Лучше, чем пираты - Августин Ангелов

в это время вывесили над эсминцем разноцветные флажки, смысл комбинации которых сводился к тому, чтобы парусники сдавались. Но, те люди, кто находились на галеонах, видимо, не понимали международных сигналов. Впрочем, командир эсминца не удивлялся этому, поскольку международная система флажных сигналов утвердилась намного позже шестнадцатого века. Потому Павел Петрович инструктировал замполита:

— Сейчас нам потребуется твое знание испанского. Мы подойдем к ним с наветренной стороны, а ты будешь кричать им через мегафоны, чтобы сдавались. Попробуем приблизиться еще на пару кабельтовых. Ближе подводить эсминец пока не стану, чтобы не попасть под их ядра. Не пробьют, конечно, наш корпус, но лишний риск и повреждения ни к чему.

— А расстояние не великовато будет, чтобы орать им голосом? — поинтересовался замполит.

Павел Петрович объяснил:

— Потому и захожу с наветренной стороны. Даже если расстояние и великовато немного, ветер все равно донесет до них твои слова. Погода сегодня тихая, но ветерок все-таки есть. Да и усилители у нас неплохие установлены.

— И что я должен этим испанцам говорить? — спросил Саркисян.

Командир ответил:

— Скажешь, чтобы они сдавались.

Но, замполит возразил:

— Зная испанскую религиозность, могу предположить, что они думают о нас сейчас что-нибудь такое, что, вроде бы, мы посланцы сатаны. Хотя бы по той причине, что идем без парусов против ветра, изрыгая дымы в небо. А приспешникам сатаны сдаваться испанцы не будут, потому что фанатики они религиозные.

— Вот и скажи им сразу, Арсен, что мы представляем военно-морские силы Советского Союза, и, если сдадутся испанцы в плен, то всем им гарантируем жизнь, чтобы никаких вопросов даже не возникало, — сказал командир.

— Все равно будут у них вопросы. Они же не знают здесь такой страны, — заметил Саркисян.

— Так на здешнем глобусе у них пока сплошные белые пятна. Мало ли, может, мы из Австралии пришли? Это лучше, чем про какую-нибудь Великую Сибирь врать, о которой им может быть известно, что там нет ничего подобного нашему эсминцу. Скажем лучше, что СССР — это самая мощная держава Юга. И все. Как проверят? Не только же им великие завоевания совершать. Мы чем хуже? Кстати, скажешь им, что этот остров, как и весь архипелаг, объявлен советской территорией, Марианской ССР. А имя острову скажешь, например, Советский. И мы его охраняем, — высказался Павел Петрович.

— Да, остров Советский — звучит неплохо, — кивнул замполит. Но, тут же добавил:

— Насколько я помню, к этому времени испанцы уже объявили свою юрисдикцию над всей грядой Марианских островов. И объявление наших претензий на эту островную территорию сразу чревато войной с Испанией, а она тут пока сильнейшая держава на море!

Но, командир проговорил, прищурившись и с хищным оскалом:

— Наплевать! А что по-твоему прямо сейчас происходит? Раз наши орудия бьют по испанскому галеону, то это не война? Вот уж нашел кого испугаться, Арсен! А еще мировую революцию хочешь в этом веке устраивать! Да их деревянные корыта, обвешенные тряпками, мы продырявим в два счета и пустим на дно, если захотим. Хоть сотню. Если стрелять экономно и наверняка, как сейчас, то и боезапаса нам хватит. Да у них и нету столько галеонов. Во всяком случае, на этих дальних берегах точно нету. Это там у них возле Испании есть Великая Армада. Но, сюда ее притащить к Гуаму, то есть уже к острову Советский, они не смогут ни при каких обстоятельствах по той причине, что оголят тогда свои владения в других местах, а их враги, те же англичане, сразу воспользуются этим. Да и как они доложат о нас своему монархическому правительству, если сейчас мы их или в плен заберем, или на дно отправим?

— А если испанцы все равно не поверят мне и не сдадутся? — опять спросил замполит с сомнением в голосе.

— Тогда возобновим стрельбу. А станут упорствовать, так потопим сначала тот галеон, которому уже сбили мачты, а за большой возьмемся позже. Просто пока не хочется портить красивый кораблик. Он может нам пригодиться. Есть у меня мысли по поводу вспомогательного парусного флота. Но, если придется, то в щепки разнесем и его. Поверь мне, нет ничего хуже для командира, чем смотреть на то, как погибает твой экипаж под огнем противника или под вражеской бомбежкой, а ты смотришь на происходящее, сжимаешь кулаки от ярости, но не можешь ничего сделать. Был у меня такой опыт во время войны, когда немецкие самолеты господствовали в небе. Вот и испанский командир, кто командует этой эскадрой, пусть посмотрит, как погибают его товарищи. И он будет стоять и скрипеть зубами, что сделать ничего против нас не может. А бессилие деморализует. Если командир у испанцев не совсем дурак, и на своих людей ему не совсем наплевать, то быстро все осознает и сдастся, услышав наши требования. Так что давай, Арсен, начинай вещать. Мы уже в подходящей точке находимся.

* * *

После завтрака, за которым теперь всем тем, кому разрешалось гулять по яхте, нужно было самостоятельно ходить на камбуз, напившись чая и наевшись овсяной кашей с яблоком, как девушка, следящая за стройностью фигуры, певица Лаура снова вернулась на верхнюю палубу. Опять пару раз искупавшись, она продолжала валяться на лежаке под большим зонтом, предохраняющем от прямого солнца. Ей было жарко. Большой цифровой термометр, расположенный при выходе из салона-бара под козырьком, показывал + 31. Но духоту немного разбавлял легкий ветерок, дующий с моря. А на небе постепенно начинали собираться облачка. И Лариса Иванова надеялась, что завтра, может быть, жара немного спадет. Все, кто отдыхал с ней у бассейна с утра, постепенно разошлись. Первой ушла Наташа, а Кардамонов, оставшись с Лаурой наедине, подтащил к ней поближе свой шезлонг и попытался клеиться. Но, Лариса сразу поставила его на место, сказав:

— Если вы, Михаил, хотите, чтобы мы сработались и работали дальше вместе, как нормальные творческие люди, то никаких приставаний. Этого я терпеть не могу.

Режиссер отодвинулся от нее, но, вроде бы, не сильно обиделся, проговорив:

— Наверное, я уже немного староват. Понимаю. Впрочем, это не мешает нам вместе разрабатывать концертную программу. Не буду скрывать, я заинтересован в вас, как в певице, но и вы, я думаю, заинтересованы во мне, как в режиссере. Я же не только кинематографист, но и в театре спектакли ставил, да и организовывать разные мероприятия умею. Тут сейчас перед нами задача стоит не просто выступать и петь что-нибудь, а петь так, чтобы песни еще и за советскую власть агитировали, поднимая моральный дух моряков. И это не такая простая задача, как кажется. Вести грамотную пропаганду