Тайны "Монастырского приюта" - Александр Трапезников

Новая спичка вспыхнула и тут же погасла: откуда-то потянуло холодом, сыростью. Неизвестностью, которая ожидала Сиверса впереди. Теперь Александр Юрьевич знал, что он не останется здесь. Не будет ждать мифического спасения. На кого надеяться? Сказано в Библии: спасайся сам и вокруг тебя спасутся тысячи. Так надо поступать. И вся его прошлая жизнь, картинки детства, юности, встречи и расставания, любимые женщины, родители, друзья, книги, образы любимых героев – все было сейчас рядом, все служило ему опорой. Сивере не стал больше жечь спички. Он решил беречь их. И, насколько это возможно, передвигаться в темноте. Искать выход. А он должен был тут существовать.

Рядом с пыточной камерой находился узкий проход, вход в него был прикрыт листом железа. Александр Юрьевич обнаружил его не сразу, с отвращением ощупывая склизкие стены и лишь изредка зажигая драгоценные спички. Оставалось еще полкоробка, совсем мало. Возвращаться назад и искать фонарик не имело смысла. Там, в полу, имелись такие пробоины, куда могла закатиться даже срубленная голова, не то что фонарик.

Он отодвинул в сторону лист железа и двинулся по коридору. Странное дело, но через некоторое время глаза как-то привыкли к темноте, ему удавалось различать впереди себя выступы стен. Вскоре он догадался, в чем тут дело: вентиляционные отверстия! Ведь узникам и тюремщикам надо было чем-то дышать, а в потолке были просверлены небольшие дыры. Возможно, тут была целая система труб, тянувшихся к стенам монастыря, что и создавало эффект рассеивающегося света.

По крайней мере, можно идти, не зажигая спичек. Коридор вскоре кончился, Сивере вступил в новый подвал, совершенно громадных размеров. И сразу очутился по щиколотку в воде, полной всевозможного мусора. Но здесь было еще светлее, чем в коридоре. Посмотрев наверх, он убедился, что под потолком находится крохотное оконце. Высота – метра четыре, ухватиться не за что. Нечего и пытаться достать. Теперь он понял, что чувствует лиса, глядя на кусок сыра в вороньем клюве. «Ладно, пойдем дальше! – подумал Сивере. – Старый лис добьется своего в другом месте».

В подвале было пять или шесть дверей, Александр Юрьевич выбрал ту, которая вела в более широкий проход. Но после метров двадцати коридор стал резко сужаться, к тому же уходить вниз. Теперь он спускался под углом сорок пять градусов, а потом появились ступеньки. Еще через несколько шагов Сивере уперся в запертую дверь.

Достав связку ключей, которую ему дала Тереза, он попытался открыть замок, но ничего не получилось. Пришлось возвращаться обратно, в подвальный пруд. Через следующую дверь он вышел в серию подвальных помещений, которые соединялись между собой узкими лазами. Ему пришлось передвигаться в них на четвереньках.

Миновав один подвал, Сивере попадал в новый, точно такой же, и так раз пять, но когда-нибудь должен же был наступить этому предел? И он наступил. Выбираясь из очередного лаза, Александр Юрьевич, уже весь перепачканный известкой и глиной с ног до головы, очутился в огромном зале. Иначе это помещение и нельзя было назвать. Откуда-то сверху сочился свет, хотя окон не было.

Но главное – почти все пространство было уставлено чудовищно-уродливыми статуями. Высокие, маленькие, толстые, расплющенные монстры, напоминающие то ли языческих богов, то ли чертей из преисподней. Они карикатурно походили на Венеру, Аполлона, Зевса, но имели по три руки, по пять глаз, хвосты, рога, лишние головы. И все это убожество валялось, стояло, прислонялось к стенам, или пыталось срастись воедино из разрозненных и разбитых кусков.

«Гипс», – определил Сивере, пнув чью-то костлявую задницу. Вообще-то такое обилие уродов производило довольно неприятное впечатление, и Александр Юрьевич поспешил покинуть зал.

Еще один длинный лаз, и новый подвал, совершенно пустой и темный. Обшаривая его в поисках выхода, Сивере потратил несколько спичек, пока не обнаружил овальный туннель вверху. Благо до него можно было дотянуться и пролезть внутрь. Дальше пришлось опять передвигаться на четвереньках.

Чиркая спичками, Александр Юрьевич видел по бокам дыры, из которых тянуло воздухом. При желании, в них можно было протиснуться и продолжить свой путь, но историк не стал этого делать. Неизвестно, куда приведут его эти узкие норы, а как возвращаться, если впереди тупик? Задом-наперед? Немудрено и застрять. Неожиданно Сивере ощутил перед собой пустоту и полетел вниз…

Падение не вызвало сильных ушибов, высота оказалась метра два, не больше, и теперь он лежал на горке каких-то рассыпающихся под ним шаров, вроде футбольных мячей. Они-то и смягчили падение. В его руках оказался один из этих круглых предметов, он положил его на колени, чиркнул спичкой. И едва не выронил.

На Александра Юрьевича язвительно глядел пустыми впадинами череп. Будто приглашая порассуждать на философские темы о смысле жизни. Кругом валялись десятки таких же черепов. На них и сидел Сивере. Странно, но самих скелетов не было: ни позвоночных, ни берцовых костей, ни лопаток, – одни головы. Александр Юрьевич почувствовал дурноту, спазмы в желудке, но ему еще хватило наглости пошутить:

– Привет, Йорик! Вернее, Йорики, вас много, а я один, прощайте… – и он все так же на четвереньках торопливо отполз в сторону, где его и стошнило.

– Ф-фу! – выдохнул он, вытирая со лба пот. – Куда ж это я забрался? Это еще что за черепа?

Чиркая спичками, он начал искать выход, стараясь больше не смотреть на черепа. Налево оказалась дверь, он рванул ее на себя, она заскрипела, и Сивере очутился в коридоре. Конца и края не было этим переходам, коридорам, комнатам, подвалам, норам, которые, казалось, были тут повсюду. Здесь можно не только заблудиться – бродить вечно, до Второго Пришествия. Вот так лабиринт!

Пройдя несколько шагов, Сивере вновь очутился в подвальном пруду, где побывал вначале. Очевидно, он сделал круг. Теперь, вооружившись осколком гранита, Александр Юрьевич стал чертить на стенах кресты, чтобы в очередной раз не вернуться обратно.

Выбрав новый коридор, Сивере через некоторое время попал в замкнутое пространство, где царил абсолютный мрак. Шагая на ощупь вдоль стен, он чиркал спичками, которых оставалось все меньше и меньше. Ему казалось, что он опять двигается по кругу, на сей раз поистине магическому. Спички тут же гасли, а конца его хождению не предвиделось.

Тогда он оторвался от стены и стал пересекать подвал. Сделав несколько шагов, он замер. Что-то внутри подсказало ему не торопиться, не паниковать, стоять спокойно. Он опустился на колени, протянул руки, пытаясь коснуться пола, но они ушли вниз, и он едва не потерял равновесие. Тогда Сивере зажег спичку. Все ясно: перед ним – колодец. Дыра диаметром два метра, из которой несло холодом. А что внизу?

Александр Юрьевич достал из кармана расческу, бросил в колодец. Отзвука падения так и не услышал.

Туннель уходил глубоко под гору, может быть, к самому ее подножию. Возможно, в древние времена здесь был запасный выход из монастыря. А спускались монахи, скорее всего, по веревочной лестнице.

Так или иначе, но тут ему делать нечего. Если только нет желания спрыгнуть и покончить с собой. Но Сиверсу хотелось жить, и он попятился назад, пока не выбрался в новый коридор, где еще не был прежде. Оставалось еще три спички. Он боялся их тратить и вновь шел на ощупь. Ступал медленно, хотя и предполагал, что больше подобных колодцев на его пути не встретится.