Охота на банкира. О коррупционных скандалах, крупных аферах и заказных убийствах - Александр Лебедев

Владельцем «Роскапа» был 50-летний Алексей Иващенко – бывший экономист кредитно-планового отдела Ульяновского отделения Госбанка СССР, поработавший затем в центральном аппарате Госбанка и в Жилсоцбанке. В 1990-е годы он успел побывать вице-президентом того самого Мосбизнесбанка, который усиленно разворовывали «эффективные менеджеры» во главе с Букато. Освоенные там навыки Иващенко успешно применил на новом поприще.

В 2005 году он засветился в средствах массовой информации в связи с тем, что играл роль «живца» в проводившейся ФСБ спецоперации: в ходе встречи с ним в гостинице «Балчуг» были арестованы сотрудники Федеральной налоговой службы и московского управления ЦБ. Они вымогали у Иващенко пять с лишним миллионов долларов за прекращение дела о неуплате банком налогов на два миллиарда рублей (налоговая служба хотела взыскать с «Роскапа» НДС, который банк не заплатил с операций с драгоценными металлами). В результате «решалы», которых взяли с поличным, получили внушительные сроки – десять и восемь лет лишения свободы соответственно (при этом банк в бюджет так ничего и не заплатил). После этой операции у Иващенко «сложились отношения» со Службой экономической безопасности ФСБ России (Управление «К» – «Контрразведывательное обеспечение кредитно-финансовой сферы»).

Уже при первом знакомстве с «Роскапом» возникли подозрения, что это банк непростой. Но просьба Минфина и ЦБ была весьма настойчивой, и мы согласились. НРБ «залил» санируемый банк своими деньгами, предоставив межбанковский кредит. Разморозили картотеку – возвращали депозиты, обслуживали счета, расплачивались по векселям и т. д. Пришлось также выкупить один к одному часть кредитного портфеля «Роскапа», который был частично дефолтным. Иначе говоря, деньги нашего банка шли на погашение долгов другого банка. Общие потери НРБ при санации составили более 1,2 миллиарда рублей. Брали, что называется, «кота в мешке» – вот и поплатились.

Вскоре мы обнаружили, что «Роскап» был фабрикой по «распилу» и отмыванию. Топовые сотрудники банка получали завышенную зарплату и часть ее сносили в черную кассу (до полутора миллионов долларов в месяц). Деньги шли на откаты клиентам из числа руководителей ГУПов и МУПов за хранение остатков по заниженным ставкам. Банк вел отдельную, вторую бухгалтерию по кредитованию – официальная ставка была 6 % при реальной 20 %. Деньги отмывали через Кипр, Латвию, не брезговали и Северным Кипром (4,5 миллиона долларов), куда обычно обращаются только «бизнесмены» из Колумбии. Открытием для нас стало участие в отмывании банков Белоруссии.

Выяснилось, что банкротство «Российского капитала» произошло вовсе не из-за «неблагоприятной конъюнктуры на мировом финансовом рынке» и не из-за «ошибок в инвестиционной политике», а стало результатом прямых хищений денег клиентов и вкладчиков, которыми занимались прежние владельцы и руководство «банка». В общей сложности по различным схемам они вывели в офшорные компании 5,4 миллиарда рублей. Именно из-за этой пробоины банк и пошел ко дну. Речь шла о банальном мошенничестве и воровстве. Я обратился в правоохранительные органы с просьбой о расследовании[9].

Вскоре отовсюду пришли отписки, говорящие, что оснований для возбуждения уголовного дела не усматривается[10].

Заместитель начальника Управления «К» СЭБ ФСБ генерал Егоров написал мне, что «каких-либо данных о преступлениях, относящихся к компетенции органов ФСБ России», в моем обращении не содержится.

Подозрения усилились, когда в комиссии по контролю расходования выделенных банкам денег господдержки на ЦБ начали оказывать давление, требуя «отобрать «Российский капитал» у Лебедева», поскольку он, мол, не занимается его «оздоровлением». Весной 2009 года ЦБ под давлением «правоохранителей» настоял, чтобы мы передали «Роскап» Агентству по страхованию вкладов, а взятые взаймы деньги вернули досрочно. ЦБ и АСВ, впрочем, провели проверку, в ходе которой установили, что НРБ все делал правильно.

Итак, мы санировали объект, добавив к заемным (и потраченным на санацию) средствам собственные деньги. Объект у нас отобрали. Заемные средства, дававшиеся на десять лет, заставили вернуть через пять месяцев. Мы не смогли взыскать с ЦБ свои убытки, хотя и судились. А восстановленной платежеспособностью «Российского капитала» воспользовалось АСВ – они сделали банк своей опорой. При этом государство в лице АСВ не стало разбираться в мошеннических схемах и привлекать прежних хозяев банка к ответственности. А в дополнение (и в назидание) к моим попыткам добиться правосудия спустя полтора года силовики нагрянули в мой офис с «маски-шоу». Правильно, не надо инициировать расследования хищений в «Российском капитале» и других банках!

Мастер-класс по переводу стрелок

Между тем нас подозревали вот в чем:

«Обыск путем выемки» к вечеру закончился, нежданные гости удалились. Мы вскоре обжаловали в суде законность постановления об обыске, наш адвокат получил доступ к документам, которые служили основанием для «маски-шоу». Дирижером оркестра на этом представлении была вовсе не милиция, а Управление «К» ФСБ (которое, как мы помним, уверяло, что это вообще не его компетенция).

Вот рапорт оперуполномоченного 1-го направления 2-го отдела капитана Евгения Волотовского от 8 октября 2010 года на имя начальника управления генерала Воронина:

Даже для дилетанта очевидно, что чекисты состряпали откровенную липу. В тексте царит неприкрытый абсурд. На момент инкриминируемых деяний «Роскап» принадлежал НРБ на все 100 %, то есть у него не могло быть своих «законных интересов», отличных от интересов «материнской» организации. По мнению Волотовского, мы наносили ущерб сами себе. А что касается «замещения ликвидных активов на заведомо неликвидные», так речь идет как раз о тех векселях, которые бывшие владельцы и менеджеры «Роскапа» выдавали сами себе, камуфлируя вывод миллиардов на Кипр. Разве могли наши санаторы в банке «Российский капитал» не обналичить вексель, оформленный должным образом? Тем более когда с таким векселем на 130 миллионов рублей приходит не кто-нибудь, а высокопоставленный начальник из банковского отдела Управления «К».

В декабре 2010 года в офис НРБ позвонил человек, представившийся директором Службы внешней разведки Михаилом Ефимовичем Фрадковым, и попросил принять своего генерала. Сотрудники нашей безопасности «пробили» номер – действительно, звонили из alma mater в Ясенево. В такой ситуации не доверять не было никаких оснований. Вскоре появился и сам визитер. Он козырнул «корочкой» СВР и представился Яковлевым Константином Михайловичем. Незнакомец для начала попросил продать ему квартиру с дисконтом – дескать, в просроченной ипотеке у НРБ есть апартамент на Ленинском проспекте, – а затем неожиданно сообщил, что Управление «К» ФСБ при участии МВД соорудило уголовное дело, конечной целью которого является наезд на меня. По его словам, Главное следственное управление при ГУВД Москвы инициировало «специальную» проверку НРБ сотрудниками Центрального банка. В доказательство своих слов он представил следующий документ[11].