Мата Хари. Танец любви и смерти - Ирена Гарда

– Остолопы ленивые! – завопила дама. – Не можете простого дела сделать, чтобы все не испортить!

– Простите, фрау, – кинулась к ней Маргарета, – что здесь происходит? А где фрау Гершензон?

– Нет здесь больше никакой Гершензон! – продолжала голосить бюргерша. – Я теперь владелица этого ателье! Приходите через неделю, и я приму у вас заказ, а теперь, извините, я занята!

И она снова повернулась к рабочим, но Маргарету было не так-то легко отодвинуть в сторону.

– Если вы теперь владелица этого ателье, – проговорила она, стараясь казаться любезной, – то я бы хотела забрать у вас свои платья, отрезы и меха, которые хранились у Эммы.

– Чего?! – опять завопила новая владелица ателье. – Ничего не знаю ни про какие заказы!! Какие еще меха?! Вы что, обвиняете меня в воровстве?! А ну убирайтесь отсюда подобру-поздорову… И что это у вас за акцент? Может, вы шпионки?! Ганс, Клаус, а ну подойдите сюда! Здесь какая-то иностранка пытается меня шантажировать!

Повинуясь ее команде, мужчины начали нехотя спускаться с лестницы.

– Нет-нет, мадам, не надо! – Плача от страха, вцепилась Анна в рукав хозяйки. – Мадам, пойдемте отсюда! Пожалуйста, давайте уйдем!

Маргарета поняла, что уже ничего не сможет доказать. Похоже, что Эмма действительно продала ателье громогласной тетке. Можно, конечно, позвать полицию и попробовать вернуть свои вещи, но скорее всего ничего из этого не получится. Она иностранка и, значит, по определению существо второго сорта. Как бы не попасть в тюрьму за шпионаж в пользу непонятно какой страны! Благоразумие взяло верх над гордостью, и Маргарета опустила горящие гневом глаза.

– Извините, фрау. Я не хотела вас оскорбить. Мы уходим. Всего вам самого наилучшего…

– То-то же, – буркнула бюргерша и, забыв о своих собеседницах, вновь набросилась на помощников. – Вы куда полезли, а? Живо наверх! Костыли из стены кто будет вытаскивать?

Маргарета беспомощно огляделась по сторонам. Ей, божественной Мата Хари, очаровывавшей венценосных особ, приходится уступать «поле боя» какой-то мещанке! Гордость заставила ее глаза увлажниться слезами, но это был единственно правильный выход, и женщинам ничего не оставалось делать, как отправиться в гостиницу, казавшуюся тихим приютом среди перехлестывавших через край эмоций.

Придя в номер, они даже слегка поплакали вместе, хотя Маргарета не имела привычки рыдать по каждому поводу. Уронив пару слезинок, она легла на постель и, закрыв глаза, предалась размышлениям под тихий плач Анны, которая прекратила поскуливать, только когда хозяйка пригрозила выгнать ее на улицу.

Реально у Маргареты было два варианта: пересидеть в гостинице, пока страсти не улягутся в призрачной надежде, что все образуется, и премьера состоится, пусть даже и с небольшим опозданием, или попытаться выехать в нейтральную Швейцарию. Понаблюдав пару дней за вакханалией, творящейся на улице, она поняла, что ожидания бессмысленны, и приказала Анне паковать чемоданы. Маргарете было мучительно обидно уезжать без денег, оставив кучу незаконченных туалетов мерзавке Крюгер (она вспомнила фамилию новой владелицы ателье, о которой как-то поминала Эмма), но оставаться в Берлине было очень опасно, и она вняла голосу разума.

Сдав чемоданы в багажный вагон, дамы сели в купе и закрыли дверь, отгораживаясь от снующих и орущих немцев. Весь состав был битком набит желающими побыстрее покинуть Германию и напоминал скорее Ноев ковчег, чем международный экспресс. Паровоз дернул вагоны, свистнул и нехотя начал отъезжать от вокзала, оставляя за собой шлейф черного дыма.

Сняв шляпку, Маргарет тряхнула головой так, что волосы рассыпались по плечам. Как же она устала за последние дни! Пожалуй, она была бы рада даже Киперту, но тот уже отправился на русский фронт. Ничего, сейчас они вернутся в Париж, и она заставит Астрюка найти ей приличный ангажемент. Главное – добраться до дома, а там, как известно, и стены помогают.

Привыкшие к перемене мест, дамы быстро обжили свое купе, устроившись с максимально возможным удобством. Еда в вагоне-ресторане тоже оказалась вполне приличной, и Маргарета почувствовала некоторое умиротворение. Сидя у окна, она лениво смотрела на проносившиеся мимо пейзажи.

Вот и германско-швейцарская граница. Еще несколько минут – и они в безопасности. Тем ужаснее прозвучали слова пограничника, заявившего ей по-немецки и по-французски, что у мадам неправильно оформлены документы и, к его глубочайшему сожалению, фрау МакЛеод не может въехать на территорию Швейцарии.

С Маргаретой случилась форменная истерика. Она просила, ругалась, кричала, требовала, чтобы ее связали с послом, но таможенник оставался непреклонным, и только, как попугай, твердил о своих сожалениях. Нужны они были ей, эти сожаления! Но всю глубину трагедии Маргарет осознала только, когда поезд, свистнув на прощание, быстро набрал скорость и скрылся с ее глаз.

– Мои чемоданы! – завопила она, но было уже поздно. Ее камеристка вместе с багажом укатила к месту назначения, а она осталась в чем была с небольшим количеством денег в сумочке и просроченным заграничным паспортом, от которого не было никакого проку. Пришлось возвращаться назад, в покинутый с такой радостью Берлин, жители которого считали патриотическим долгом не любить иностранцев.

Маргарета была близка к помешательству. Словно злой рок преследовал ее в проклятом Берлине. Сидя в поезде, везущем ее назад, она всю дорогу кляла Астрюка последними словами, словно он знал обо всех грядущих неприятностях и специально отправил ее в этот ад.

Она даже не смогла оплатить номер в гостинице, если бы не подвернулся один голландец, проникнувшийся состраданием к попавшей в беду соотечественнице. Благодаря ему леди МакЛеод разжилась небольшим количеством денег и билетом в Голландию. Впрочем, Маргарета находилась в таком состоянии, что была готова ехать хоть к зулусам, лишь бы подальше от Германии.

В нервном возбуждении она мерила шагами дешевый номер, когда ей пришла в голову дерзкая мысль, определившая ее дальнейшую судьбу. Идея была настолько сумасшедшей, что Маргарета пришла в восторг. Приведя себя насколько можно в порядок, она покинула гостиницу, направив стопы туда, где, по ее представлениям, находилась причина всех ее бед.

Обаянию Мата Хари не могла противостоять даже охрана, поэтому не было ничего удивительного в том, что в приемную шефа Военной разведки явилась элегантная француженка, которая, посмотрев сверху вниз на изумленную Магду, проговорила, жеманно улыбнувшись:

– Я по личному делу к господину Николаи. Он меня ждет. Передайте ему, пожалуйста, что пришла Мата Хари.

Глядя во все глаза на женщину из другого мира, та поднялась из-за стола и быстро прошла в кабинет шефа. Задержавшись на секунду, Магда широко распахнула перед посетительницей дверь.

– Заходите, пожалуйста!

Не торопясь, Маргарета переступила порог и, оглядевшись, направилась к столу, протягивая руку для приветствия.

– Очень рада вас видеть, господин Николаи! Альфред много говорил о вас.