📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгТриллерыМаэстра. Книга 3. Ультима - Л. Хилтон

Маэстра. Книга 3. Ультима - Л. Хилтон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 74
Перейти на страницу:

– Посмотри-ка на эту, – предложила я, когда нашла нужную иллюстрацию.

«И золото их тел» из Музея Орсе в Париже. Две девушки, одна обнаженная, другая обернула бедра белым полотном. Обе смотрят на зрителя, стоя на опушке леса, сияющие оранжевые цветы окружают их головы бесформенным нимбом. Обнаженная натурщица похожа на девушку на нашей картине, она слегка опирается на кисть левой руки, изгиб бицепса слегка приподнимает обнаженную грудь. Я взяла Ли за руку и провела его пальцами по репродукции, пока он смотрел на картину, запоминая линии композиции.

– Мы дадим ей веер в правую руку, – прошептала я по-итальянски, и Ли кивнул, завороженно переводя взгляд с одной картины на другую и обратно.

– Боже, это отвратительно! – произнес громкий, звучный голос с жутким американским акцентом, и очарование момента тут же улетучилось.

В нашу сторону по галерее широким шагом приближалась крошечная женщина в огромном черном пуховике до пят. Казалось, она не идет, а катится на колесах. Солнцезащитные очки в массивной черной оправе закрывали бо́льшую часть лица, короткая челка ярко-рыжего боба открывала лоб. Твою ж мать! Я попыталась спрятаться за каталогом. Маккензи Пратт, ну конечно, как же не узнать! Гарпия мира искусства, богатая наследница из Виргинии, которая вообразила себя современной Пегги Гуггенхейм. Я мельком видела ее на Биеннале в Венеции и Киеве, но фотографии ее были повсюду от Мет Гала до ярмарки современного искусства Фриз. У Пратт была неплохая коллекция искусства XX века, которую она собрала, раздавая займы музеям, и теперь она входила во все возможные попечительские советы и ходила по престижным вечеринкам. И вот сейчас эта дамочка раздавала бесплатные советы явно до смерти перепуганному молодому человеку, который семенил рядом с ней, пытаясь на ходу записывать ее пожелания.

– Боже, мой Моне не должен висеть рядом с ним! Он же был дегенератом! – продолжала она, вставая между Ли и Гогеном. – Как он поступал с этими девочками. Это же эксплуатация чистой воды! Они же были несовершеннолетними! Нет, это вам точно придется отсюда убрать!

– Это может оказаться… непросто, – робко вставил молодой человек.

– А мне-то что? Я считаю, это настоящий позор! Его здесь быть не должно, и я так просто не отступлюсь!

Я отвернулась, но в этот момент мымра ухитрилась наступить шпилькой своего сапога мне на ногу, то есть на кроссовку.

– Ах, прошу прощения! – презрительно процедила она, как будто это я наступила ей на ногу, а не она мне, и тут ее взгляд упал на книгу в моих руках. – Любите Гогена? – высокомерно хмыкнула она.

– Да, – холодно взглянула на нее я.

Из-за темных очков было не видно, но она наверняка злобно таращилась на меня. Безупречно гладкий от ботокса лоб, а лицо все в мелких морщинках, словно мятый скотч. Яркая, вульгарная помада слегка растеклась в уголках рта. Она напоминала девчонку, которая даже краситься толком не умеет.

– Подумай хорошенько, дорогуша! Он был просто заурядным педофилом! – провозгласила она и гордо удалилась, а ее спутник выдавил из себя смущенную улыбку и поспешил за ней.

– О чем это она? – спросил Ли.

– Да ни о чем. Долго объяснять, к тому же скучно. Они закрываются через несколько минут, попробуй сделать крупный план!

Гоген, кстати, рисовал не только голых темнокожих девушек, но все знают его именно по крошкам из Полинезии. Не по контрастному напряжению «Автопортрета с нимбом», не по тревожному, написанному в фресочном стиле «Желтому Христосу». Сложная, трудноуловимая иконография, пылающие потрясающие цвета никого не интересуют, если можно бесконечно ныть о жестоких колонизаторах и бедных аборигенах, которых эксплуатировал старый белый извращенец, как будто его творения можно объяснять народной психологией. Почему-то никто не задается вопросом, кто из нас озабоченный – Гоген с его необычными сексуальными предпочтениями или мы с нашим нездоровым интересом к этой истории.

Прозвенел звонок, и голос по трансляции сообщил нам сначала по-немецки, а потом по-английски, что музей закрывается через пять минут.

– Быстрей! – прошептала я Ли. – Сделай несколько снимков тех мест, где рама соприкасается с полотном!

Обычно слабое место всех подделок – границы полотна. Так их обычно и вычисляют. Ли очень осторожно подобрался к «Девушке с веером» поближе и тщательно навел резкость. Серьезные работы обычно находятся на сигнализации, чтобы любопытные посетители не подходили слишком близко. По направлению к выходу раздался стук каблуков. Я постаралась прикрыть собой Ли, снова раскрыла альбом и опять оказалась нос к носу с Маккензи Пратт, которая заглянула в галерею из коридора. Она приподняла темные очки и пристально посмотрела на меня. На фоне комков туши на ресницах глаза казались почти бесцветными и напоминали крошечные ядовитые цветы.

– Ой какие мы прилежные! – воскликнула она.

Не подав виду, я кивнула и уткнулась в книгу. Больше я на американку не смотрела, но, пока Ли делал снимки, издалека чувствовала на себе ее подозрительный, злобный взгляд.

Изначально Ли планировал прийти в музей еще раз на следующее утро, но теперь ему уже не терпелось попробовать композицию. Работая по фотографиям и иллюстрациям из каталога, он быстро набрасывал карандашом один эскиз за другим в альбоме формата A2, каждый раз немного изменяя перспективу и позу натурщицы. Линии были настолько четкими и уверенными, что, глядя на очередной эскиз, я с трудом могла поверить, что это не Гоген. Ли оказался настоящим мастером.

– Ли, – спросила я у него, когда мы сделали перерыв на чашку теплого чая «Липтон», – почему ты не пишешь свои картины? Ты же потрясающий художник! Ты способен на большее!

– Платят хорошо, – пожал он плечами, убирая карандаш за ухо. – Да и что мне делать? Да, я умею рисовать. В принципе я могу нарисовать все, что угодно. Но настоящая живопись никого больше не интересует.

– Но…

– Я привык. Уже не переживаю, – доверительно добавил он по-английски, и его рука снова запорхала над бумагой.

Это точно, переживать теперь нужно мне.

Мы заказали обед в номер да Сильвы. За едой я рассказала свое видение провенанса, объяснив, что мне понадобится для каждого этапа нашей легенды, которую я придумала. Ли добавил, что ему нужно будет смешивать краски с воском, и показал да Сильве крупные планы из музея – тончайшие слои краски, за счет которых картина, казалось, светилась изнутри, но да Сильва даже не взглянул на «Девушку с веером». Итальянец казался рассеянным, все время смотрел на телефон и вертел свой золотой «Дюпон». Ли быстро съел все, что было на тарелке, аккуратно сложил салфетку, извинился и сказал, что ему нужно работать. Все движения китайца были спокойными и точными, совсем как его рука, когда он рисовал.

– Покурим? – предложила я.

– Нет, на улице слишком холодно, не пойду.

– Выпьем?

– Конечно.

Я нашла мини-бар, сделала ему джин-тоник, а себе взяла бренди.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 74
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?