Врата судьбы - Агата Кристи

– Кое-чем, надеюсь, я все-таки смогу тебе помочь, – сказалон. – Вот адрес, я уже договорился о встрече. Очень приятный человек. Знаетрешительно все. Редкостный специалист, просто первоклассный. Он крестный отецодной из моих дочерей, поэтому у нас с ним добрые отношения, и он всегда готовпомочь, чем может. Я попросил его встретиться с тобой. Объяснил, что тебенеобходимо прояснить некоторые детали событий, касавшихся высоких сфер,отрекомендовал тебя прекрасным человеком, и он, в свою очередь, сказал, чтомного о тебе слышал. Непременно повидайся с ним. Три сорок пять, кажется. Воттебе адрес. У него контора в Сити. Тебе не приходилось с ним встречаться?

– Думаю, что нет, – сказал Томми, взглянув на визитнуюкарточку и на адрес. – Определенно нет.

– Глядя на него, никогда не подумаешь, что он знает все насвете. Громадного роста и желтого цвета.

– Вот как! Громадного роста и желтого цвета?

Информация не показалась Томми исчерпывающей.

– Первый класс, – заверил его седеющий собеседник, –несомненно, первый класс. Пойди, пойди к нему. Он тебе непременно что-нибудь дарасскажет. Желаю удачи, старина.

Благополучно добравшись до указанной конторы в Сити, Томмибыл встречен человеком лет тридцати пяти – сорока; тот держался настороженно, сявной готовностью дать в случае надобности немедленный отпор. Томмипочувствовал себя неловко, как и должен чувствовать себя человек, которогоподозревают в самых невероятных вещах: что у него в кармане бомба, или что онготов кого-нибудь похитить, или же, угрожая револьвером, захватить всехслужащих, находящихся в комнате. Это привело его в полное замешательство.

– Вам назначена встреча с мистером Робинсоном? В какоевремя, говорите? Верно, в три сорок пять, – изрек подозрительный субъект,заглянув в книгу. – Мистер Томас Бересфорд, верно?

– Да, – подтвердил Томми.

– Так. Извольте расписаться вот здесь, пожалуйста.

Томми расписался, где ему было указано.

– Джонсон!

Из-за стеклянной перегородки, словно некое видение, явилсяробкий молодой человек лет двадцати трех.

– Да, сэр?

– Проводите мистера Бересфорда на пятый этаж, в кабинетмистера Робинсона.

– Слушаюсь, сэр.

Он проводил Томми к лифту, у которого были, по-видимому,свои собственные представления о том, как следует обращаться с теми, ктопользуется им. Дверь открылась. Томми вошел, и она мгновенно захлопнулась унего за спиной, едва не зажав его между створками.

– Сегодня на улице свежо, – сказал Джонсон, выказывая темсамым дружеское расположение к человеку, удостоенному чести приблизиться кодному из великих мира сего.

– Да, – сказал Томми. – К вечеру обычно становитсяпрохладнее.

– Одни объясняют это загрязнением воздуха, а другие уверяют,что это связано с разработками природного газа в Северном море, – продолжалДжонсон.

– Правда? Я ничего подобного не слышал, – отозвался Томми.

– Мне это кажется маловероятным, – резюмировал Джонсон.

Кабина проехала третий этаж, потом четвертый и наконецостановилась на пятом. Джонсон повел Томми, который опять едва успел увернутьсяот захлопывающихся дверей, в конец коридора. Остановившись у двери, он постучали, получив разрешение войти, растворил дверь, пропустил Томми вперед и доложил:«Мистер Бересфорд, сэр. Ему назначена встреча», после чего вышел, аккуратнопритворив за собой дверь. Томми сделал несколько шагов к огромному письменномустолу, который, казалось, заполнял собою весь кабинет. За столом сидел огромныйчеловек – несчетное количество фунтов и дюймов. И у него действительно былоширокое желтое лицо. О его национальности Томми не имел ни малейшегопредставления. Он мог быть кем угодно. Однако у Томми возникло четкоепредставление о нем как об иностранце. Может быть, он немец? Или австриец? Авозможно, и японец. Впрочем, он мог оказаться даже обыкновенным англичанином.

– Мистер Бересфорд?

Мистер Робинсон встал, чтобы пожать Томми руку.

– Простите, что отнимаю у вас время, – поспешно сказалТомми.

У него было такое чувство, будто он уже однажды виделмистера Робинсона, – наверное, кто-то указал ему на него. Во всяком случае, онпомнил, что тогда испытывал робость, потому что мистер Робинсон был весьмаважной персоной и теперь, как он понял (вернее, сразу же почувствовал),по-прежнему оставался человеком значительным.

– Насколько я понимаю, вам необходимо кое-что прояснить. Вашдруг – как его там? – вкратце изложил мне вашу проблему.

– Боюсь, что… я хочу сказать, мне не следовало бы напрасновас беспокоить. Не думаю, чтобы это было так важно. Просто… просто…

– Просто вы подумали?

– Скорее подумал не я, а моя жена.

– Я слышал о вашей жене. И о вас я тоже слышал. Дайте-кавспомнить, что это было тогда, в последний раз? «М или Н?», кажется? Илинаоборот, «Н или М?»? Да, да, припоминаю. Помню все факты. Вы ведь поймалиэтого капитана, верно? Того самого, который якобы служил в английском флоте, ана самом деле был каким-то весьма важным фрицем. Я до сих пор называю их иногдафрицами. Я, конечно, понимаю, все мы теперь другие, все являемся членами Общегорынка. Можно подумать, что мы вместе ходили в детский сад. Все понятно. А вытогда славно поработали. Просто отлично. И вы, и ваша супруга. Честное слово.Все эти детские книжки. Помню, помню. Там был еще какой-то Гусёк, который всехпродал. «Где он бродит, мой гусёк? Вот забрался на шесток. Где теперь он,угадай-ка? У моей сидит хозяйки».

– Просто невероятно, что вы до сих пор все это помните, –почтительно заметил Томми.

– Понимаю вас. Иногда сам себе удивляешься, сколько всегонапичкано в памяти. А сейчас вот вспомнил. Глупость, конечно, невероятная. Ктобы мог себе представить, что за этим что-то кроется?

– Да, интересный получился спектакль.

– Ну а в чем дело теперь? Что вы снова затеваете?

– Да, в сущности, ничего особенного, – сказал Томми. –Просто…

– Да полно вам, изложите мне вкратце суть дела. Давайте! Иприсядьте, пожалуйста. В ногах правды нет. Разве вы не знаете? Если нет, тоузнаете, когда станете постарше, насколько важно своевременно давать отдыхногам.

– Да я и сейчас далеко не молод, – сказал Томми. – Впередиуже осталось не так много, недалеко и до могилы.

– Ну, я бы этого не сказал. Вот когда доживете доопределенного возраста, доложу я вам, то дальше можно жить практическибесконечно. Впрочем, к делу. Рассказывайте, что там у вас.