, она внимательно осмотрела темное низкое небо. Недовольно поджала губы и вытянула руку ладонью вверх, проверяя — нет ли дождя. Невнятно высказалась по поводу мерзкой погоды, невовремя разыгравшегося мужнего радикулита и своей несчастной доли. Потом пошарила за пазухой и извлекла на свет божий крошечную, совершенно голую собачонку с выпуклыми глазами.

Едва оказавшись на воздухе, собачонка начала мелко дрожать от холода, и старушка раздраженно прикрикнула:

— Нечего-нечего, голубушка! Пока все дела не переделаешь, в дом и не мечтай попасть. Сколько можно за тобой подтирать?

Крыс, перестав злиться на хозяйку, заинтересованно уставился на незнакомцев и нервно облизнулся. Тамара увидела округлившиеся глаза старушки, ухватила бультерьера за ошейник и успокаивающе заверила:

— Вы не волнуйтесь, он не тронет.

— Меня или Долли? — уточнила практичная старушка, подозрительно рассматривая чужаков.