Осторожно, Питбуль-Терье! - Эндре Люнд Эриксен

— Джим?

Терье кидается на Курта, швыряет его через бедро, запрыгивает на него сверху и прижимает его руки к полу.

Рогер поднимается на ноги и делает шаг ко мне. А я тогда вытягиваю руку в сапоге, и он впечатывается ему точно в морду. Рогер вскрикивает и, как бешеный бык, кидается на меня. Сперва дает мне под дых, потом я чувствую, что у меня расползаются ноги и я лечу спиной на жесткий пол.

Короче, не успеваю я и глазом моргнуть, как уже лежу рядом с Куртом, а верхом на мне сидит Рогер.

— Джим? — кричит Курт. — Ты чего делаешь?

— Ты что, совсем не понимаешь? — отвечает Терье. — Он отвоевывает свой бункер!

Рогер корчит страшную рожу, горилла гориллой.

— Предатель! — кричит он. Плевок течет мне по лицу. Руки он больно прижимает к бетону.

— Мы же договорились! — кричит Курт.

Терье трясет Курта.

— Сдаешься? — пыхтит он.

Рогер трясет меня.

— Сдаешься? — кричит он.

Я мотаю головой.

— Мы сделаем их! — кричу я Терье.

Курт издает полузадушенные звуки. Я поворачиваюсь посмотреть. Терье сжимает своим огромным кулачищем горло Курта, а другой рукой прижимает к полу его руки. Курт красный, как вареный рак.

Рогер стискивает мне запястья, ногти вгрызаются в кожу. Это больно.

Курт шипит, кашляет и плюется. Он шепчет:

— Джим собирался бить тебя вместе с нами.

Терье мотает головой, только щеки трясутся.

— По-моему, ты все перепутал, — говорит он. — Джим мой лучший друг!

Терье смотрит на меня. И морщит лоб.

— Ведь правда? — голос чуть-чуть неуверенный.

— Да! — кричу я.

И в ту же секунду Терье достается кулаком в челюсть. Это Курту удалось освободить одну руку, и теперь он дергается и изворачивается, чтобы скинуть с себя Терье, который трет подбородок, глубоко потрясенный неожиданной атакой.

— Мы с ним друзья! — кричу я.

Рогер слезает с меня, поднимается и под мышки волочит меня к двери бункера. Я извиваюсь и дрыгаю ногами. Но тут происходит ужасная глупость: Курт вырывается и опрокидывает большого Терье на пол. Сколько я ни сопротивляюсь, Рогер легко доволакивает меня до дверей, переваливает через порог, сваливает на землю и захлопывает за мной дверь.

Я быстренько вскакиваю на ноги и начинаю ломиться в дверь. Она не поддается.

Внутри идет бой. Кто-то пыхтит, дерется и возится. Стонет и охает.

Бедный, бедный Терье.

В бункере все стихло, ни звука.

Видно, покончили они с Терье.

Я отступаю и прячусь в засаде на взгорке.

Море бьется о берег, ветер гудит и воет. Небо черным-черно.

Щелкает замок. Со стуком распахивается дверь. Появляется Терье. Слава богу! Он целехонький. На лице ни царапины. Только босой.

Он смотрит на меня и чешет в затылке.

— Слушай, — говорит он. — А к чему сводился твой первоначальный план?

Не успеваю я рта открыть, как с прежним грохотом дверь у Терье за спиной захлопывается. Он с недоумением таращится на нее.

Пока мы идем к дороге, я рассказываю Терье, каков был на самом деле план. С каждым моим словом Терье все больше и больше хмурит лоб. Я его хорошо понимаю, план был из рук вон плох.

Терье задумчиво кивает.

— Елки зеленые, как ты все здорово придумал! — говорит он.

— Ну, мог бы и получше, — говорю я.

— В следующий раз, — говорит Терье, — у нас все получится.

Мы идем мимо дома Терье. Елка валяется на земле и шуршит на ветру. Я исподтишка оглядываюсь на Терье. Щеки и рот ввалились, взгляд невидящий.

— А ты им сильно навалял? — спрашиваю я.

— Че?

Терье мыслями где-то далеко.

— Ну, Курту с Рогером? — растолковываю я.

— Им хватило, — отвечает он. И улыбается. Щеки скачут, как мячики. И вид у него такой, что сейчас каждому ясно — он классный парень.

У нас за спиной возникает какое-то движение. Суета. Кто-то окликает нас. Мы оглядываемся.

— Черт! — сплевывает Терье.

На площадке перед домом стоит Торстейн и машет рукой. На лице какая-то непонятная гримаса. Похоже, она должна изображать улыбку.

— Терье! — кричит он сладким голосом. Но дудки, нас не проведешь. Мы с Терье так даем тягу, что только нас во дворе и видели.

Мы мчимся как наскипидаренные. С той же скоростью нас преследует Торстейн. К счастью, ему мешает вес. К несчастью, с Терье та же проблема. Он отстает.

Я взбегаю по ступенькам нашей лестницы.

Дыхалка сбита, я свищу и задыхаюсь.

Мама.

Я никак не могу просто так вот ввалиться в квартиру. Торстейн полный псих, он один тянет на два сумасшедших дома. Для мамы это такой ужас, что как бы чего не вышло.

Оглядываюсь на Терье, он пыхтит в конце улицы. Торстейн отстает от него совсем чуть-чуть.

Значит, ни выбора, ни времени у меня нет.

Я стучу в дверь нашим тайным условленным образом. Раз, два, три.

Вдруг сойдет, так ведь тоже бывает.

— Джим, это ты?

Это мама. В голосе только чуточка страха.

— Да, — говорю я так весело и бесстрастно, как только могу.

Внутри гремит цепочка. Открывается замок. Я толкаю дверь. Мама вздрагивает.

— Запри! — вскрикивает мама, хватаясь за сердце.

Я закрываю и запираю дверь. Сердце колотится.

Уши пылают. Я выдыхаю и говорю делано будничным и расслабленным тоном:

— Можно, ко мне Терье зайдет?

Мама отчаянно мотает головой.

— Только не сегодня.

Кто-то с грохотом несется по лестнице вверх. Мама бледнеет, цепенеет и в большом страхе таращится на дверь.