Мачеха для Золушки - Василиса Усова

на бал, и утрешь носы всем этим ледям!

– Как я поеду на бал, если платье испорчено?

– На этом платье свет клином не сошелся. Пора заглянуть в сундуки твоей матушки!

Селина не верила своим ушам. Она уже и позабыла, что на чердаке хранится несколько сундуков с вещами ее матери.

– Позволила бы леди Катрин? – засомневалась девушка.

– А чего ее спрашивать? Вещи чьи? Твоей матушки. Ты можешь распоряжаться ими как душа пожелает. Вот сейчас накрою тесто, чтобы отлежалось, и сходим вместе.

На чердаке было чисто, как и во всем доме. Однако старые сундуки оставались нетронутыми. Селина заметила у чердачного окна пару подушек и книгу из библиотеки. Девушка улыбнулась про себя, кто, как ни Эйрика обустроила себе здесь уютное гнездышко.

Марта, тем временем, открыла первый сундук. В воздухе тут же повис запах сухой травы, и порошка от плесени.

– Не подойдет, здесь домашние платья, – покачала она головой.

– А у моей матушки были бальные платья?

Кухарка ненадолго задумалась, затем покачала головой.

– В те годы твой отец был еще не так богат, чтобы позволить крупные траты… Но где–то здесь хранится свадебное платье твоей мамы. Оно было таким красивым… Даже лучше бального!

Поиски продолжились, пока в одном из последних сундуков не обнаружилось нужное.

Марта бережно достала белое платье, и аккуратно его встряхнула.

– Надо же, таким я его и запомнила, твоя мама была необычайно красива в нем…

Селина не могла отвести взгляда. Платье было гораздо скромнее ее испорченного наряда, но не менее волшебным. Через левое плечо шли искусственные белые цветы из тонкой ткани, лиф был украшен серебристыми нитями, а юбка собиралась волнами, которые закреплялись белыми бантами. Самый низ по кругу был украшен серебристой вышивкой, как и вырез платья, и края рукавов.

– Нужно его только примерить, и подогнать по размеру, – бормотала под нос кухарка, – Ох, и сколько дней шили мы его с твоей матушкой. Непросто было достать серебряные нити, но твой отец расстарался… – от избытка чувств, женщина всхлипнула.

Они вернулись на кухню, где со всеми предосторожностями Селина облачилась в платье, держась подальше от камина.

– Вылитая Севия! Она тоже была красавицей. Правда нужно немного ушить в талии, и почистить, но мы справимся!

Селину одолевали сомнения.

– Марта, но как я доберусь до столицы, где там переоденусь? Еще прическа нужна… Боюсь, что нам не справится.

– Не говори глупостей! – рассердилась кухарка, – И не опускай руки раньше времени. У нас есть целый день. Поедешь прямо в платье, и с прической. Я что–нибудь придумаю, как тебе добраться. Конечно, придется сразу с дороги и во дворец, но это мелочи. Когда станешь принцессой, никто тебе и слова не посмеет сказать.

Девушка еще сомневалась, но в конце концов, почему бы не попробовать? Если бы леди Катрин знала, что есть запасное платье, разве оставила бы ее дома? К тому же, вон, в сказках, принцы влюбляются даже в пастушек. Чем она хуже? Не на пустом же месте сказки придумывались. Марта права – главное не сдаваться при первых трудностях.

***

Старая телега трещала и подскакивала на ухабах, однако упорно продолжала двигаться вперед. Время от времени возница останавливался, чтобы подобрать скатившуюся тыкву, и вернуть беглянку на место.

– Не боись девица, к вечеру в аккурат поспеем. – подмигнул мужчина своей попутчице. Девушка в ответ робко кивнула.

День и ночь они с Мартой колдовали над платьем. Почистить, обрезать торчавшие нити, попрочнее закрепить болтавшийся бант. Дел было немного, но требовалась предельная аккуратность, чтобы вернуть платью торжественный вид.

На рассвете верная Марта успела побывать в ближайшем селении, где выяснила, что один мужичок повезет тыквы в столицу. Таким шансом нельзя было не воспользоваться. За умеренную плату, крестьянин согласился выдвинуться в путь на день раньше, и захватить с собой попутчицу.

До столицы было несколько часов пути. Селине казалось, что они едут бесконечно долго. Девушка с тревогой поглядывала на солнце, припоминая, что бал должен начаться вечером. Телегу снова резко тряхнуло, и Селина едва успела удержать на ногах огромные тяжелые башмаки.

Чтобы не испортить наряд длинной дорогой, им с Мартой пришлось пойти на некоторые ухищрения. Поверх платья девушка закуталась в старый отцовский плащ, а на ноги, обутые в туфельки, сверху были надеты старые ботинки. Селина невольно улыбнулась, припоминая, как они с Мартой восстанавливали туфельки, которым тоже досталось при гибели платья. Чтобы скрыть пятна от компота, и ободранные носы, пришлось проявить смекалку.

Марта завернула в тряпку один из тонких бокалов, и с помощью камня превратила его буквально в пыль. Затем, они смазали туфельки со всех сторон клеем, и аккуратно, чтобы не попало внутрь, покрыли стеклянной пылью. Теперь туфельки выглядели даже лучше, чем в тот момент, когда их принесли от сапожника. И в них она будет танцевать, всю ночь напролет!

Но пока стоило сидеть, и терпеливо дожидаться конца пути. А еще, главное, не попасться на глаза леди Катрин. Хоть Марта и убеждала девушку, что ничего предосудительного они не делают, но в глубине души Селина опасалась, что мачеха не одобрит подобной самодеятельности.

Уже смеркалось, когда они, наконец, остановились на мощеной площади. Девушка спрыгнула с телеги, и едва удержалась на ногах, запнувшись в непривычно тяжелой обуви.

– Ну вот, девица, доехали, как и обещал. Дале мне пути нет, надо тыквы на рынок доставить, да с теткой дальней побалякать. Ступай, куда тебе надобно.

Селина тепло поблагодарила крестьянина, и уже было направилась в сторону дворца, как мужчина неожиданно остановил ее.

– И вот еще, чуть не забыл. Я на ночь тут не задержусь, утром в поле работа ждет. В полночь еду обратно. Ежели будешь возвращаться, то до того, как пробьют часы, подходи сюда же. Иначе один уеду.

– Подойду! Я успею! – легко пообещала девушка, – Спасибо вам! – и она поспешила на звуки музыки.

***

Шагая по извилистому переулку, девушка пожалела, что не оставила неудобные башмаки на телеге. В них она шла куда медленнее, а ведь каждая минута на счету. Всего до полуночи она будет танцевать с принцем, потом же надо успеть вернуться на площадь, чтобы уехать домой.

Дворец, казалось, был совсем рядом. Он ярко выделялся цветными огнями на фоне серого неба, однако девушке казалось, что она идет до него целую вечность.

На входе, у раззолоченных ворот, стояли два стражника. Они заглядывали в подъезжающие кареты,