Камень Света - Дэвид Зинделл

– Пророчество… – проворчал Мэрэм. – Но кто эти семь сестер и братьев? И что такое семь камней?

– Это по крайней мере ясно. Семь камней – это семь высших джелстеи.

Мастер продолжил свой рассказ о том, что есть сотни видов джелстеи, но только семь великих камней: белый, синий и зеленый, пурпурный и черный, красные огнекамни и благородные серебряные. Конечно же, есть и золотой джелстеи, но только один, его еще называют Джелстеи, и это сам камень Света.

– Многие искали главный камень…

– Искали и умерли. Неудивительно, что мать уже сейчас оплакивает меня.

Действительно, скорее всего я погибну вдали от дома, а может быть, мне на голову свалится камень с горы или разбойничья стрела оборвет мою жизнь в темном лесу.

– Не говори так, – предупредил меня мастер Йувейн.

– У нас очень мало шансов на успех.

– Может, и так, Вэль. Но даже прорицательница не в состоянии предвидеть все. Даже сама Ашторет.

Некоторое время мы молчали, вслушиваясь в шум ветра и глядя на то, как языки пламени потрескивают в кольце камней. Я размышлял о Морйине и его хозяине, Ангра Майнью, одном из падших Галадинов. Однажды он пошел войной на Ашторет и других ангелов, был повержен и заключен в мире Дамуум. Я подумал об этом и содрогнулся.

Чтобы подбодрить меня, Мэрэм начал петь сагу о Кэлькамеше из «Вэлькариада Сэганом Эли». Мастер Йувейн коротал время, постукивая по не сожженному еще бревну, а я взял флейту и подыграл в такт песне. Я играл для ветра и земли, и для того, чтобы почтить легендарного героя, что спустился в ад Аргатты, желая вырвать камень Света из рук самого лорда Лжи. У нас вместе получилось неплохо, и музыка лилась под звездами. Мои мысли о смерти – неподвижности тела Ральду и холоде моего собственного, – казалось, исчезли, подобно языкам пламени в ночи.

Потом мы заснули на мягкой земле Йошура Кадара. Медведи не беспокоили нас. Ночь была прекрасной, и я лежал поверх мехового спальника, прикрывшись только плащом. Когда следующим утром солнце встало над горой Элара и пробудило петухов Йошура, я чувствовал себя готовым ехать хоть на край света.

Мы и поехали. Разобрав лагерь, мы направились через богатый фермерский край. Стоял погожий весенний денек, в синем небе ярко светило солнце. Дорога на этой части пути была такой же прямой и хорошо вымощенной, как и многие дороги в утренних горах. Отец всегда говорил, что в хорошем королевстве – хорошие дороги, и прилагал большие усилия для того, чтобы поддерживать их. Мастер Йувейн и Мэрэм оба отлично ездили верхом, так что мы быстро продвигались через продуваемые ветром поля.

Около полудня, после того как мы остановились, чтобы перекусить и дать лошадям попастись на свежей травке на обочине дороги, окрестности начали изменяться. Ближе к северному краю Лебяжьей долины местность стала гористой, а почва покрылась камнями. Редкие фермы почти скрывались за рощами деревьев. Дорога здесь плавно огибала низкие холмы и поднималась, намекая на то, что скоро нас ждут северные горы. Но пока путешествие было легким. Через некоторое время солнце пересекло небосклон и стало скатываться к Центральной гряде. Мы как раз достигли кромки леса, что покрывал северо-восточные земли Меша; оставалось проехать несколько миль для того, чтобы достичь городка Кай, лежащего высоко в горах. А в нескольких милях за ним мы пересечем ущелье между горой Рааскель и горой Корукель и спустимся в земли Ишки.

Лагерь разбили рядом с маленьким горным ручьем. Холм и высокие дубы служили хорошей защитой от ветра. Мастер Йувейн сейчас во всем полагался на меня – я лучше разбирался в походных делах. Он очень обрадовался, когда я вернулся из зарослей, покрывавших берег ручья и принес премного дикой малины и съедобных грибов. Наставник нарезал грибы и положил их на хлеб вместе с ломтиками сыра, потом поджарил сандвичи на костре, который развел Мэрэм. Ночь выдалась довольно прохладной, и мы с удовольствием грелись у огня, уплетая превосходный ужин. Вокруг слышалось уханье сов, а позже высоко в холмах завыли волки. Попив чаю, приготовленного мастером Йувейном, мы обмотались плащами и заснули.

Утро выдалось зябким и облачным. Так как я хотел миновать ущелье до сумерек и боялся, что нас может задержать сильный дождь, то попросил дрожавшего Мэрэма двигаться поживее. Мы быстро миновали остаток пути до Кая, хотя дорога уже ощутимо повышалась – близились горы.

Кай был маленьким городком, наполненным лавками, кузницами и хорошенькими домиками с остроконечными крышами, сделанными так для того, чтобы уберечь жилище от тяжести горных снегов, падавших здесь всю зиму напролет.

Один из ручьев, питавших Алмазную, протекал как раз через центр города. Рядом с мостом, перекинутым через ледяные воды, там, где стояли две большие гостиницы, восточный Крепостной тракт пересекался с широкой Северной дорогой. Крепостной тракт, как я слышал от людей, путешествовавших по нему, был одной из достопримечательностей Меша. Он шел прямо через горы по периметру всего нашего королевства, соединяя небольшие форты, что охраняли проходы в Меш. Их было двадцать два, все находились высоко в горах и отстояли друг от друга миль на двенадцать. Однажды я провел долгую-долгую зиму в одном из таких фортов, ожидая вторжения племени мэнзарии, которое так и не состоялось.

Мэрэм, сетуя на тяжелую утреннюю работу (которая, правду сказать, пришлась на долю лошадей), настоятельно предлагал остановиться на пару часов в одной из гостиниц и принять ванну – мол, две предыдущие ночи, проведенные под открытым небом, его совершенно измотали. Для валари омовение было почти священным ритуалом, возможностью смыть с себя все тревоги в конце дня, так что я мечтал о горячей ванне не меньше, чем Мэрэм. Но я убедил его в том, что Кай надо миновать побыстрее. Хотя сейчас не сезон, может неожиданно выпасть снег, терпеливо объяснил я. Так что мы задержались в гостинице ровно настолько, чтобы перекусить яичницей и кашей, а потом вновь отправились в путь.

В семи милях от Кая Крепостной тракт сливался с Северной дорогой. Здесь, когда копыта лошадей приноровились к каменной брусчатке, подъем практически не ощущался. Стены дубов, растущих вперемешку с ясенями и березами, надвигались на дорогу с обеих сторон, создавая высоко над ней арки из зеленых листьев и ветвей. Но буквально через несколько миль лес начал меняться, и теперь в нем преобладали заросли осины и ели. Горы выросли перед нами, словно ступени, ведущие к невидимым сейчас звездам.

Во многих местах дорога прорезала поросшие пихтами предгорья, словно длинный извилистый шрам на пышной зелени. Я знал, что мы уже приближаемся к проходу, хотя нагромождения камня скрывают его из виду. Мэрэм пожаловался, что путешествия в горах дезориентируют и тут легко потеряться. Он, как обычно, опасался и многого другого. После того как я пересказал свой разговор с Лансаром Раашару, мой друг принялся громко удивляться, кем же мог быть второй убийца, если не ишканом. И не может ли этот неизвестный человек подстеречь нас по дороге? И если может, то зачем мы едем в Ишку? С каждым шагом, что приближал нас к недружественному королевству, его не имеющие ответов вопросы повисали в воздухе словно холодный туман, струившийся с небес.