Проклятая Черной Луной - Саша Урбан

спала ночь. Ики же выглядела как ослик, которого тянули несколько миль за узду.

При виде безутешной Ханы, что-то в душе Ики сжалось. Она, опустив глаза, говорила заученные слова поддержки, но на душе чувствовала лишь облегчение. Какая радость, что подобное горе миновало ее семью, что это не Шани сидит на полу, размазывая по лицу крупные слезы. А следом появилась еще одна мысль — место подле императора теперь свободно.

Мотоко вернулась в покои и там уж дала себе волю. Загнала прислугу до седьмого пота, требуя найти самые лучшие украшения и самый сдержанный наряд, а заодно — распространить по всему дворцу слухи, что, мол, репутация Яры Кин все также безукоризненна, а злые языки лишь надеются скорее облизать освободившееся место подле императора. За этим занятием ее застал вернувшийся из конюшен Юн.

Ему было достаточно один раз зыркнуть на слуг, чтобы те скрылись, оставляя его наедине с Мотоко.

— Чем занимаешься? — спросил он, изо всех сил сдерживая раздраженность. Мотоко улыбнулась.

— Готовлю почву к торжественному возвращению Яры Кин.

— Твой оптимизм вызывает зависть, — нахмурился мужчина. Он прошел мимо и начал снимать придворный наряд. Мотоко встала сзади, прижалась к широкой спине, запустила руку в ворот рубашки.

— По возвращении девушке будет приятно узнать, кто заботился о ее делах, пока ей угрожала опасность. Уверена, она замолвит словечко перед императором.

— Не ты ли говорила, что никогда не будешь ни перед кем стелиться?

Он отошел в сторону, не давая ей продолжить свои ласки. Мотоко надула губы.

— Не с моим прошлым давать такие зароки, и ты это знаешь. Но чем плоха такая женская дружба, а, Юн?

Мужчина не ответил. Молчание только подхлестнуло обиду, копившуюся в душе Мотоко.

— Я и без того достаточно унижалась, чтобы только иметь возможность быть рядом с тобой. Вместе с тобой.

— Ты думаешь, я не знаю? — резко прервал ее мужчина. Мотоко отшатнулась, как от пощечины.

— Прости, — она опустила взгляд, смиряя гордость. Широкие руки Юна легли на ее плечи.

— И ты, — прошептал он ей на ухо. Мотоко тихо всхлипнула, глядя, как их тени на полу сливаются воедино. Его тепло наполняло душу спокойствием. — Я тоже делаю все, чтобы мы были вместе. Скоро все будет так, как мы хотим. Я тебе обещаю.

Она потерлась носом о его щеку, как кошка, вызывая короткий смешок. Руки мужа уже блуждали по ее талии, сжимая и стискивая сквозь плотную ткань наряда. Мотоко потянулась, чтобы оставить поцелуй на его губах, но на секунду замерла и, всмотревшись в его лицо, прошептала.

— Не подведи, Юн. Он не простит тебе еще одной ошибки.

Глава 11. Крепость

Яра то и дело засыпала и просыпалась. Иногда Гекко выбирался из повозки и ехал рядом, сквозь скрежет и грохот Яра могла расслышать, как он переговаривается с возницей. Через некоторое время голосов стало больше, к ним то и дело присоединялись новые люди. Но и о своей пленнице Гекко не забывал. Он периодически заглядывал к девушке, порой заскакивая в повозку прямо на ходу, и принося вяленое мясо, печенье или лепешку с сыром, судя по всему, захваченные еще из дворца. Яра с благодарностью принимала угощения, но на всякий случай принюхивалась, ела понемногу. Больше всего ей хотелось принять ванну и отдохнуть на мягкой постели. Спина и ноги ныли от долгой поездки в неудобной позе, тряска стала уже привычным спутником. Поэтому, когда дребезжание сделалось тише, а экипаж сбавил ход, Яра сразу это заметила. Она даже попыталась выглянуть в закрытое ставнями окно, хоть в маленькую щель, но глаз улавливал только алые сполохи света. Закат или рассвет? Казалось, она провела в повозке целую вечность.

«Да не гони ты по грязи, увязнешь!» — ругался возница. И тут же повозка резко накренилась вбок, дернулась в сторону, Яру подбросило, как игрушку, плечо и бок запульсировали ушибом. Громко заржали лошади, повозка вздрогнула и встала.

«Ну вот и все, приехали!» — объявил кто-то. Ему тут же ответили несвязной руганью, затем последовал гомон. Решали, что делать с повозкой: достать враскачку или бросить тут, прямо на берегу, а потом вернуться с топорами и разобрать.

— И что ты сделаешь дальше? Бросишь доски в реку? Или, может сожжешь?

— Главное, не оставить следов.

— Идиоты, главное госпожу доставить в целости, — рычал Гекко.

Что-то булькнуло, и повозка в ту же секунду провалилась вниз, перевернулась на бок. Яра распласталась по стенке, заколоченное окно оказалось прямо рядом с ее головой, и через щели, булькая, потекла болотная жижа. Видимо, прошедший дождь размыл все дороги и превратил побережье в болото.

— Яра, не двигайся, — послышался тут же голос Гекко, прорывавшийся сквозь гул мужских голосов. — Мы сейчас тебя достанем!

— Хорошо.

— Закрой лицо, — скомандовал мужчина. И, едва девушка успела прикрыть лицо рукавом, на нее полетели щепки. Несколько топоров одновременно вгрызались в деревянные стенки, выламывая целые куски. А под головой, тем временем, собралась лужа зловонной жижи.

Хрустнуло дерево. Несколько рук ухватили Яру за руки, подол и рукава, вытянули наружу, через образовавшуюся дыру. Девушка зажмурилась, морщась, когда торчащие щепки оцарапали предплечья, несколько заноз больно впились в кожу.

— Сейчас-сейчас, — Гекко прижал ее к себе, как ребенка, помогая спуститься на нетвердую почву.

— Н-да, нарядец-то мы попортили госпоже, — фыркнул сидевший верхом парень, насмешливо оглядывая Яру. — Так и не скажешь, что невеста.

— Да и Вы не похожи на свадебный кортеж, — ответила девушка, в голосе плескалось подстегнутое болью раздражение. Она уже приготовилась извиняться, но мужчины расхохотались. Яра окинула их быстрым взглядом. Пять всадников сопровождали экипаж.

Гекко продолжал придерживать ее за плечи, слегка подтолкнул, направляя прочь от проседающей повозки. Лошадей уже распрягли и отвели подальше, где земля была потверже.

— Вы трое — разберите повозку и избавьтесь от следов. Остальные идут со мной к лодкам. Госпожа, — он виновато улыбнулся перед Ярой. — Нам осталось всего ничего, прости, что не можем доставить тебя так, как ты того заслуживаешь.

Это было так странно и несуразно, что девушка не сдержала нервного