Притворись моим мужем - Кэрол Маринелли

– Помнишь, – перешла в наступление Софи, – ты сказал, что нужно вести себя так, как если бы это было по-настоящему, если бы мы и в самом деле любили друг друга? Отец знает, что тогда бы я не стала во всем с ним покорно соглашаться. Он смотрит на свое прошлое сквозь розовые очки. Если бы мы и в самом деле собирались пожениться… – Она замолчала.

– Продолжай.

– Какой смысл продолжать? К чему мне рассказывать, какой женой я бы хотела стать для тебя, если ты даже не собираешься явиться к алтарю, чтобы это выяснить? Зачем снова делиться с тобой своими мечтами, если ты не пускаешь меня в свое сердце? Можешь со мной спать, можешь быть добрым ко мне или ссориться, если того хочешь, но не спрашивай, о чем я думаю – ведь мы оба знаем, что ты собираешься меня бросить. – Софи была не в силах продолжать этот разговор. – Я отправляюсь к Белле.

– Нам нужно подготовится к завтрашнему дню.

– Я уже готова. Венчальная служба в церкви заказана, твой самолет нас доставит в Бордо-дель-Чело. Сейчас я позвоню Терезе, а потом уйду.

Владелица гастронома хотя и отвечала холодно, но согласилась приготовить угощение для свадьбы и доставить его. Возможно, опять помогло имя Кавальере.

Софи поблагодарила ее, повесила трубку, взяла свою сумочку и подошла к отцу, чтобы поцеловать его в щеку.

– Ты надолго? – спросил он.

– Когда я вернусь, ты уже будешь спать, – улыбнулась Софи. – Увидимся утром. Только подумай: завтра в это же время ты будешь снова в Бордо-дель-Чело! Желаю тебе сегодня хорошо выспаться. Я так тебя люблю!

С каждым днем Софи все труднее было желать отцу доброй ночи, понимая, что эта ночь может стать в его жизни последней.

Затем Софи подошла к Люке, чтобы, как полагается, поцеловать и своего жениха.

– Я скоро… – громко сказала она, наклонилась, коснулась его губ, а потом прошептала ему на ухо: – …расстанусь с тобой.

– Когда ты вернешься? – спросил Люка.

– Ты пока еще не мой муж, – улыбнулась ему Софи, но глаза ее остались холодными. Она снова приблизила губы к его уху и добавила: – Я вернусь на рассвете, так что можешь спать спокойно.

– Самолет улетает в семь утра.

– Я вернусь к этому времени.

– Сегодня ночью у нас будет последний шанс поговорить по душам.

– А какой в этом смысл? Нам нечего больше друг другу сказать. Мы оба знаем, как ты собираешься со мной поступить. Ты не прав: мне уже не четырнадцать, и тебе вовсе нет нужды сгонять меня со своих коленей. Я приду в церковь. А если ты туда не явишься, – она пожала плечами, – я это переживу. У меня в таких делах большой опыт.

Вернувшись в квартирку, которую снимала с Беллой, Софи пожаловалась подруге:

– Люка сказал: «Хотелось бы мне, чтобы я тебя никогда не любил».

– По крайней мере, вы узнали, что такое любовь. Лучше любить и…

– Не надо! – остановила Беллу Софи. – Если ты сейчас процитируешь Теннисона, я закричу!

– Кто такой Теннисон?

– Вообще-то, не знаю, но, похоже, он не разбирался в человеческих чувствах… – ответила Софи, а сама подумала, что, возможно, Теннисон что-то в этом соображал, потому что мысль о том, что она могла бы и не узнать, какова любовь Люки, вызывала у нее ужас.

– Люка собирается бросить меня у алтаря.

– Он еще глупее, чем я думала.

– Я немного повздорила с отцом. Он хочет, чтобы я надела на венчание свадебное платье моей матери, а я против.

– Я уже шью тебе свадебный наряд. Когда Люка согласился на помолвку, я подумала, что вам, возможно, придется изображать и свадьбу, поэтому я отложила немного денег из наших сбережений и купила на рынке отрез шифона. Я сегодня всю ночь буду шить это платье. Я хочу присутствовать на вашем венчании.

– Нет, – Софи покачала головой, не решаясь подвергнуть подругу тяжелому испытанию. – Тебе нужно работать, и вообще…

– Что вообще?

– Там будет Маттео, и…

– Я знаю, у него есть женщина, и она сногсшибательная. Я хочу быть подружкой невесты на твоей свадьбе. А насчет работы можно не беспокоиться, потому что меня временно отстранили. Я опрокинула ведерко со льдом на колени одного из гостей отеля, когда доставляла завтрак в номер. Я просто споткнулась, потому что в комнате было темно, а гость со своей подружкой не заметили меня, так как были заняты кое-чем другим. Эта девица подняла скандал и вызвала управляющего.

Расслышав в голосе Беллы горечь и сарказм, Софи ахнула:

– Ты опрокинула ведро со льдом на Маттео?

– Да, – ухмыльнулась Белла. – Так что, как видишь, я теперь свободна и могу присутствовать на твоей свадьбе. Я сошью тебе такое платье, что в нем ты будешь самой красивой невестой на свете!

– Что толку, если Люка меня в нем не увидит?

– Увидит. Уверена, Маттео обязательно сделает несколько снимков.

Софи чувствовала, что уже устала от притворной гордыни и пустых побед. Может, она и вправду повзрослела?

Ей нужен мужчина, которого она любит.

Возвращаясь сегодня в Бордо-дель-Чело, Софи чувствовала себя не так, как в тот раз, когда покидала родной город. Ей тогда было девятнадцать. Она чувствовала боль, смятение, злость, но и радость от того, что уезжает.

А сейчас в душе тоже было смятение, но боль была иной.

Пауло спал. Белла сидела в кресле, отгородившись занавеской от салона, чтоб никто не увидел свадебное платье, которое она еще дошивала для подруги.

Софи сидела рядом с «женихом» и смотрела в иллюминатор.

– Я был не прав, – произнес Люка, и она повернулась.

– О да! – подтвердила Софи, имея в виду то, что он не дал шанс их любви, хотя понимала, что Люка говорит о чем-то другом.

Он негромко и невесело рассмеялся, словно прочел ее мысли.

– Я думал, ты мне соврала, когда назвалась свадебным организатором. Но немногие женщины смогли бы организовать свадьбу за пару дней.

– Это легко, когда знаешь, что… – Софи пожала плечами. – Скажу так: меня не очень-то заботит, как будет выглядеть свадебный торт и хватит ли у Терезы времени, чтобы приготовить угощение. – Она заглянула ему в глаза. – Как ты можешь даже думать о том, чтобы так поступить с моим отцом?

– А как ты могла так поступить с нами?

Софи вспомнила, как стояла пять лет назад на пляже, исполненная стыда и смятения. Они тогда с Люкой ссорились вместо того, чтобы целоваться. Вспомнила, как твердила ему о грехах его отца. А нужно было прежде всего любить самого Люку.

Шасси самолета коснулись земли, и Софи подумала, что была бы не против, если бы лайнер сейчас снова взлетел и унес отсюда ее и Люку.