Ненавидь меня - Саммер О'Тул

Бруно и Эффи следуют за ним, и у меня закипает кровь, когда я замечаю легкую дрожь в их движениях.

"Джентльмены", — говорит Лучано, когда мы садимся. Кэш — единственный из нас, кто расслабленно сидит на своем месте. Остальные и я скрещиваем руки или показываем пальцами, опираясь локтями на стол. "У нас есть явная и неизбежная проблема, которая угрожает обеим нашим семьям". Его заносчивый голос раздражает меня, и я не могу отделаться от мысли, что его зачесанные назад черные волосы выглядят сальными.

"Вы думаете? Нарушение перемирия, длившегося несколько десятилетий, делает ситуацию немного скалистой".

"Финнеас, заткнись, мать твою", — рявкает Кэш, и я двигаюсь на своем месте, сворачивая плечи и шею. "Сейчас неважно, как мы попали в эту ситуацию, главное — выбраться из нее".

"Я не собираюсь отрицать роль, которую сыграла моя семья". Я вздрогнул от его дерзости, а Роан выругался под нос. "Но такой исход мы не планировали…"

"Да, что вы, — я хлопнул ладонями по столу и встал, — вы намеревались ограбить нас вслепую и развязать еще одну гребаную войну". Я не могу смотреть на Эффи, когда она вздрагивает от моего повышенного голоса.

"Сядь, сынок", — приказывает Лучано, и я искренне жалею, что не захватил с собой хотя бы нож.

"Я не твой сын". Моя челюсть сжимается, а пальцы белеют на столе.

"Губернатор не оставит это исчезновение без внимания. Он не прекратит поиски и без колебаний обрушит на нас всю мощь ФБР, полиции и своих головорезов под прикрытием. Потому что в отличие от вас двоих, — он посмотрел на меня, потом на дочь, — он не дурак. Он видел, что ты послал Хадсону, и собирает все воедино".

"Это все косвенные улики и домыслы. Он не найдет ни малейшего допустимого доказательства". Я откинулся на спинку стула и хрустнул костяшками пальцев.

"Может быть, и нет, но он может вызвать в суд людей, которых подозревает в том, что они являются свидетелями. У него много юридических ресурсов и политической власти, чтобы развалить этот дом". Кэш подхватывает то, на чем остановился Лучано. "У нас есть сведения, которые могут погубить Эффи, а у нее есть сведения, которые столь же ужасны. Поэтому мы пришли к решению, которое защитит обе наши семьи и не позволит истории повториться".

Я смотрю через стол, и Эффи выглядит так же удивленной этим "решением", как и я. На самом деле, единственные, кто не выглядит полностью озадаченным происходящим, это Кэш и Лучано. Я нетерпеливо барабаню пальцами по столу, не обращая внимания на взгляды, которые бросает на меня брат.

В моей груди как будто медленно оседает тяжесть, пока мы сидим в затянувшемся молчании, ожидая, что кто-то нас поймает. Я не могу оторвать от нее глаз. Ее длинные волосы распущены по плечам и спине, повязка убрана с лица, открывая каждый сантиметр ее безупречных черт. Даже побитая и в синяках, она все равно чертовски потрясающа, и я борюсь с жаром в своем нутре, когда наши глаза встречаются.

Ее глаза тяжелые и печальные, и мне хочется ударить кого-нибудь, а именно себя, за то, что я послал этого ублюдка к ее порогу. От мысли, что я мог убить ее, мои легкие словно собираются разорваться.

"Супружеская привилегия, — говорит Лучано, — не позволяет принуждать супругов свидетельствовать друг против друга".

"Я знаю, что такое супружеские привилегии, но какое отношение они имеют ко мне?" Как только вопрос покидает мои уста, я понимаю направление разговора, и, похоже, Эффи тоже.

"Нет, абсолютно никакого!" Эффи отодвигает стул и демонстративно скрещивает руки. "Из-за него, блядь, мы вообще попали в эту переделку!" Ее голос дрогнул, а оливковый оттенок щек окрасился в красный цвет.

"Последствия твоих собственных действий", — отвечаю я. "Это, — указываю я на Лучано, — результат того, что ты нарушил перемирие". Я не могу заставить себя винить ее, не тогда, когда я отправил посылку. Но ее отец-маньяк? Да, я могу обвинить его.

"Ты это начал, ты и исправляй, Лучано". Кэш пытается остановить меня, но я отбиваю его руку. "Ты думаешь, что можешь устроить заговор против нас, а потом сгладить ситуацию свадебными колоколами? Ты, блядь, сумасшедший".

"Финнеас", — прошептал Кэш мое имя под нос, и я неохотно сел обратно. Он снова обращается к группе, достает из кармана конверт и разворачивает лист внутри. "Это уже сделано".

"Это не моя подпись, ни за что не сойдет за подлинную".

"Пройдет, если у тебя есть друзья в нужных местах". Лучано смотрит на меня с самодовольной, вкрадчивой улыбкой. "Осталось только закончить. Лучше займитесь этим, голубки".

Поездка на ферму Бартлетт проходит в тишине. Между нами не было произнесено ни слова. Это болезненный контраст с тем, как мы ехали сюда вместе в прошлый раз. Она всю дорогу смотрит в окно на проплывающие мимо пейзажи, но, в отличие от прошлого раза, ни разу не повернулась, чтобы посмотреть на меня с нежностью в глазах и легкой улыбкой на губах.

Поняв, что этот брак состоится с нашего согласия или без него — нужные ладони были смазаны, чтобы передать фальшивое свидетельство о браке, — Кэш отправил нас в Бартлетт-Фармс, чтобы мы немного отлежались. Последние жители переехали несколько лет назад, и никаких финансовых следов, ведущих к нам, нет.

В общем, план неплохой. Мы сможем спрятаться, не находясь слишком далеко от Джун-Харбора, если все пойдет кувырком. А то, что мы состоим в законном браке… что ж, это разумный шаг. Если мы оба будем молчать, это защитит наши задницы, но если один из нас заговорит, это будет взаимное уничтожение. Мне не нравится мысль о том, что я теперь так прочно связан с Лучано, но мне не совсем противна мысль о том, что Эффи — моя жена.

Хотя, конечно, она таковой кажется.

Я могу только надеяться, что если я не смог защитить ее, то смогу защитить ее сейчас.

Мы въезжаем на ферму, и мой спортивный автомобиль с низкой посадкой звучит так, будто его разрывает на части при ударе о гравий. Я паркуюсь перед старым амбаром. Он выглядит лучше, чем в прошлый раз, когда Эффи была здесь. Крыша не проседает, а щели в деревянных конструкциях заделаны. Полагаю, это был мой проект.

" Ты помнишь это место?" спрашиваю я, доставая из небольшого багажника наш багаж.

"Конечно", — отвечает она почти с горечью, и это больно ранит.

"Я переделал чердак наверху в апартаменты. Мы можем там остановиться". Когда я завожу нас за