Красотки из Бель-Эйр - Кэтрин Стоун

«УДИВИТЕЛЬНАЯ «ЛЮБОВЬ»

ПИТЕРА ДЭЛТОНА

Фильм «Любовь», сценарий для которого написал Питер Дэлтон, драматург и режиссер, награжденный Пулитцеровской премией и трижды получавший премию «Тони», – это потрясающее исследование несметных сокровищ сердца и необыкновенных даров любви. Такое название, данное сценарию менее известным или менее талантливым автором, неизбежно вызвало бы предубеждение. Но в данном случае название соответствует. Дэлтон создал безупречное произведение.

В «Любви» Дэлтон во всю мощь демонстрирует свой талант. Его предыдущая работа доказала его способность измерить глубину человеческого отчаяния, проникнуть в темные закоулки души, разорвать непрочные нити, соединяющие тонкую ткань между разумом и безумием. В «Любви» гений Дэлтона воспаряет от мрака к сверкающей ясности и незапятнанному восторгу любви. Это захватывающее и небезопасное путешествие, но Дэлтон преодолевает неблагоприятное влияние звезд и достигает счастливого конца.

В свои тридцать два года Дэлтон, вне всякого сомнения, самая яркая звезда во впечатляющей галактике талантливых молодых драматургов и сценаристов.

Его первая полномасштабная работа «Карусель» была поставлена вне Бродвея в 1979 году и получила премию нью-йоркской критики в области драматического искусства за лучшую новую пьесу. На следующий год он завоевал две премии «Тони» за «Стража бури» – как лучший режиссер и за лучшую оригинальную пьесу. В 1981 году он получил третьего «Тони» за «Эхо» – лучшая оригинальная пьеса. В 1982 году Питер Дэлтон вошел в утонченный мир литературы со своей книгой «Скажи “прощай”», рассказом о безнадежности и отчаянии, от которого мороз бежит по коже и за который он был удостоен Пулитцеровской премии. Антология всех работ Дэлтона, включая «Скажи “прощай”», была выпущена в этом году издательством «Рэндом-хаус».

И вот теперь «Любовь». Логически можно предположить, что писатель преподнес миру этот подарок во искупление «Скажи “прощай”», но на самом деле «Любовь» была написана до «Скажи “прощай”».

Хотя сценарий уже ходит среди талантливых молодых актрис Голливуда, Стив Гэннон, президент «Брентвуд продакшнз» и исполнительный продюсер фильма, говорит: «Мы готовы взять на главную роль неизвестную актрису. Джулия – это редкое сочетание невинности, мужества, любви и чуда. Увидев ее, мы ее узнаем». Главная мужская роль достанется одному из пяти ведущих актеров – они уже выбраны и ждут проб, чтобы выяснить, кто из них составит лучшую пару с актрисой, которой повезет получить роль Джулии. Итак, дерзающие актрисы, если вы верите в любовь и чудеса, в сокровища сердца, Гэннон и Дэлтон хотят видеть вас в первые две недели августа. Вы заинтересовались? Связаться с «Брентвуд продакшнз» можно…»

Сердце Уинтер учащенно забилось, когда она во второй раз прочла колонку «Все, что блестит».

«Я верю в любовь и чудеса, и в сокровища сердца. Я знаю, что такое любовь. Я живу ею. Интересно, получится ли из меня Джулия?» Уинтер решила это выяснить. Она отпечатает резюме, это не займет много времени, и приложит один из чудесных портретов, сделанных Эмили на прошлой неделе. Затем она явится на прослушивание, чтобы узнать, не ее ли ищут Стив Гэннон и Питер Дэлтон.

У Уинтер было очень сильное подозрение, что именно ее.

Эмили увидела газету с колонкой «Все, что блестит» в автобусе, когда ехала по бульвару Уилшир в находившийся в Беверли-Хиллз офис журнала «Портрет», но слишком далеко, чтобы различить текст. У Эмили была назначена встреча с Робом Адамсоном… Эмили подумала, что это насчет портрета. Секретарь Роба Фрэн Каммингс выражалась туманно, сказав только, что это касается работы и что он хочет встретиться с ней лично. Фрэн предложила ей на выбор ленч в каком-нибудь ресторане, встречу в студии Джерома Коула, ужин в ресторане, но Эмили остановилась на встрече в полдень в конторе Роба.

Теперь Эмили знала, кто такой Роб Адамсон – Джером был в диком восторге от его фотографии, которую она сделала на свадьбе, – и никак не могла пригласить его в студию, не могла она и поужинать с ним. При мысли о новой встрече с Робом Эмили становилось не по себе. Она помнила внимательные синие глаза, которые неотрывно следили за ней на свадьбе, но сейчас ей предстояла работа, его портрет, фотография по случаю его помолвки с Элейн Кингсли…

Эмили заметила часы в автомобиле, занимающемся доставкой товаров, когда автобус тащился мимо. Она успевает вовремя. Хорошо. Ей повезло, что она вскочила в этот автобус. Она опаздывала, но автобус тоже достаточно долго задержался из-за неисправности в светофоре.

Хорошо… повезло, размышляла Эмили. Снова эти непривычные слова, но теперь они почти применимы к ее жизни. Прошедшие две недели она провела в насыщенном творческом водовороте – делая фотографии, проявляя их, как ей того хотелось, и снова снимая. Если бы она могла вот так провести всю жизнь – делая красивые фотографии, слишком занятая, чтобы думать, и погруженная в чарующий мир цвета, фактуры и образов, в котором нет времени. И тогда она даже смогла бы стать… еще одно непривычное слово… счастливой.

Эмили добралась до офиса «Портрета» в Беверли-Хиллз за три минуты до назначенной встречи – в четверть первого.

– Меня зовут Эмили Руссо, – сказала она в приемной. – У меня встреча с мистером Адамсоном.

– Да. – Дежурный секретарь едва скрывала свой скепсис. Почему мистер Адамсон назначил ей встречу? Мужчины и женщины, которые обычно приходили к Робу Адамсону, были определенного типа, они излучали уверенность, власть и успех. Эта женщина не излучала ничего. Нет, неверно. Она излучала твердую уверенность, что ничего собой не представляет. – Секретарь мистера Адамсона обедает, но сам он ждет вас. Его кабинет в конце этого коридора. Я сообщу ему, что вы здесь.

Роб появился в дверях и улыбнулся приближавшейся Эмили.

– Здравствуйте, я Роб Адамсон. – «Я наблюдал за вами на свадьбе… вы помните, потому что в конце концов направили свою камеру на меня. И я видел вас еще раз… как хорошо я это помню… но сомневаюсь, что вы меня видели».

– Здравствуйте. Я Эмили Руссо.

– Пожалуйста, проходите.

Роб сделал жест в сторону уголка для переговоров – синий кожаный диван и такие же кресла, расставленные вокруг кофейного столика со стеклянной столешницей. Роб никогда ни с кем не разговаривал за своим безликим резным дубовым столом.

– Спасибо.

Роб подумал о ее голосе. Он был на удивление мягким и мелодичным. Роб ожидал и подготовился к резкому, хриплому голосу, от которого веяло бы улицей и умудренностью жизнью. Но сегодня в Эмили не было ничего резкого. Ее сияющие золотистые волосы струились волнами, пока она шла, серые глаза были ясными, а мешковатый грубый деним дополняла просторная белая хлопчатобумажная блузка с длинным рукавом.

Длинные рукава, несмотря на летнюю жару. Возможно, длинные рукава нужны, чтобы скрыть исколотые багровые вены. Героин? Кокаин?

Роб посмотрел в серые глаза под прядями золотого шелка и отогнал этот образ. Сегодня Эмили нисколько не напоминала женщину с остекленевшим взглядом, которую он видел в парке Санта-Моники. Сегодня перед ним была молодая женщина со свадьбы – хрупкая, застенчивая, серьезная, легкая.