Стиг Ларссон: человек, который играл с огнем - Ян Стокласса

Он просидел над статьей всю ночь, днем поспал и закончил дома в субботу вечером. На следующее утро послал ее по факсу Джерри. Стиг полагался на свое владение английским, однако все равно мог поспорить, что Джерри исчеркает текст красным.

Гейбл написал вступление и придумал название: «Ветер дует с юга», – однако не стал править английский текст Стига, что ему польстило. Джерри оставил даже остроумный заголовок одной из частей «Шерлок Хольмер» и дерзкое описание СЭПО как «туповатого выкормыша западных разведок».

Известия из Южной Африки и воодушевляли Стига, и разочаровывали. Воодушевляли, потому что давление на шведскую полицию из-за рубежа не ослабло со времен Ханса Хольмера, и теперь ей надлежало выдать хоть что-то относительно южноафриканского следа в деле. Разочаровывало то, что на самом деле никакой новой информации пока не появилось.

Но вскоре в расследовании дела Пальме произошел еще один неожиданный поворот. Не совсем туда, где, по мнению Стига, таилась разгадка, но все же благодаря этому следствие на несколько месяцев не сходило с новостных полос по всему миру.

Стокгольм и ЮАР, осень 1996 года

Глава расследования Ханс Ёльвебро был в отпуске, когда до него дошла информация, что он опять в центре внимания всего мира, потому что южноафриканцы стали называть имена в связи с убийством Улофа Пальме.

Но, коли с момента убийства прошло уже десять лет, неделей раньше или неделей позже – роли не играет. Ёльвебро затаился до конца отпуска. Главный прокурор Ян Даниэльссон согласился с Ёльвебро, сказав журналистам, что люди, замешанные в убийстве, никуда не денутся.

Одна и та же история про «южноафриканский след» раз за разом прокручивалась и в мировых СМИ, и в шведских. Все это порождало одни недоумения. Зачем службе безопасности из другого полушария заказывать покушение на шведского премьера? Кто в конце концов его осуществил? Какую роль оно сыграло? Наконец Ян Гийу немного остудил страсти, спросив в Aftonbladet, не свихнулись ли часом все его коллеги. По его мнению, ничего глупее южноафриканской версии и быть не могло.

Однако Томми Линдстрём, бывший шеф Департамента уголовных расследований, проявил больше инициативы, чем его прежний помощник Ёльвебро, и вылетел в ЮАР. Уволенный из полиции, он теперь писал для Aftonbladet. Используя старую визитную карточку с корявой пропиской «экс-» перед званием, Томми сумел проникнуть к Юджину де Коку, прежде чем официальный глава расследования обеспокоился покупкой билета на рейс в Африку.

После отпуска Ёльвебро связался с журналистом Борисом Эрссоном, но не затем, чтобы получить дополнительные сведения о предполагаемом соучастии южноафриканцев в убийстве. Ёльвебро интересовали рестораны и отели в Йоханнесбурге и стоит ли посещать южноафриканские аналоги Лас-Вегаса – Кейптаун и Сан-Сити.

10 октября Ёльвебро и Даниэльссон прибыли наконец в Кейптаун, а оттуда на следующий день – в Йоханнесбург. В аэропорту их осадила толпа журналистов. Прокурор и глава расследования провели в ЮАР четыре недели и совершили тур по стране в сопровождении репортеров. Перечень тех, с кем они захотели встретиться, включал шефа спецслужб Юджина де Кока, Крейга Уильямсона и его бывших коллег Риана Стандера и Питера Кэсслтона.

К их радости, власти Анголы задержали Крейга, и шведы смогли его допросить, пока он сидел там в тюрьме. Уильямсон клялся в своей невиновности и даже пустил слезу. После допроса он жаловался, что шведы не позволили ему пригласить адвоката и даже не взяли с собой в самолет, отправлявшийся обратно в ЮАР.

По словам Ёльвебро и Даниэльссона, Юджин де Кок располагал лишь сведениями из вторых рук об участии Уильямсона в убийстве премьер-министра. Источником сведений, по-видимому, был депутат парламента ЮАР Филип Пауэл, но он отказался встретиться со шведскими представителями расследования. Они провели в Кейптауне еще неделю и вернулись домой.

– Думаю, мы приблизились к разгадке, хотя и не уверен, что существует так называемое южноафриканское направление в этом расследовании, – подвел итог путешествия в южное полушарие Ян Даниэльссон.

Им с Ёльвебро опять удалось увести следствие в сторону от этого «направления». О том, побывали ли они в Сан-Сити, история умалчивает.

Стокгольм, 1997 год

Следующий, 1997 год тоже оказался богат на события в истории расследования по делу Пальме, однако на совсем иной лад, чем надеялись многие.

После поездки Ёльвебро и Даниэльссона в ЮАР никаких новостей в связи с африканской линией расследования не появлялось, однако случилось вот что.

В январе полномочия Ханса Ёльвебро как главы команды следователей были приостановлены, поскольку его обвинили в уклонении от уплаты налогов. Он вышел в отставку. Правда, потом его восстановили на всех должностях.

В декабре генеральный прокурор Клас Бергенстранд подписал прошение в Верховный суд о новом процессе против Кристера Петтерссона. Полиция и прокуратура решили предпринять последнюю попытку его засудить. Но прошение было отклонено, поскольку Верховный суд счел, что новых улик в деле недостаточно, чтобы поставить под сомнение решение апелляционного суда. Полиция тем не менее продолжала рассматривать Петтерссона как установленного преступника.

Лишь много лет спустя стало приживаться мнение, что настоящего виновного зовут иначе. И путь к пониманию этого проложил человек по имени Кристер Петерссон.

В восьмидесятые Стиг Ларссон обретал навыки журналистского ремесла. В девяностые он их использовал. Обстановка в Швеции стала более напряженной. Ксенофобская Новая демократическая партия вошла в парламент, а Джон Аусониус, «человек-лазер», убивал иммигрантов из ружья с лазерным прицелом. Для Стига это означало, что борьба против экстремизма стала важной как никогда.

К 1991 году, когда вышла книга «Ультраправые», Стиг и Анна-Лена проработали над ней три года. Стиг неизменно находил всю новую информацию для тщательного изучения, годом раньше, годом позже – для него не имело значения. Но получилось так, что, по мнению Анны-Лены, пришло время заканчивать проект, и они уселись за окончательную обработку текста. Стигу все время хотелось в последний момент добавить что-то еще, и он доводил Анну-Лену до бешенства, вписывая заметки о новых фактах и связях на полях верстки.

В своей книге Анна-Лена и Стиг разъясняли, что «правый экстремизм» – некорректный термин, поскольку некоторые из имеющихся в виду групп можно считать и левыми, а другие не имели отношений ни к каким политическим партиям. Эти группы делились на «фашистские» и «праворадикальные». Их объединяло одно: враждебность к иммигрантам. Одной из новых партий, описанных в книге, была Шведская демократическая, созданная в 1988 году членами расистских и ксенофобских организаций.

Книга получила великолепный прием, поэтому у Стига разгулялся аппетит. Но прежде чем погрузиться в новый проект, он позволил себе написать кое-что исключительно для себя. Рассказ о старике, которому каждый год кто-то посылал цветок, но он не знал кто. Возможно, когда-нибудь – если у него будет время, – он развернет рассказ в более обширное повествование, даже роман.