Охота на банкира. О коррупционных скандалах, крупных аферах и заказных убийствах - Александр Лебедев

Убытки НРК в результате деятельности ряда сотрудников, занимавших ключевые посты в бизнес-структурах группы, составили несколько сотен милллионов долларов. Часть денег мошенники распихали по карманам, часть вложили в заведомо убыточный «бизнес». Для афер они состряпали сотни офшорных фирм в разных юрисдикциях и гоняли деньги между ними. В этом «схематозе» им помогала всемирно известная консалтинговая и аудиторская группа KPMG. Она рисовала отчетность холдинга NRC Group на Кипре и занималась очковтирательством, регулярно штампуя для меня, собственника, липовые реляции о «выдающихся» бизнес-успехах. Однако выбора у меня не было – как уже сказано, я трудился депутатом Госдумы и за своим бизнесом мог следить только по бумагам аудиторов.

В 2008 году я ушел из Госдумы и обнаружил в корпорации множество нарушений. До этого я часто критиковал российскую вертикаль власти за отсутствие борьбы с коррупцией. Теперь же я хорошо понимал Кремль – если я сам не смог предотвратить хищения, то что говорить о тех, у кого «хозяйство» несопоставимо большего масштаба? Ни владелец большого бизнеса, ни руководитель большой страны не может сам, лично вникать во все вопросы и управлять всем; ему приходится доверять людям. И здесь его поджидают самые неприятные сюрпризы. У Кремля все еще впереди, хотя первые ласточки, вроде Якунина, уже полетели.

Кризис, обрушившийся в 2008–2009 годах на мировую финансовую систему, ударил по бизнесу. Но кризисы несут с собой благотворный, очистительный эффект. Они, словно шторм в море, заставляют команду корабля мобилизоваться и скинуть балласт. Мелкие жулики отвалились сами, а крупных пришлось выгнать и завести на своем сайте специальное досье – «Некрополь погибших репутаций», где потенциальные партнеры и работодатели этих людей могут составить представление о том, с кем имеют дело. Жулики до сих пор стучатся со словами «пусти обратно». Но, как сказал Остап Бендер на могиле Паниковского: «Я часто был несправедлив к покойному. Но был ли покойный нравственным человеком? Нет, он не был нравственным человеком. Это был бывший слепой, самозванец и гусекрад. Все свои силы он положил на то, чтобы жить за счет общества. Но общество не хотело, чтобы он жил за его счет. А вынести этого противоречия во взглядах Михаил Самуилович не мог, потому что имел вспыльчивый характер. И поэтому он умер. Все!»

Утром 2 ноября 2010 года я заехал в головной офис Национального резервного банка, расположенный на верхних этажах делового комплекса «Принципал Плаза» на проспекте 60-летия Октября, напротив Сбербанка. Участок, купленный у украинского олигарха Коломойского, и строительство, которым занимались турки, обошлись гораздо дороже рынка – «спасибо» менеджерам НРК. Не случайно же в сентябре 2008 года в Центре международной торговли на Краснопресненской набережной, где находился офис генподрядчика по строительству «Принципал Плазы», турецкоподданного Сенгира Мехмета Расима, были задержаны водители Анатолия Данилицкого с чемоданом наличных рублей в мелких купюрах на сумму в полтора миллиона долларов США. Данилицкий тогда нанял адвокатов из конторы «Жидков & Жарова» и «урегулировал» инцидент на уровне руководства ГУВД Москвы, пояснив, что он некогда одолжил Сенгиру деньги на покупку квартиры. Еще в феврале 2010 года мы писали об этом в ФСБ[7].

Надо заметить, что основным рабочим местом у меня был личный офис во Вражском переулке и в «Принципал Плазе» я появлялся не каждый день. То есть надо было специально меня «пасти», чтобы там застать. Когда я поднялся на 11-й этаж и зашел в кабинет, сотрудник охраны банка доложил, что в здание только что ворвались вооруженные люди в масках, все входы и выходы блокированы. В кабинет зашел следователь в штатском и показал постановление суда о проведении обыска[8].

Как обычно, внятного объяснения, ради чего нужно было устраивать национальную забаву под названием «маски-шоу», мне не дали. Зачем людям в баклаклавах и с автоматами блокировать проходную, прыгать через турникеты, сгонять сотрудников банка с рабочих мест, если и так любой банк предоставит все интересующие органы документы по первому требованию? Через час на улице у входа толпились российские и иностранные журналисты, которых успокаивал пресс-секретарь Артем Артемов. В интернете обсуждалась новость – «Лебедев арестован». Аресты, впрочем, пока не планировались. По ходу спектакля выяснилось, что в силовой акции участвует несколько десятков офицеров во главе со старшим следователем МВД Павлом Крыловым при поддержке спецназа. Пожаловали, как следовало из решения суда, по делу, связанному с хищениями в банке «Российский капитал».

Куда исчез «Российский капитал»?

Об истории с «Роскапом» расскажу отдельно. Она началась осенью 2008 года, когда мировой финансовый кризис, спровоцированный крахом одного из крупнейших в мире инвестиционных банков Lehman Brothers, бумерангом ударил по российской экономике. В России ситуация была более угрожающей, чем в 1998 году. Фондовый рынок обвалился, акции «голубых фишек» обесценились, банки начали испытывать проблемы с ликвидностью. Государство решило вмешаться. Но на начальном этапе не были предприняты системные антикризисные действия. Закон «О мерах по стабилизации банковской системы», сделавший Агентство по страхованию вкладов ответственным за санацию и спасение «проблемных» банков, появился лишь в ноябре 2008 года. Решения властей в каждом конкретном случае принимались в пожарном порядке и в ручном режиме.

Одним из таких случаев стал «Российский капитал». Этот крупный банк имел большую филиальную сеть и несколько десятков тысяч вкладчиков. В сентябре он перестал проводить платежи клиентов, или, говоря бухгалтерским языком, «сел на картотеку». Банкротство. В условиях «мирного времени» Центробанк в этом случае обязан был ввести временную администрацию с последующим отзывом лицензии, а Агентство по страхованию вкладов – расплатиться с вкладчиками. Однако в той ситуации банкротство большого банка точно вызвало бы «эффект домино» – вкладчики других кредитных учреждений бросились бы забирать деньги, и произошел бы коллапс всей финансовой системы. Поэтому власти решили применить механизм санации. К нашему банку, который на тот момент был самым надежным не только в России, но и, наверное, в мире (соотношение капитала к активам превышало 50 %), обратились руководители Минфина и Центрального банка с просьбой взять временные льготные деньги и провести санацию.

Технически это сделали так: Национальный резервный банк купил «Российский капитал» у его владельцев за символические пять тысяч рублей. ЦБ разместил в НРБ депозит в размере 300 миллионов долларов (рублей почему-то не было, и мы вскоре «влетели» на курсе – санацию-то мы проводили в рублях). Заемные деньги НРБ должен был через несколько лет вернуть Центробанку с процентами – шесть годовых. В случае с «Роскапом» оценить дыру в его балансе мы точно не могли – на изучение документов банка и оценку его финансового состояния нам дали три дня. Авантюра чистой воды.