📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПсихологияКодекс состоятельных. Живи, как 1% населения в мире - Пол Салливан

Кодекс состоятельных. Живи, как 1% населения в мире - Пол Салливан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 57
Перейти на страницу:

В аудитории Вестовера меня поразили любознательность девочек и готовность задавать любые вопросы. Никто не стеснялся и не боялся того, что их вызовут к доске, по крайней мере в классе. Они пришли сюда, чтобы выучить то, что, как им казалось, было нужно, или то, что им не смогли объяснить родители. «Моя мама всегда хотела научить меня обращению с финансами, – сказала мне после окончания урока Кейли Тэллон, у которой с восьми лет есть счет в банке и которая хочет стать врачом. – Когда эта программа только появилась, я очень сильно захотела к ней присоединиться. Не хочу, чтобы после окончания колледжа получилось так, что я не знаю, как управлять деньгами». Гэбби ДеБартоломео дала мне более детский ответ: «Я решила записаться сюда, потому что моя мама работает в маркетинге, а папа продает всякие штуки Verizon. Я никогда не понимала, чем они занимаются». И все же она понимала, что интернатура в сочетании с программой может расширить ее представление о карьерных возможностях. «Я думаю, что хочу стать врачом, но я не хочу в двадцать лет оглядываться и думать, что лучше бы я стала адвокатом или занялась бизнесом». Такие ответы, искренние, неприкрашенные, какие бывают только у 16–17-летних, давались на вопросы о программе. Но я увидел также взрослых, любопытных студентов, которые учатся тому, что и взрослые не всегда понимают. Много ли школьников уже волнуются о том, как они будут себя чувствовать, когда будут в три раза старше? Для других такие предложения могут многое сказать об огромных преимуществах, предлагаемых частными школами, – например, о том, что дети учатся смотреть на жизнь иначе. Подобные возможности могут быть самым важным в частной школе или быть важным показателем разницы между богатыми и бедными, ведь такая мудрость не бывает бесплатной. Вестовер стоит 47 000 долларов в год за обучение, комнату и проживание – больше, чем многие колледжи второй волны. Готовность платить за частное обучение такую значительную сумму денег показательна, однако мы не можем определить склад ума этих людей, а потому не можем и сказать, кто из них находится на верной стороне тонкой зеленой линии. На самом деле это не так просто, как сказать, что разница в том, что кто-то платит за школу, а кто-то нет, даже при наличии такой возможности.

Моя любовь к частному образованию достаточно предвзята. Я чувствую, что очень многому в своей жизни обязан четырем годам в академии Уилбрахам и Монсон, хорошей, но не лучшей частной школе. Учителя этой школы не только создавали некий дух школы и ее среду, но направили меня в такую жизнь, о которой я не мог и подумать. До поступления в академию я жил во временами опасном районе с низким доходом. Я много весил, у меня было мало друзей, да и тех я бы сегодня не стал искать. Но академия показала мне что-то лучшее. Это было несложно. Учителя моей средней школы в Лудлоу, Массачусетс, были похожи на персонажей кампании против учительских профсоюзов. Я никогда не забуду мой первый урок по обществознанию в седьмом классе с учителем, который хотел, чтобы его называли мистер Ти-Жирный. Большую часть урока он объяснял нам, как открыть учебник, чтобы не сломать корешок. Я не могу припомнить ни одного из множества фильмов, которые он нам показывал, однако я все еще вижу, как он храпит и трясется за своим столом. В Уилбрахам и Монсон моя ученическая жизнь эволюционировала от «Полицейской академии» до «Общества мертвых поэтов». Я всегда буду благодарен консультантам по финансовой помощи, которые помогли мне быть наравне и в итоге превзойти гораздо более богатых студентов.

Я сам не буду ждать, пока мои дочери доучатся до девятого класса, чтобы показать им тот мир, который для меня открыл Уилбрахам и Монсон. Моя старшая дочь пошла в школу Монтессори, когда ей было два, по полдня пять дней в неделю. Сначала я думал, что эта идея моей жены была глупой, особенно учитывая траты в размере $24 000 в год. Но потом я увидел то, что ей это дало – как она чувствует себя уютнее в новой обстановке, как она умеет управлять энергией и при этом становится более терпеливой и уже может посидеть 30 минут спокойно. Это похоже на мелочи, но для двухлетки это вполне себе достижения. Мы ушли из этой школы через два года, потому что то хорошее, чему они учили, не перевешивало периодические сборы денег и прочие недостатки. Социально-экономическая иерархия варьировалась от людей выше среднего класса до богатых, что нам казалось не самой реалистичной средой. Но в итоге мы нашли для нее другую школу, как и для младшей. Новая школа больше отвечала нашим ценностям. Я был убежден, что все эти ужасные, нудные родители, которые пытались запихнуть детей в лучшие младшие школы, хотели для детей хорошего. Опять же исследования важности раннего образования поддерживают таких родителей. Тем не менее даже среди богатых основной упор идет на старшую школу и колледж, которые гораздо дороже. Здесь родители, которые находятся на правильной стороне тонкой зеленой линии, – это те, кто понимает, что нужно тратить на образование детей в как можно более раннем возрасте, потому что это будет иметь большее влияние на их жизнь. Давайте посмотрим на то, что, как кажется, является тремя типами мышления о деньгах и образовании: скептики, привилегированные и адепты детсада. Социальное распределение – не единственный фактор, определяющий жизнь детей. Ребенок скептика может стать очень успешным предпринимателем, а ребенок богатого может иметь невероятное образование, но никаких амбиций. Те, кому важен детский сад, могут осознать, что их ребенка полностью устраивает его положение (будем надеяться, что это хотя бы класс выше среднего).

Сьюзан Бечам – скептик. Она не считает трату денег на подготовку детей к колледжу абсолютно бессмысленной, но верит в более важную возможность: научить детей, как самим зарабатывать деньги. Она стала так считать (и так же учит своих дочерей) после того, как сама выросла в небогатой семье. Она росла среди ирландских рабочих в Чикаго в 60–70-х и не то чтобы была лучшим студентом. Она даже не думала о колледже до тех пор, пока не села в автобус почти сразу после окончания старшей школы и не встретила там учителя из шестого класса. Бечам вспоминает, как та спросила ее, почему она не в колледже, и Бечам ответила, что собирается работать. Учительница убедила ее в том, что надо продолжить учиться, при этом ее родители не заставляли ее идти в колледж. Ее папа был менеджером по продажам в Sears Roebuck, мама – домохозяйкой, а сестра уже вышла замуж. Они были рабочими, и, в общем, их жизнь была неплохой. Но Бечам решила пойти в колледж выходного дня – пятница, суббота, воскресенье. «Я ходила туда три года, – сказала она мне. – Ничто не вдохновляет так же сильно, как оплата собственных счетов». Когда она выпустилась, то стала работать в банке. Она хотела работать в Continental Illinois Bank – тогда это был самый престижный банк в городе, и лишь потом он прогорел. Они не взяли ее, так что она пошла в Northern Trust, где ей предложили работу в филиале. Она на это согласилась, хоть эта возможность была и не столь привлекательна. Ее будущий муж работал парой этажей выше, в трастовом отделе, потому что жил в более престижном районе, по крайней мере она так думала.

Через несколько лет Бечам ушла, решив, что хочет пойти на юридический факультет. Но не могла туда попасть. Семейная легенда гласит, что ее отец позвонил папе римскому, чтобы ее приняли в адвокатскую школу Лойолы, но это странно. С чего бы понтифику отвечать на звонки ее отца? Скорее всего, он поговорил с местным священником, который связался с другом-иезуитом. Сьюзан говорит, что папа настаивал на поступлении туда, потому что он платил за католическую школу всю ее жизнь, и потому католическая школа адвокатов обязательно бы ее приняла. Но все оказалось не так. Консультанты по финансовой помощи правильно ей отказали. Она выпустилась и получила работу в местной адвокатской конторе, когда ей заведовал Ричард М. Дэйли. Но после того как она провалила юридический экзамен в третий раз, Дейли позвал ее к себе и спросил, не собирается ли она побить его рекорд – сам он пытался сдать экзамен три раза. Сьюзан рекорд побила – провалилась семь раз, и только после этого ей предложили перестать пытаться. Она приняла совет, вернулась к банковскому делу, и это оказалось правильной идеей. «Я вернулась в Northern Trust, встретила там своего мужа и вышла замуж».

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 57
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?