Флэшмен на острие удара - Джордж Макдональд Фрейзер

Я вдруг услышал, что голос Лукана сделался громче, и, оставив Джорджа, порысил в том направлении — похоже, Лью, пытающемуся вколотить смысл приказа в толстый череп его светлости, не помешает небольшая помощь. Я заметил устремленный на меня взгляд Лукана и тут, проезжая мимо Семнадцатого, услышал чей-то возглас:

— Эгей, это же старина Флэши! Ну, скоро начнется потеха! Что намечается, Флэш?

Такое случается, когда кто-то пользуется всеобщим уважением. Небрежно махнув в ответ, я говорю:

— Талли-ху, парни! Скоро наконец-то повеселитесь в волю!

Все засмеялись, и я заметил, как Табби Моррис ухмыляется мне во весь рот.

Потом я услышал голос Лукана, зычный, как зов трубы.

— Пушки, сэр? Какие такие пушки, позвольте спросить? Я не вижу пушек.

Он из-под приставленной козырьком ко лбу ладони обводил взором равнину. А глядя с той точки, вы бы тоже не рассмотрели редутов, из которых русские вывозили орудия — только склон Кадык-койских высот и расположившуюся в неуютной близости от нас русскую пехоту.

— Где, сэр? — гремел Лукан. — Где пушки, о которых вы говорите?

По лицу Лью гуляли желваки, он побагровел от ярости, а рука, которую он поднял, указывая вдоль линии высот, дрожала.

— Там, милорд. Там эти орудия! Там ваш враг!

Нолан кричал так, будто давал разнос бестолковому солдату, и Лукан замер, будто его ударили. На мгновение показалось, что спесь слетела с него, но потом генерал оправился, а Лью резко развернул лошадь и поскакал прямо к тому месту, где я расположился, на правом фланге Семнадцатого. Его трясло от возмущения; поравнявшись со мной, он выпалил:

— Проклятый дурак! Он так и намеревается день за днем сидеть на своей жирной заднице?

— Лью, — без обиняков спрашиваю я, — ты сказал ему про оборонительные действия и разумение?

— Ему? — Нолан осклабился. — Господи, я повторил трижды! Как будто этому ублюдку надо напоминать про необходимость действовать оборонительно: да он по-другому и не может! Ладно, он получил свой чертов приказ — посмотрим, как ему удастся его исполнить!

С этими словами он встает рядом с Табби Моррисом. «Ладно-ладно, — говорю я себе, — теперь на Сапун-гору, в тепло и уют, и пусть делают, что их душеньке угодно». Едва успел я повернуть лошадь, как сзади до меня доносится голос Лукана:

— Полковник Флэшмен! — Генерал был рядом с Кардиганом, во главе Тринадцатого. — Подъедьте-ка сюда, если вас не затруднит!

«Ну, попал», — думаю, и пока я рысил к ним, мои кишки едва не выпрыгнули наружу. Приближаясь, я слышал, как Лукан наседает на Кардигана.

— Знаю, знаю, но ничего не поделаешь. Приказ лорда Раглана совершенно четок, нам остается только подчиниться.

— Что ж, отвично, — кивает Кардиган, явно не в лучшем расположении духа.

Голос его звучал сипло — очевидно, результат чрезмерных возлияний на яхте. Он глянул в мою сторону, фыркнул и тут же отвел взгляд. Лукан обратился ко мне:

— Вам предстоит сопровождать лорда Кардигана, — говорит он. — Если ему потребуется связной, под рукой у него окажется быстрый наездник.

Меня будто громом вдарило. Я едва расслышал замечание Кардигана:

— Не вижу смысва в присутствии повковника Фвэшмена, как и в сообщении с вашей светвостью.

— В самом деле, сэр, — залепетал я. — Я нужен лорду Раглану… Не могу терять времени… С разрешения вашей светлости…

— Будете делать, что я скажу! — рявкнул Лукан. — Ей-богу, никогда раньше не сталкивался с такой недисциплинированностью со стороны простых ординарцев! Сначала Нолан, теперь вы! Выполняйте, что сказано, сэр, и избавьте нас от своих капризов!

С этими словами он разворачивается, оставив меня, охваченного яростью, ужасом и сбитым с толку. Что мне делать? Не подчиниться нельзя — даже думать бессмысленно. Он приказывает мне ехать вместе с Кардиганом на эти чертовы редуты, спасать для Раглана проклятые пушки. Господи, и это после того, что мне уже пришлось пережить! В силу нелепой случайности я в один миг оказался вырванным из своего убежища и снова брошен в кипящий котел — это было невыносимо. Я повернулся к Кардигану — последнему человеку, к которому мне хотелось бы обращаться за помощью, за исключением разве таких чрезвычайных обстоятельств, как эти.

— Милорд, это же абсурд, нелепица! Лорд Раглан ждет меня! Не могли бы вы поговорить с его светлостью — ему нужно объяснить…

— Есви есть в мире вещь, — заявляет Кардиган все тем же сиплым голосом, — в которой я совершенно уверен, так это в невозможности убедить в чем-то ворда Вукана. К тому же он ясно выразився, что его приказ обсуждению не подвежит. — Кардиган смерил меня взглядом. — Вы свышави, сэр. Занимайте место свева от меня. Поверьте, ваше общество меня радует ничуть не бовьше, чем вас мое.

В этот миг подъезжает Джордж Пэджет с зажатой в зубах моей чирутой.

— Мы выступаем, ворд Джордж, — говорит Кардиган. — Мне нужна бвизкая поддержка, свышите? Самая бвизкая, ворд Джордж. Ну-ну. Вы меня поняви?

Джордж вытащил изо рта сигару, поглядел на нее, сунул обратно, потом отвечает преспокойным голосом:

— Вы ее получите, как и всегда, милорд.

— Ну-ну. Отвично.

И они отъезжают, оставив меня совершенно уничтоженным. Не рой другому яму, скажете вы. Вот дернуло меня распускать язык в присутствии Раглана! Сидел бы сейчас в тепле и уюте на Сапун-горе — так нет, надо было попробовать свести счеты, подставив Кардигана под пулю; и в результате мне предстоит собирать пули вместе с ним. О да, стычка у орудийных редутов — не самое важное дельце, по военным меркам, если ты сам в нем не участвуешь. И по моему разумению, за сегодня я уже использовал две из девяти своих жизней. Что еще хуже, желудок снова начал откалывать номера, еще пуще прежнего. Я сидел, обхватив себя руками, а за моей спиной раздавались приказы, эскадроны Легкой бригады строились в боевой порядок. Обернувшись, я увидел, что Семнадцатый — две рощицы из пик — теперь стоит прямо за мной, позади улан расположились «вишневоштанники». Подъехал Кардиган, занял место впереди и обвел взором притихшие эскадроны.

Лорд медлил, и неслышно было ни единого звука, кроме перестука копыт, скрипа седел и позвякивания сбруи. Созерцая расстилающуюся впереди долину, замирают пять кавалерийских полков — впереди всех восседает Флэши, жалеющий, что родился на свет, и ощутивший вдруг некое бурное движение у себя за поясом. Я покачнулся, затаив дыхание, и тут, без всякого моего участия, с силой и грохотом, напоминающим выстрел мортиры, из меня вырвался мощный поток ветра. Моя кобыла вздрогнула, Кардиган подпрыгнул в седле, ошеломленно посмотрев на меня, а из шеренг Семнадцатого раздался голос:

— Господи, будто нам русской артиллерии не хватало!

Раздался хохот, потом другой голос говорит:

— Мало нам было Дика-свистуна, появился и Гарри-трубач вдобавок!