Старый рыцарь - Дилара Маратовна Александрова

руках большими круглыми глазами и принялся на нее орать.

Фолкмар заметил двоих со щитами и мечами — он не разобрал гербов, но холодок по спине подсказал, что они все же были. Один разбойник сидел на коне, другой был пешим. Марта истошно закричала, когда ее повалили наземь двое, третий держал за ноги, разведя их в стороны. Мелькнул белый передник — Мила кинулась под телегу, стремясь скрыться от пешего в зеленой рубахе, но тот схватил ее за лодыжку. Иммес добыл откуда-то тесак, отбиваясь сразу от двоих. Он попытался прорваться к жене. Бывает, что природная вспыльчивость в передрягах обретает заячий нрав, но это было не про Иммеса. Его вспыльчивость вошла в ярость быстро, словно вспыхнувший хвост трантала — он зарубил одного, не заметив большой раны не плече. Когда его тесак воткнулся в спину того, кто держал за ноги его жену, всадник оказался прямо сверху, взмахнул мечом и перерубил череп Иммеса надвое. Кровь мужа брызнула на лицо Марты, она внезапно затихла.

Слишком быстро… «До них не менее сотни футов, я бы все равно не успел… не успел… не успел…» — твердил себе Фолкмар, глядя на побоище из леса. В руках холодела рукоять меча, но он не двинулся с места. Он так крепко сжал ее, что заболели пальцы.

«Это ты виноват», — трубила в голове оледенелая совесть.

Это все равно когда-нибудь бы случилось. Фолкмар уже давно стоял у черты, за которой зияла пропасть. Когда-нибудь его старость должна была сказать свое последнее слово. Лишившись всего, он больше не будет рыцарем, превратившись в нечто иное — проклятое и страшное. Просто мешок с плотью и костями, у которого нет будущего, а прошлое — лишь отрывки беспокойных снов.

Стоит ему пустить коня вперед, он потеряет его, и доспехи, и весь свой скудный скарб. Может, он и сможет поднять меч, но только раз. Тягаться с молодостью он давно уже не мастак. Очнувшись от очередной смерти, найдет вокруг себя только пустоту. Фолкмар давно понял, что смерть ходит за ним по пятам и забирает других, раз его жизнь ей неподвластна. Он порядком разозлил ее. На этот раз смерть найдет, как забрать свое. Хорошо, если ему оставят исподнее… но что же дальше? Дно океана, кишащего гадами, и бесконечный цикл воскрешений и смерти… его худший кошмар.

«Здесь меня никто не видит, будто и нет никого… Если уйти, развернуть Чемпиона и поскакать прочь… Взять Дуга и убраться отсюда. Без меня он пропадет», — крутилось в голове у Фолкмара, но гибкое сердце его отвечало иначе:

«У твоей черты две стороны, и по обе пропасть. Тебе не уйти, Фолкмар. Ты должен решать, рыцарь ты или уже стал чем-то иным. Эту пропасть не перепрыгнуть, не слукавить и не обмануть — либо ты сохраняешь свой скарб, плюнув на честь, либо соглашаешься на бездну. Думай, куда сделать шаг. Еще есть шанс сохранить ошметки достоинства, думай, но не долго, ибо оставшись на месте ты рухнешь в бездну без чести».

— Боги, пощадите… — в отчаянии взмолился Фолкмар, но его услышал только ветер. Он унес слова и развеял по воздуху.

— Сьер Фолкмар, вам нужно вперед! — где-то вдалеке кричал Дуглас, сквозь пелену забытья, — Пришпорьте Чемпиона, ну же! Они уже там, вы не успеете!

Подскочив сзади, мальчишка шлепнул по крупу коня найденной в листовом опаде веткой. Тот заржал и пустился в галоп. Фолкмар натянул поводья, но буйный нрав Чемпиона наплевал на приказ хозяина. Он поскакал вперед и Фолкмар увидел: с той стороны просеки мчались два всадника. Острые клинки блеснули на солнце, рыцарь на пегом коне стал рубить сверху, разбойники с тесаками кинулись в рассыпную. Другой, что седлал пятнистую белую кобылу, остановился ненадолго, дав спешиться мужчине в длинном холщовом балахоне. Тот был совершенно лыс и в руках тоже держал меч.

Натянув поводья что есть мочи, Фолкмар смерил пыл Чемпиона, но тот закружил сразу, как только остановился.

Рыцарь давно уже не матерился, но сегодня сделал это как никогда хорошо.

— Оторн! — послышался неистовый вопль позади.

Фолкмар обернулся.

Пешие против конных — неравный бой. Мужик в зеленом забрался под телегу, встретив там перепуганную Милу, остальные дали деру. Мимо пронеслась пегая кобыла с серебряным всадником, на щите его пестрел гогочущий гусь на зеленом фоне. Фолкмар заметил, что у бегущего грабителя был один глаз, но после того, как на него опустился меч, он остался без второго. Это не имело значения, ведь он остался и без головы тоже.

Оторн… кто-то кричал оторн… Взгляд старческих глаз остановился на сером балахоне. У него не было щита, коня и доспехов. Только меч. Кое-кто увидел в нем легкую добычу, а у Фолкмара заледенело сердце. Признавший в незнакомце оторна правильно припустил к лесу, хоть ему это и не помогло. Движения оторна походили на взмахи крыльев колибри. Меч не мелькал — он исчез, а вместо двух рук появилась тысяча. Глаз Фолкмара лишь раз кольнул мимолетный отблеск стального клинка. Он моргнул, чтобы стряхнуть его со своего взгляда, а когда распахнул веки, все трое нападавших на оторна были уже мертвы. Одна, вторая и третья — три раны на трех шеях раскрыли зияющие кровавые рты.

Увидев это, бежавший сразиться с оторном резко передумал, его замешательством воспользовался гогочущий гусь на пегой кобыле. Рыцарь рубанул с плеча сверху, но пеший задрал щит, приняв удар на дерево. Он успел убрать щит, схватив за руку рыцаря до того, как он ее убрал — и стащил того с седла. Рыцарь упал наземь, громко звякнув латами.

Все это время Бенти кричал на свою дубину, но отвлекся, услышав, как Мила громко ругается с грабителем под телегой. Та пинала его ногами, пытаясь выгнать из укрытия, которое она посчитала своим. Марта обессиленно лежала в грязи, не издавая ни звука.

Фолкмар не заметил, в какой момент второй рыцарь, на пятнистой белой кобыле, тоже оказался выбит из седла — он лишь услышал, как сталь ударилась о сталь и тот полетел вниз. Видать, ударился он знатно, раз так и не смог подняться.

Теперь он хорошо разглядел герб — черноперый пикирующий сокол на небесно-голубом фоне. Именно он лишил белую кобылу всадника. Разбойник был умел, Фолкмар чувствовал нутром, что еще и молод. Шлем скрывал его