Родники Пустоши - Зоряна Лемешенко

отчаянно обнимал вдову бывший инквизитор.

Голубые глаза её широко распахнулись, а пухлые губы только и успели тихо выдохнуть:

— Ой, Лео! Подожди!

Но нужно было раньше думать о его терпении и не испытывать его, целуя первой. Слегка обветренные губы Леонардо накрыли пытавшийся что-то говорить и, вероятно, возражать рот Алексы горячо и властно. Он не спрашивал разрешения, он утверждал, что она его и точка. Жадные движения языком быстро нашли отклик, и девушка сразу отозвалась, целуя так же неистово. Тонкие пальцы одной руки зарылись в рыжих вихрах Леонардо, а второй — держали его за шею, будто Алекса боялась, что Лео внезапно вырвется и сбежит.

Но оказалось с точностью до наоборот: когда мужчина собственническим жестом сжал соблазнительно округлую ягодицу Алексы, девушка резко дёрнулась и будто очнулась. Она энергично начала отталкивать Лео от себя, и, когда он нехотя отпустил, отступила на шаг и виновато сложила брови.

— Лео, нельзя, так нельзя! Прости, я не должна была…

И охотник понял, что момент упущен.

***

Как же я себя ругала всеми словами! Зачем я это сделала? Зачем вышла за ним, зачем позвала? Да, у меня вдруг возникла мысль, что я должна ему дать понять, что он важен для меня. Дала. Точнее чуть не дала прямо на пороге дома! Хороша скорбящая вдова, ничего не скажешь!

Но поделать со своими чувствами я ничего не могла. Да, я грустила об Альберто, но Леонардо был моей первой любовью и оставался ею, он ведь являлся отцом моего сына, меня невыносимо влекло к нему! Я разрывалась на части от противоречивых рассуждений.

С чувствами-то было всё однозначно: когда Леонардо сгрёб меня в охапку и поцеловал, то земля ушла из-под ног. Я поняла, как мне не хватало его, как я скучала по нему, по его теплу и страсти. И я едва не поступилась своими же принципами, ведь я была намерена держать траур!

Внизу живота разлилось предвкушающее тепло, сердце стучало о рёбра, налитая грудь слегка заболела, напрягшись от возбуждения. Но вдруг я очнулась… Я неправильно себя вела!

Леонардо выразительно на меня посмотрел, тяжело вздохнул, поправил брюки и ушёл. Он двигался тенью по тёмной улице, а я смотрела вслед и сгорала от стыда.

Я сама дала ему повод, сама потянулась к нему, а потом отказала. Да что со мной не так?! Покачав головой, я вошла в дом, где мирно сопел наш с Леонардо сын. Оставалось надеяться, что его папа не решит, что такая взбалмошная дама ему ни к чему, и дождётся окончания траура, как того требуют традиции.

***

Леонардо не стал оставаться на ночь в поселении, в нем кипело негодование, обида, неудовлетворённость. Вот же угораздило его тогда встать на след этой шебутной блондинки, а потом ещё умудриться нанять её горничной! Сколько не пытался Лео узнать у Джульетты и Тэо, кто всё же вершит человеческие судьбы и почему ему выпало столько испытаний, но те уклончиво говорили, что это пока не доступно для понимания обычными людьми. Ладно, хоть охотник по их меркам самый обычный человек, но у него теперь была цель, при чем очень амбициозная. И не было права её не достичь.

Мир должен стать другим, он не хотел, чтоб его сын рос в условиях страха, гонений, войн. А другого будущего не могло быть, пока Инквизиция существовала в том виде, в котором ею правил Бертольд. А значит нужно внести коррективы, а это очень сложно. Как раз по нраву и по плечу Леонардо Ферраламо.

Мужчина пришпорил коня и промчался мимо маленького домика, где смысл его жизни не давал заснуть своей маме, громко заплакав посреди ночи. Ведь маленький Анджело чувствовал, что отец удалялся от него, а малыш этого очень не хотел.

Глава 35

Скоро моему большому счастью должен был исполниться год. Во рту у Анджело красовались уже шесть зубов, которыми он грыз всё, до чего мог дотянуться. Круглые щёки лежали на маленьких плечиках, а на голове живописно кудрявились рыжие локоны. Каждый раз, когда я брала сына на руки, в груди разливалось тепло от моей необъятной любви.

А вот второй дорогой сердцу рыжий мужчина заставлял меня регулярно нервничать. Уже девять месяцев мне не было покоя. Леонардо лишь дважды приезжал в Пустошь навестить сына. Мужчина был исхудавшим и хмурым. Я переживала, пыталась распросить, что происходит в его жизни, но он лишь отмахивался, говорил, что он приехал к сыну, и не хочет обсуждать то, что и так вытянуло из него много лет жизни. В дни его приезда я старалась окружить его заботой и уютом, и Лео их благодарно принимал.

Анджело сразу же узнавал отца, хотя откуда он мог его помнить? Малыш заливисто смеялся и не хотел уходить с рук Леонардо даже, если тому требовалось отлучиться на несколько минут. А потом засыпал, лёжа на торсе отца и обнимая его маленькими ручонками. Казалось, что охотник даже молодел за время, проведённое с нами, начинал искренне улыбаться и тёмные круги под глазами становились не такими заметными.

Во второй свой приезд Лео настоял на переезде в просторный дом, который строил для нас Альберто. Помощь бывшего инквизитора пришлась очень кстати. Да и его слова о том, что мой покойный муж скорее всего очень огорчён, что дом так и пустует, меня убедили.

Так что мы с малышом теперь жили в просторном новом доме, где пахло чистотой и древесиной. Альберто очень скурпулезно всё продумал, поэтому мне было здесь очень комфортно жить. К моему удивлению, после того сновидения, что было около девяти месяцев назад, муж мне больше не снился, и болеть в груди стало гораздо меньше. Да, мне было жаль, что так произошло, что он ушёл таким молодым и так мало познал счастья, но я больше не плакала. Я вспоминала его с благодарностью и молила высшие силы, чтоб всё у него было хорошо.

И вот настал День рождения Анджело. Я приготовила много всяких вкусностей, пока мама взяла на себя досуг внука. И пока руки были заняты работой, в голове крутился лишь один вопрос: почему всё ещё нет Леонардо? Гостей собралось немного, ведь теперь в нашем поселении существовало два лагеря: те, кто поддерживал старейшин, и те, кто поддерживал Лео и вновь прибывших богов. Не все восприняли Тэо и Джульетту высшими существами, хотя те и не претендовали, ведь на самом деле были лишь странниками из других миров.

И вот началась