Питер Пен - Джеймс Мэтью Барри

Теперь ясно, почему после победы над пиратами Питер не вернулся на остров и не поручил одной Динь сопровождать ребят. Он задумал эту проделку с окном. Вместо того чтобы устыдиться того, что он сделал, он заплясал от радости. Потом он заглянул в другую комнату, чтобы узнать, кто там играет на пианино. Он шепнул Динь:

– Погляди, это мать Венди. Она красивая женщина, но не такая красивая, как моя мама.

Конечно, он решительно ничего не помнил о своей матери, но частенько любил хвастать на её счёт.

Он не знал песни, которую она исполняла, но ему казалось, что слова этой песни «Вернись, Венди, вернись!».

«Она никогда не вернётся, леди, окно заперто», – ответил он ей мысленно. Затем Питер заглянул в комнату, чтобы определить, почему прекратилась музыка. Он увидел, что миссис Дарлинг положила руки на пианино и что две слезинки уселись у неё на глазах.

– Она хочет, чтоб я открыл окно, – сказал Питер. – Но я не отопру.

Он снова заглянул в комнату. Слезинки всё ещё были в глазах. А может, это были уже две другие, которые заняли место прежних.

– Она очень любит Венди, – пробормотал он себе под нос. – Но я тоже её люблю. Она не может принадлежать обоим сразу.

Он попытался развлечься, попрыгал по комнате и состроил смешную рожицу. Но её печаль проникла в него и поселилась в нём.

– Ладно, – сказал он и отпер окно. – Пошли, Динь! – крикнул он, и в голосе его слышалось глубокое презрение к законам природы. – Нам ни к чему всякие дурацкие мамы!

И он вылетел в окно.

Таким образом, и Венди, и Джон, и Майкл нашли окно открытым. Сказать по правде, они этого не заслужили.

Но они спрыгнули с окна на пол, совершенно не испытывая угрызений совести. Оказалось, что Майкл уже очень мало что помнит.

– Джон! – сказал он, озираясь. – Кажется, я здесь когда-то был.

– Дурачок! Конечно, был. Вот же твоя кровать.

– Правда, – сказал Майкл не особенно уверенно.

– Ой, а вот собачья будка! – И он кинулся к ней и заглянул внутрь.

– Может, Нэна в ней? – заметила Венди.

Но Джон присвистнул:

– Ого, там какой-то дяденька.

– Это папа! – воскликнула Венди.

– Дайте поглядеть. Ой, он какой-то маленький, меньше пирата!

Хорошо, что мистер Дарлинг спал. Ему было бы грустно, что первые слова Майкла звучали именно так.

Венди и Джон были несколько изумлены тем, что они обнаружили отца в собачьей будке.

– Но ведь раньше-то, – сказал Джон тоном человека, которого подводит память, – он в ней не спал?

– Джон, – сказала Венди, – может, мы уже хорошенько не помним, как и что было раньше?

Им стало не по себе.

– Как не стыдно маме не быть дома, когда мы вернулись! – сказал бессовестный Джон.

Как раз в эту минуту миссис Дарлинг заиграла снова.

– Это мама! – воскликнула Венди, заглядывая в соседнюю комнату.

– Мама! – это подтвердил Джон.

– Значит, ты только понарошку наша мама, Венди? – спросил Майкл.

– О Господи! – вздохнула Венди. – Как вовремя мы вернулись!

– Давайте войдём на цыпочках и закроем ей глаза руками, – предложил Джон.

Но Венди почувствовала, что радостные новости надо сообщать маме более деликатным способом.

– Давайте нырнём в наши постели, и, когда она войдёт, ей покажется, что мы никогда и не улетали.

Когда миссис Дарлинг вошла в детскую, чтобы посмотреть, спит ли её муж, она увидела, что кровати заняты их владельцами. Ребята ждали её радостного возгласа, но его не последовало. Она их заметила, но не поверила своим глазам.

Ей так часто казалось, что они вернулись, что она подумала, что это ей просто мерещится. Она села на стул возле камина, где прежде так часто сиживала и при них.

Дети не понимали, в чём дело. Их пробрала дрожь.

– Мама! – крикнула Венди.

– Это Венди, – сказала миссис Дарлинг, не двигаясь.

– Мама!

– Это Джон.

– Мама! – завопил Майкл, который теперь её вспомнил.

– Это Майкл.

И, не глядя, она протянула руки навстречу своим маленьким бессердечным детям, которых, казалось, ей уже больше никогда не обнять.

Но они были, были здесь! Выпрыгнув из своих постелей, они кинулись к ней.

– Джордж, Джордж! – закричала она, когда смогла говорить.

И мистер Дарлинг проснулся и тоже включился в общую радость, и Нэна вбежала в комнату.

Боже мой, какая это была прелестная картина! Но некому было ею любоваться, кроме странного мальчика, который, никем не замеченный, глядел в окно.

Я надеюсь, вам интересно знать, что случилось с остальными мальчиками. Они дожидались внизу, пока Венди успеет рассказать о них. Досчитав до пяти тысяч, они вошли в дом и двинулись вверх по лестнице. Они выстроились перед миссис Дарлинг, сняв шапки и в душе сожалея, что на них надеты пиратские костюмы. Они ничего не говорили, но их глаза просили её принять их всех. Им бы ещё взглянуть и на мистера Дарлинга. Но они про него решительно позабыли.

Конечно, миссис Дарлинг согласилась принять их всех, но мистер Дарлинг был как-то странно подавлен, и они поняли, что он считает, что шестеро – это слишком большое количество.

– Должен тебе заметить, – обратился он к Венди, – что ты ничего не делаешь наполовину.

Двойняшкам показалось, что это относится к ним.

– Если вам кажется, что нас слишком много, мы с братом уйдём, сэр, – заметил один из них, который был более самолюбив.

– Папа! – воскликнула Венди с упреком.

Но облачко на его лице продолжало оставаться. Он понимал, что он ведёт себя недостойно, но ничего не мог с этим поделать.

– Мы можем спать, поджав коленки, чтобы занимать меньше места, – сказал Кончик.

– Я их стригу сама, – заметила Венди.

– Джордж! – воскликнула миссис Дарлинг, которой было больно видеть любимого мужа в таком невыгодном свете.

Тут слёзы брызнули у него из глаз, и выяснилось, в чём было дело. Он был также рад принять их всех в дом, только почему они не спросили и его согласия, вместо того чтобы обращаться с ним так, точно он был в своём доме нуль?