Единственная для Барса - Алина Углицкая

Она обвела глазами видимое пространство. Стеллажи, шкафы с застекленными дверцами, низенькая софа, обитые бархатом кресла, кофейный столик. Все явно винтажное, если не сказать антикварное. От предметов мебели исходил дух столетий.

— Мне так легче думается. — Кирилл легко поднялся на ноги. — Чай, кофе?

— Нет, — девушка качнула головой, — не думаю, что мне вообще стоит здесь быть.

Кирилл подался вперед, пытливо ловя ее взгляд. По его лицу пробежала усмешка.

— Ты все еще мне не веришь. Тебе нужны доказательства, да? То, что сейчас происходит с тобой, доказательством не считается?

Лику бросило в жар. Не может быть, чтобы он догадался…

— Я не знаю, о чем ты.

— Ну да, конечно, — он ухмыльнулся, и от этой улыбки по спине девушки пробежали мурашки. — Не буду настаивать. В конце концов, бороться с природой бесполезно, кому, как не тебе это знать. — Он начал медленно двигаться к ней. Шаг за шагом. Будто хищник, заметивший лань. И так же медленно Лика начала отступать. — Ты столько лет изучаешь веров, даже сюда приехала ради этого. Скажи, что случается с вером, когда он встречает свою пару?

Его голос упал почти до шепота, в нем появились новые, хрипловатые нотки, от которых Лике вдруг стало жарко. А еще стало жарко от его взгляда. Когда, в какой момент он снял линзы? Она этого не поняла, не заметила. Наверное, он ждал ее здесь, в кабинете, уже без них.

Глаза Кирилла без линз оказались светло-коричневыми, с лучиками расплавленного золота. Такие глаза могли согреть теплом, словно два маленьких солнца. Но сейчас они обжигали.

Воздух в комнате стал тяжелым, густым и горячим. Таким горячим, что девушке захотелось сорвать с себя блузку, распахнуть окно и впустить сюда хоть каплю прохлады.

Но она только медленно отступала под напором Кирилла, пока не наткнулась спиной на стену.

— Ну, давай же, скажи. Ты же знаешь, что тогда происходит?

Расширившимися глазами Лика смотрела, как его лицо приближается к ней. Наклоняется. Становится ближе и ближе. Заслоняет весь мир.

Не выдержав, она закрыла глаза.

Чужое дыхание коснулось ее губ, заставив их приоткрыться. Сердце забилось сильнее, мысли вспорхнули, как глупые бабочки, и разлетелись. Кровь зашумела в ушах. Тело вытянулось струной и застыло в ожидании поцелуя.

Казалось, он неизбежен…

* * *

Губы Лики были так близко.

Такие доступные.

Слегка приоткрытые, влажные, они так и манили прижаться к ним. Проверить, так ли они нежны, как ему показалось утром. Снова почувствовать этот сладкий природный вкус…

Вкус своей пары.

И опять с головой рухнуть в пропасть.

Нет, этого он не мог себе больше позволить. Хватит. Для того, что задумано, ему нужна ясная голова.

— Черт! — пробормотал Кирилл, с трудом отступая от Лики. — Почему здесь так душно?

Отшатнувшись, он прошел к окну и дернул за створку. Окно распахнулось настежь. В комнату тут же ворвался влажный воздух, пахнущий морской солью и раскаленным песком. Мазнул по лицу девушки, заставив ее изумленно раскрыть глаза. Дрожа, она непослушными пальцами стянула ворот блузки на шее.

Вер…

Он действительно вер.

Такие зрачки невозможно подделать. Она видела, как они сузились, когда он наклонился к ней.

Но то, что он сказал…

Это признание? Или уловка, чтобы снова смутить ее?

Она нервно огляделась.

Кирилл стоял к ней спиной, упираясь руками в подоконник, и его плечи под тонкой рубашкой были напряжены. Стиснув зубы, он смотрел туда, где за верхушками пальм виднелась сине-зеленая гладь океана, по которой скользили, будто чайки, белые паруса.

— «Пара — это лицо противоположного пола, обладающее уникальным набором феромонов, которые вызывают бесконтрольное половое влечение у конкретного вера», — раздался за его спиной шепот Лики.

Она повторяла заученную фразу. Определение, которое люди дали феноменальной способности веров отыскивать свою половинку по запаху.

— Ты когда-нибудь своими глазами видела вера, нашедшего пару?

— Эм-м-м… — этот вопрос заставил ее растеряться. — Да, сегодня. Тот вер на базе…

Кирилл ее оборвал:

— И как он выглядит?

— Счастливым.

Это слово вырвалось из нее быстрее, чем она смогла осознать, что говорит. И оно было абсолютной истиной.

Кирилл усмехнулся, не оборачиваясь.

Значит, Каховский счастлив. Несмотря на жизнь под прицелом камер, несмотря на постоянный контроль. И он не захочет потерять это счастье. Он будет бороться. В этом Кирилл был уверен.

Обернувшись к Лике, он взглянул на нее в упор.

— А ты? Ты счастлива?

Лика растерянно моргнула.

— В смысле?

— Ты говорила, что работа на базе — твоя мечта.

— Да…

Лика нервничала. Она понимала, что надо уйти, пока все не зашло слишком далеко. Понимала. Но что-то внутри нее противилось этому шагу.

Кирилл молчал, продолжая сверлить девушку нечеловеческими глазами.

Лика тоже молчала. Скользила растерянным взглядом по полкам шкафов, лишь бы не смотреть на мужчину, застывшего у окна, машинально отмечала знакомые названия книг. Мысли путались в присутствии Кира, под его пристальным взглядом. Так глупо, как перед ним, она себя еще никогда не чувствовала. Казалось, весь ее интеллект испарился, будто его и не было, оставив в голове только обрывки спутанных образов.

Наконец, взгляд наткнулся на фото, стоявшее рядом с книгами. Лика отклеилась от стены, к которой все еще прижималась.

— Кто это? — нахмурившись, она вгляделась в лица на портрете.

Если это не фотошоп или что-нибудь в том же духе, то на фото были самые настоящие веры. Все, кроме женщины. Она выглядела вполне обычно.

— Мои родители и сестры, — ответил Кирилл, следя за выражением ее лица.

— Это твоя семья? — недоумение сменилось изумлением. Брови девушки взлетели вверх. А следом за этим в ее глазах появилось понимание. — То есть, этот мальчик… это ты? Но…

— Да, это я.

Его усмешка отдавала тихой горечью.

— О… И где они все сейчас?

Ее невинный вопрос заставил его замереть. Крепко зажмурившись, Кир несколько секунд пытался успокоить сердцебиение, и когда это ему удалось, взглянул на Лику почти без эмоций.

— Они все мертвы, — произнес он бесцветным тоном. — Давно.

Девушка содрогнулась под его взглядом. Холодным, безжизненным и чужим. Взглядом Зверя, у которого отняли самое дорогое.