Гомо Сапиенс. Человек разумный - Юрий Чирков

Видов памяти много – кратковременная (неустойчивая память, она связана с временной активностью нейронов, вспомним расходящиеся по воде исчезающие круги от упавшего камня), долговременная (устойчивая память, ее объясняют биохимическими изменениями в клетках мозга). Память непроизвольная, моторная, слуховая, словесно-логическая… Но только побывав в Пущино, автор этих строк, давно это было, отчетливо осознал, что, оказывается, существует еще и память эмоциональная. И ведущим специалистом в этой нелегкой научной теме была Е.А. Громова.

«Кто же прав: Фрейд или Блонский? – спрашивал я у нее тогда. – И есть ли возможность поставить точку в этой затянувшейся дискуссии?»

«Двумя словами тут не отделаешься, – помню, отвечала Елена Анатольевна. – Вначале давайте уточним само понятие «эмоциональная память». Мозг человека не фотоаппарат, бездумно фиксирующий все, что попадает в поле его зрения. «Снимки нашей памяти очень субъективны, они как бы сняты под диктовку, и роль эмоций здесь не последняя. Можно долго классифицировать эмоции, но самое простое – разбить их на положительные и отрицательные. Ведь все люди независимо от своего возраста, пола, национальности и воспитания улыбкой выражают радость, слезами – горе…» «А теперь, – продолжала свой рассказ Громова, – экспериментальный факт. Если кошку или собаку подвергнуть во время еды болевому раздражению (обычно это слабый удар током), то она не пойдет к кормушке не только в этот день, но и через несколько недель… Грубо говоря, это и есть пример эмоциональной памяти. Это память очень прочная. Ребенок, однажды обжегшийся на огне, запомнит этот опыт практически на всю жизнь…».

Любопытная особенность: для большинства людей воспроизведение пережитого эмоционального состояния – задача довольно трудная. Французский психолог Теодюль Рибо (1839–1916) делил людей на три категории. Люди первой категории не в состоянии повторить угасшую эмоцию. Вспоминая, они отделываются общими словами: «было больно», «чудесно». Второй – способны пережить эмоцию, но в очень слабой степени – это самый распространенный тип людей. Но зато третьи вызывают в себе прежнее чувство без труда.

Это натуры артистические, наделенные богатым воображением – музыканты, художники, артисты, писатели. Это свойство, видимо, еще и результат частой тренировки.

Французский писатель Гюстав Флобер (1821–1880), приговорив к смерти свою героиню Эмму Бовари, признавался потом, что ощущал во рту вкус яда. Русский писатель Иван Сергеевич Тургенев (1818–1883) рыдал на умерщвленным им Базаровым.

С эмоциональной памятью связаны и различные патологические явления. Иногда только благодаря глубокому психологическому анализу воспоминаний детства удается понять, почему тот или иной человек так панически боится высоты, огня, темноты, некоторых животных, ножей или каких-либо других явлений и предметов.

Эмоциональная память влияет и на созревание характера. Ужасное наказание в детстве может сделать человека боязливым, постоянная память о пережитом несчастье – меланхоличным. Известно, какой глубокий отпечаток оставляет воспоминание о боли у людей, перенесших инфаркт, иногда в корне меняя их характер.

Страх перед болью, память о ней хранится исключительно долго. Шотландский стоматолог Д. Трейнер опросил 2500 пациентов, из них половина предпочла удаление зубов их лечению с применением бормашины – страх перед ней возник еще в раннем возрасте.

Не в памяти ли чувств – в этой как бы двери чувств, открытой в наше прошлое, – кроется и происхождение многих странностей, так интригующих окружающих, причудливых пристрастий. А то и просто так называемого «вкуса»: вчерашний школьник, скажем, по чисто вкусовым мотивам почему-то избирает профессию авиаконструктора, а не конструктора-корабела.

Рассказывают, что английский поэт Джордж Гордон Байрон (1788–1824), прежде чем сесть за стол, проверял, нет ли поблизости солонки: вид солонки выводил его из себя. Немецкий композитор Людвиг ван Бетховен (1770–1827) был убежден: будучи гладко выбритым, ничего путного не сочинить. А другого композитора-немца, Иоганнеса Брамса (1833–1897), утверждает молва, самые лучшие мелодии посещали, когда он чистил обувь…

К патологии, обусловленной эмоциональной памятью, можно отнести и боязнь выступлений перед аудиторией: школьник страшится покраснеть, отвечая урок; начинающий актер – забыть слова роли, большое терпение и настойчивость требуются от учителей и режиссеров, чтобы искоренить подобные состояния.

«Как видите, – говорила мне Громова, – детальное изучение эмоциональной памяти имеет большое практическое значение. Что же касается спора Блонского с Фрейдом, то причин для путаницы в этом вопросе немало, вспомним главные.

Прежде всего, опыты по воспроизведению эмоциональной памяти трудно сделать «чистыми». В жизни большинство людей предпочитает, естественно, вызывать в себе приятные воспоминания. И это (оживление соответствующих следов памяти и дополнительное их закрепление) способствует их упрочению.

Другое соображение: прежде память и эмоции в основном изучались раздельно. И наконец последнее – материальная, так сказать, химическая подоплека дела начала проясняться лишь в последние 10–15 лет…»

В 1939 году исследователи из Чикагского университета Х. Клёвер и П. Бюси обнаружили, что обезьяны после разрушения у них определенных областей мозга ведут себя как эмоциональные идиоты: едят гайки и болты с неменьшим удовольствием, чем изюм. При возникновении угрозы эти обезьяны не могут определить, следует ли им отвечать радостью или страхом. Было ясно, что разрушенный участок мозга – его так называемая старая кора – принимает участие в эмоциональном поведении животных…

В наши дни мы уже привыкли к мысли, что химические цеха мозга вырабатывают особые биологически активные вещества, стимулирующие или же угнетающие его деятельность. Не они ли управляют эмоциями, обусловливая и все проявления эмоциональной памяти? В поисках ответа ученые взялись за работу и обнаружили моноаминергические (сокращенно МА) системы мозга. Это структуры, с функционированием которых в центральной нервной системе связан синтез таких важных биогенных аминов, как дофамин, серотонин, гистамин и другие. Эти биологически активные вещества относятся к моноаминам: содержат в своей молекуле одну аминогруппу, что и определяет их название.

Первые основополагающие исследования МА-систем мозга были проведены (60-е XIX века) шведами Дальштремом и Фуксом. Они подробно описали местонахождение в головном мозге животных (крыс, мышей, морских свинок, кроликов и кошек) скоплений нервных клеток, «ядер», содержащих МА-нейроны и предложили их классификацию.

Эти нервные клетки, расположенные в основном в среднем и продолговатом мозге, отчетливо различаются на тонких микросрезах мозга животных. При обработке в парах формальдегида эти клетки начинают флюоресцировать яркими красками.

Хотя все биогенные амины обладают высокой биологической активностью и участвуют в передаче возбуждения от одних нейронов к другим, для нашего рассказа особенно важны норадреналин (он характеризуется зеленой флюоресценцией) и серотонин (желтая флюоресценция).