Нарратор - Максим Максимович Максимов

class="p1">— Вы должны знать, мне противно здесь находиться. Находится рядом с такими мизиробильными существами, как вы. Только тратите мое настроение. Слышали о сатанистах в нашей стране, — улыбчиво произнес я, на что они сразу напряглись и лица покрылись страхом. — Думаю, вы поняли, скоро во всей красе увидите и примите участие в представлении, как главные герои.

Я поправил Реглан, осмотрел обувь и подошел с Никитой к дверям.

— Сделай все как надо, — протер рукой лицо от усталости. — Это уже третий подобный случай. Мне начинает казаться, что мы делаем работу лучше, чем предназначенные для этого органы. На что они нужны вовсе? Теперь в сети нас почитают как народных мстителей. А во дворах рисуют граффити незнакомца, держащего серп, залитый белой жидкостью. Такая слава не сильно полезна и нужна.

— Но так или иначе, интересно за этим наблюдать. Благодаря тебе, люди смогли отомстить обидчикам. Честный суд не устроил бы даже самых праведных, оставив лишь неудовлетворенность, — сказал Никита.

Несколько раз подбил носок туфля об холодную плитку. Раздавая небольшое эхо.

— Интересно другое, Никита. Насколько бы ужасный человек, по их мнению, не стоял за этими делами, главное, виновные получили по заслугам. А то, что они могли испытать куда более ужасные вещи, будучи, к примеру, мальчишками. Или вовсе, истязатель, делал это не из альтруистических целей. Их не волнует, скорее даже не задаются подобными вопросами, — я снова взглянул на парней и вздохнул. — Ладно, мне пора. Нужно встретится со знакомой, а завтра на опрос в полицию. Идти придется, район весь из себя элитарный, нельзя вызывать подозрения только из-за отказа. И все из-за этих двух. Хотя странно, что не вызвали раньше, — закончил я.

Никита сразу поинтересовался:

— Она?

Я моргнул и стуча обувью вышел из помещения.

Глава семнадцатая

Приготовления к празднику почти завершены. Соломенная трехметровая чучело во дворе ждет своего сожжения. Аутентичные народные костюмы дожидаются примерки на каждый возраст мальчика и девочки. Конкурсы томятся в ожидании озорных детишек. Приспособления для выпечки уже стоят подготовленные к работе. Ну и, конечно, подарки. В этот раз подготовленные каждому ребенку. Принадлежности для письма, ежедневники и блокноты — отличное начало для планирования жизни.

— Вот список программ, запланированных на часы вперед, — сказала я ведущему и передала план.

— Хорошо. Понял, Анфиса Алексеевна. За сегодня выучу текст, — ответил он.

Я одобрительно улыбнулась, пожала руку, и мы разошлись. Еще один раз обошла территорию учреждения, просмотрев каждый участок. Убедившись в подготовке, направилась к выходу. Уже подходя к воротам, в начале мельком, а после четко, как ясный день, услышала женский голос:

— Подождите, Анфиса… Подождите секундочку! — кричала женщина.

Это заместитель директора детского приюта. Мчалась на всех порах.

— Да, я вас слушаю, — сказала я.

Отдышавшись, женщина начала говорить:

— Я хочу в еще один раз поблагодарить. Наш директор, может и ведет себя как господа и не признается, но мы благодарны вашему фонду и особенно вам лично, что устроили такой праздник для детей. Спасибо от всего коллектива, — женщина сразу склонила голову и пожала руку.

— Да не стоит. Я лишь хочу показать им, что мир не такой злой, каким может казаться. Да, он не справедлив и порой очень жесток, но всегда найдутся те, кто подставит плечо. А после эти дети подставят плечо другим, — нервно выдохнула я. — В свое время я наделала кучу ошибок, а видела еще больше. Справившись и приняв это, я не могу стоять в стороне и ничего не делать, — закончила я.

— Вы сильный человек. Знайте об этом, — сказала гордо женщина.

— Спасибо. Ну… ладно, мне пора идти. До завтра, — улыбаясь, сказала я и вышла за территорию.

Уже не впервой слышу подобные слова, но понимаю под ними совершенно другое. Она произнесла это искренне. Все они говорят это искренне. Но что-то внутри словно перефразирует слова в совершенно противоположное значение. Неужели я до сих пор не верю в то, что делаю даже спустя столько лет. Я же не просто так пошла работать в фонд. Карьеру тут не построишь. Социальные страховки, что-то абстрактное. Заработная плата минимальная. Коррупция на каждом шагу. И многое-многое, другое. Все это не просто так, верно же?

Села в машину. Для расслабления включила отстраненную волну радио. Закрыла глаза и положила голову на руль. Как же иногда хорошо и приятно на минуту погрузиться в себя. Лишь музыка, звук автомобиля и в идеале еще дождя, капли которого падают на стекло и сам автомобиль, создавая глухой звук проносящегося по салону. Помогает расслабится и отпустить ненужные мысли, застрявшие в голове.

После посмотрела на время. Убедилась, что в запасе целый час. Решила заехать домой и быстро переодеться. Подъехав до дома, припарковала машину, в темпе вальса поднялась на этаж, открыла дверь и зашла в квартиру. Сняла обувь и быстро бегая то в комнату, то в ванну, подготавливала новую одежду. Спустя десять минут в раздевалке стояла готовая к выходу. В этот момент из туалета вышел Максимилиан.

— Как нарядилась, — воскликнул он. — Уходишь? — спросил он удивленно.

— Да, с одноклассником вот списались и решили встретиться, — поправляя воротник у зеркала, ответила я. — Прости, забыла сказать. Из-за подготовки праздника совсем вылетело из головы.

— Нет, ничего, — спокойно сказал он и продолжил. — Слушай, ты еще не передумала перейти в компанию? Мне нужен человек, как ты. Тем более близкий, на которого можно положиться, — закончил он.

Я повернулась к нему лицом, посмотрела в глаза и сказала:

— Мы это обсуждали. Все со временем. Сейчас мне очень важно заниматься именно этим.

— Ладно-ладно понял. Смотри, будь осторожна. Вы раньше были друзьями? — поинтересовался он.

Я опустила взгляд, собралась с мыслями и, уже улыбаясь, снова подняла.

— Могли быть, — ответила я, поцеловала его в щеку и вышла из квартиры.

***

Подходя к ресторану, у которого договорились встретится. Я заметила силуэт. Он был в темно-зеленом длинном пальто, такого же цвета брюках и черных оксфордских туфлях. Их я ни с чем не перепутаю каждый день, видя, как собственный муж начищает две пары аналогичной обуви. Хочешь не хочешь, запомнишь. Сомнений, что это был Милан, становилось все меньше. Чем ближе я подходила, тем яснее становилось, что это он. Но сейчас, нежели в школьные годы, его стиль одежды отличался. Если в то время он был подогнан под стандарты школы и желания учеников в их выражении сводились к минимуму. От чего не редко вид Милана был не полным, а порой даже нелепым. То теперь это завершенный стиль. Находясь в метрах тридцати от него, взгляд