Сердце из нежного льда - Светлана Лубенец

– У тебя кто-то есть?

– Представь себе, есть!

Некто Макс довольно грубо отодвинул ее со своего пути и рванул дверь в комнату. На постели сидел взлохмаченный не менее Аллы Игорь.

Макс повернул к Алле изумленное лицо:

– Алка? Это кто?

Она вытолкала его за дверь обратно в коридор, захлопнула ее перед его носом и зло сказала:

– Не твое дело!

– В общем-то, конечно, не мое… Только не кажется ли тебе, что этот… в постели, еще ребенок? Ты не педофилка случаем?

– Макс! Не умничай! И вообще, иди домой, после поговорим…

– А ты не боишься, что я убью твоего Ромео… недоделанного? – У Макса подрагивали крылья носа, что Алле совершенно не понравилось.

– А ты не забыл, о чем мы с тобой заключили договор? Тогда еще, давно-давно? – полупрезрительно спросила она.

– Плевать мне на все договоры! Я смотрю, у тебя совсем крыша поехала! Дура! Маньячка!

– Ты забываешься, Макс! – разгневалась наконец Алла.

– Разве? Ты же не любишь комплименты и нежные слова! Тебе должны нравиться оскорбления! Разве не логично? – Некто Макс сделался так бледен, что Алле хотелось дать ему понюхать нашатырного спирта. Она собралась сказать ему что-нибудь ободряющее, вроде того, что Игорек – это так… ничего не значит, а потому временно, но этот самый временный Игорек совершенно некстати вывалился из комнаты в наизнанку надетой футболке.

– Что здесь происходит? – сурово сдвинув брови, спросил он.

– Здесь происходит разговор двух взрослых людей, при котором детям до шестнадцати присутствовать не разрешается, – ядовито процедил Макс.

Игорь не зря славился на весь институт своим интеллектом. Он не полез в бутылку, не стал кричать, что ему уже скоро двадцать пять. Он печально улыбнулся и сказал, обращаясь к Максу:

– Я, пожалуй, догадался, о чем идет разговор двух «взрослых людей», и хочу вам заметить, что если Алла сейчас со мной, а не с вами, значит, ей так хочется. Если вы ее любите… как мне кажется… то вы должны уважать ее желания.

– Что ты сказал, сопляк? – Некто Макс прижал Игоря к стене, вцепившись в его футболку.

– Если вы хотите драться, то я, пожалуй, согласен… – натужно проговорил хорошо сдавленный Игорь. – Только мы должны быть в равных условиях. Я со вчерашнего дня ничего не ел… и вообще…

Некто Макс расхохотался:

– А он, Алка, пожалуй, у тебя ничего… забавный…

Он отпустил Игоря и горько сказал:

– Мы не станем драться, парень… Ты еще свое получишь, только держись! Силенок бы хватило выдержать!

Игорь непонимающе посмотрел на Аллу. Она опустила глаза долу, а молодой мужчина вышел из квартиры, громко хлопнув на прощание дверью. После его ухода Алла с Игорем возвратились в комнату подавленные и задумчивые. Думали они о разном, но у обоих думы были невеселые. Игорь увидел себя в зеркале и так огорчился надетой наизнанку футболке, будто Аллин знакомый застал его не в ней, а в голом и вообще очень смешном и непривлекательном виде. Где-то глубоко внутри мышью заскреблась мысль, что теперь любому, кто увидит его рядом с Аллой Константиновной, он будет казаться смешным и странным, будто разгуливающим по городу в вывернутой наизнанку одежде. Общество не примет их любовь. Вернее, примет, конечно, куда ему деваться… но только как извращение, нонсенс… А что скажут друзья? Данька Крендель, например? Да он ухохочется… Игорь очень ясно представил, как Крендель в изнеможении падает в кресло и, захлебываясь смехом, предлагает ему, как знатоку и любителю, свою бабушку Нателлу Георгиевну, которая в свои шестьдесят еще очень даже неплохо выглядит. А Наташка? Как он все объяснит Наташке? Как он посмотрит ей в глаза? Он совсем недавно разными полунамеками, экивоками и эзоповым языком обещал ей, что они поженятся, как только он закончит диссертацию. И что теперь? Он совершенно не хочет жениться на Наташке. Он сам не знает, чего хочет. Игорь вспомнил, как до командировки сидел над своими бумагами в отделе и рассуждал, что имеет право как настоящий мужчина иметь несколько женщин: и Наташку, и еще кого-нибудь… и Аллу… А выходит, что ему не нужны несколько женщин… он не может думать сразу о нескольких… Ему нужна только Алла, которая… с которой… В общем, жизнь, что неумолимо последует за этой страшно счастливой командировкой, обещает быть непредсказуемой… Прекрасной и ужасной одновременно…

А Алла, расчесывая свои спутавшиеся и опять завившиеся в колечки волосы, думала о том, что она, поддавшись искушению и глупейшим желаниям, дала маху. Ну и зачем ей этот Игорек? В конце концов вполне можно было разыгрывать сумасшедшую любовь на пару с Максом. Он и красивее, и шире в плечах, и с накачанной мускулатурой – мужественнее, в общем… Кроме того, они с Максом понимают друг друга с полуслова. Макса всегда можно попросить удалиться или не приходить какое-то время вообще, а этого? Пожалуй, Игорь теперь прилипнет к ней, как настоящая мужская особь глубоководной рыбы – Удильщика.

– Кто это был? – неожиданно вдруг нарушил тишину юный Удильщик.

– Да так… Никто… Некто Макс… Знакомый… – нехотя ответила Алла.

– Не думаю, что он просто знакомый. Он любит тебя.

– Тебе показалось.

– Нет.

– И что? – Алла перестала расчесывать волосы и посмотрела в глаза Игорю.

– Ничего, – не отвел глаз он. – На твоем месте я не променял бы его на… меня…

– А почему ты решил, что я его променяла? – усмехнулась Алла, решив наконец посвятить Удильщика в некоторые тайны своей жизни.

– Н-не понимаю… – напрягся Игорь.

– Что же тут непонятного? Я предпочитаю полигамные отношения. Как ты на это смотришь?

– Я… Я никак не смотрю… Я никогда не думал об этом, – соврал Игорь и мучительно покраснел.

– Не может быть! – твердо сказала Алла и резко отбросила в сторону расческу. – Все мужчины имеют или желают иметь штук пять женщин сразу! Как там поется: Зульфия мой халат гладит у доски, шьет Гюли, а Фатьма штопает носки! Разве не так?

– Я не знаю… не думал… – продолжал врать Игорь и краснел все сильнее и сильнее.

– Слушай, Игорек, – Алла встала с кресла и подошла к нему вплотную, – мне тридцать восемь лет… Если ты думаешь, что я буду за ручку бродить с тобой по городу, прыгать на дискотеках, целоваться в подъездах и глядеть на тебя снизу вверх преданной… болонкой, то ты здорово ошибаешься… А потому лучше уходи сразу!

Удильщик молча смотрел на нее, не говоря ни слова, и она решила продолжить:

– А еще я буду иметь одновременно всех тех, кого хочу: тебя, этого Макса, который только что приходил, еще кого-нибудь… кто мне вдруг понравится. У тебя спрашивать разрешения я не намерена. Так что, пока ты еще совсем на меня не подсел, уходи лучше!

От лица Игоря как-то мгновенно отлила пару минут назад обильно выступившая краска. Он тяжело сглотнул и хрипло, как тогда, в номере гостиницы заштатного Новоречинска, сказал: