Ренегат - Артем Мичурин

– Ты погодь башкой-то трясти. Давай я тебе лучше мясорубку эту в деле продемонстрирую. А, что скажешь?

– Бесплатно?

– Ну епт! Тут не балаган, чтобы за представление деньги брать. – Жопа, не дожидаясь ответа, скрылся за витриной. – Нюрка! Нюрка, етить твою налево! Оглохла что ли? – раздался приглушенный стеной рев. – Принеси ногу в подвал! Нет, другую! Ай, едрена мать! Ни хера сама…

Хлопнула дверь, и звуки стихли.

Через минуту из-за витрины появилась сперва самая видная часть тела, а затем и голова Жопы со всеми остальными принадлежностями.

– Пойдем, – махнул он рукой Стасу. – Патроны захвати. Кол, давай тоже с нами. Будем сейчас мясорубку испытывать.

Подвал магазина встретил гостей холодом и запахом солидола. Ближний конец этого длинного, метров в двадцать, помещения с низким потолком был занят разными ящиками. Возле правой, завешанной всевозможным инструментом стены расположился огромный верстак с покоящемся на нем, будто на операционном столе, телом «Корда». Слева в окружении ящиков приютились два станка: токарный и фрезерный. А в дальнем конце подвала над аккуратно расстеленной тряпкой висела проткнутая крюком нога, по всем приметам идентифицированная Стасом как человеческая, хоть и изрядно потрепанная.

– Тот самый визитер? – поинтересовался он на всякий случай.

– Ага. Чего, думаю, зря добру пропадать? Сам-то я это дело не ем, Нюрка тоже брезгует, избаловалась. И выбросить жалко. А тут, видишь, как кстати пришелся. Любому говну применение найти можно. Ну, отстреляй парочку, – кивнул Жопа в сторону обреченного куска плоти.

– Что за мясорубку-то испытывать собрались? – поинтересовался Коллекционер.

– Вот, – Стас показал чудо-боеприпас и сунул его в магазин «Бенелли» на место извлеченных патронов с картечью. – Есть мнение, что наша мишень сейчас сильно пострадает. Хочу это мнение проверить.

– От чего пострадает?

– Две пули с проволокой, – пояснил Жопа и внимательно уставился на останки горе-покупателя, расслышав лязг затвора.

– А-а. Так это боло называется. Херня. И пробовать…

Звук выстрела громовым раскатом сотряс барабанные перепонки, не дав охотнику закончить мысль. И тут же повторился.

На крюке раскачивалось бедро с дырой посередине и ровным сквозным разрубом слева от пулевого отверстия. Голень со стопой лежали на предусмотрительно расстеленной тряпице, аккуратно отсеченные в районе колена.

– Е-е-еба-а-ать… – выдохнул Коллекционер.

– Итак, – Жопа стоял возле витрины, раскладывая на полке стопочки монет, – Колу по итогам нашей встречи причитается пятьдесят шесть, минус тридцать за ножик – двадцать шесть.

– Не густо. – Охотник сгреб серебро и рассовал по карманам.

– Вдовцу – пятьдесят шесть, минус четыре за ремень, минус двенадцать за шесть пачек «мясорубки», минус восемь за УС – тридцать два.

– Жить можно. – Стас забрал свою долю и, положив десять монет в карман разгрузки, спрятал остальное в подсумок.

– Будет еще товар или деньги лишние заведутся – милости прошу, – Жопа довольно осклабился, провожая клиентов к выходу. – А ты, Вдовец, если «беню» продать надумаешь, сразу ко мне неси. Лучшей цены здесь никто не предложит. Кстати, я и под заказ стволы достаю. Так что обращайся, коли экзотика какая понадобится.

Стас остановился и медленно перевел вопросительный взгляд с толстяка на Коллекционера. Тот, уловив молчаливый посыл, на секунду задумался и помотал головой.

– Чего? – недоуменно спросил Жопа, сверля глазами попеременно то одного, то другого посетителя. – Чего в гляделки играете, как два пидора?

– Ладно, – вздохнул охотник. – Спрошу.

– О чем? – занервничал толстяк, и рука, лежащая у Стаса на плече, потяжелела.

– Слушай, Жопа, среди твоих клиентов Бульдозерист не числится? – осторожно начал Коллекционер.

– Да в рот тебе насрать! – взревел толстяк полным негодования голосом и сплюнул в сердцах. – Чтоб я с Бульдозеристом дела имел?! Он же невменяемый! Ты знаешь, что этот уебок сотворил с Карасем, когда трех патронов в цинке недосчитался?! Руку отрубил на хрен! Пока левую, но все еще впереди. Нет уж, не надо таких клиентов!

– Тихо-тихо, не заводись. Я просто спросил.

– Просто? Просто так даже мухи не ебутся! – резонно возразил Жопа. – Чего вам надо от этого наркомана?

– Есть кое-что, – подключился к разговору Стас. – Пулемет нас германский интересует. «Эм Жэ три». Слышал про такой?

– Слышал ли я? Разумеется. Я слышал обо всем, что стреляет, и почти половину из этого держал в руках.

– Охотно верю.

– А в чем проблема?

– Проблема в том, что он нам сильно нужен, а, судя по информации из достоверного источника, есть этот пулемет только у Бульдозериста.

Суровая раскрасневшаяся морда Жопы плавно разгладилась и поползла вширь, озаряемая улыбкой.

– Дай-ка угадаю, что это за источник. М-м-м… Неужели Фома?

– Точно, – подтвердил Стас.

– Сколько времени дал?

– Неделю. Со вчерашнего дня считая.

– Да, – почесал Жопа затылок, – дело-дрянь. Такая пушка даже через мои руки не проходила. А раз так, значит, Бульдозерист и впрямь вам на роду писан. – Он нахмурился и поднял кустистую бровь. – За Урал перебраться не думали?

– Не до подъебок, – процедил Коллекционер.

– Извини. Ну, что вам еще предложить? Выкупить нереально. За шесть дней вы столько не наскребете. Да и не продаст он. А если узнает, что от Фомы пришли, так вообще в грязь утрамбует без разговоров. Украсть? Самоубийство чистой воды. Там охрана – будь здоров. Хотя…

– Что? – спросили Коллекционер со Стасом на два голоса.

– Есть у меня одна идейка.

– Эй, зема, – охотник щелкнул пальцами, – ну-ка подрули сюда.

Рахитичной наружности служка с заячьей губой и сальными нечесаными волосами вздрогнул и на полусогнутых юркнул к столу.

– Слуфаю, – прошепелявил он, утирая слюни.

– Чего у вас тут пожрать можно?

– На пелвое сефодня уха, солянка. На втолое – сфинина жаленая и клольчатина. Из галнилов – калтофка.

– Мне уху и свинину с гарниром, – заказал Стас, но тут же передумал, вспомнив о Теше. – Хотя нет, не надо уху, солянку давай. С чем она, кстати?

– Солянка как солянка, – пожал плечами рахит. – С тлебухой.

– Ладно, – махнул рукой Стас. – Неси.

– А я ухи похлебаю, – взял слово Коллекционер. – Крысятина свежая?

– Клольчатина, – боязливо поправил рахит и ощерился под прицелом неподвижных желтых глаз. – С… свежая. Фсе свежее. Фто пить будите?