Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

Мы также не выпускали из рук пару биноклей, желая первыми высмотреть незнакомца, в одиночку бороздившего океанские просторы. Увы, на закате солнца вождь найшудов приказал флотилии ложиться на прежний курс – загадочный парус как в воду канул. Кто-то из моряков предположил, что неизвестные засекли нас гораздо раньше и, успев убрать паруса, ушли на веслах от греха подальше, не желая выяснять отношения с сильной эскадрой. Как бы там ни было, вряд ли местный «летучий голландец» принадлежал махеерам, так как появление шести найшудских кораблей стало для них полной неожиданностью.

На рассвете мы услышали крики морских птиц и вскоре заметили вездесущих фанагаров и еще каких-то местных пернатых. Птицы парили в воздухе, поглядывая на нас сверху, периодически срывались в отвесное пикирование, чтобы схватить клювом рыбину, неосторожно поднявшуюся к поверхности моря. Поймав добычу, медленно поднимались ввысь, высматривая следующую жертву.

Земля появилась из-за горизонта за час до полудня, и приблизительно через четыре часа флотилия Улдашюра подошла к поселению, лежавшему на берегу небольшой бухты. Признаюсь, я ожидал, что на подходах к владениям махееров нам встретятся сторожевые суда или, на худой конец, хотя бы какой-нибудь дозорный корабль, бдительно несущий службу у побережья. Средневековые реалии, однако, удивили отношением пиратов к их собственной безопасности – тревога поднялась лишь тогда, когда шесть шебек-бригантин уже входили в бухту. На вершине одного из утесов запалили костер, ввысь устремился темный столб дыма, над водной гладью бухточки разнеслись металлические звуки ударов по гонгу или чему-то подобному.

– Непуганые мудозвоны, развели пофигизм и разгильдяйство, придурки, – хмыкнув, мой бывший напарник одной-единственной фразой точно охарактеризовал состояние дел в береговой охране махееров. – Что-то не похожи они на грозных морских разбойников.

Действительно, в поселке воцарились бардак, хаос, паника; большая часть жителей метались туда-сюда, не зная, что им предпринять, наиболее умные и осторожные покидали населенный пункт, спасая себя и семьи. Другие явно собирались драться с найшудами – к двум деревянным пирсам стекались десятки воинов, вооруженных типичным средневековым оружием. Часть воинов, торопясь, грузилась на три «драккара», колыхавшихся у пирсов, прочие же строились рядами поблизости, у самого уреза воды. Кричали что-то непотребное в адрес незваных гостей, подбадривая друг дружку перед боем, потрясали копьями, мечами, щитами.

Едва пара «драккаров» успела отвалить от пирсов, на «Эхоро», «Эларросе» и «Экбузоре» заработали катапульты. Стремительно взмыв ввысь, зажигательные снаряды плюхнулись в воду рядом с одним из кораблей махееров. Следующий залп дал накрытие выбранной цели и первый успех, после чего попадания пошли одно за другим. Через пять минут один из «драккаров» был объят ярким пламенем от носа до кормы, беспомощно дрейфуя по бухточке, а команда второго боролась с огнем, даже не помышляя об абордажном бое.

Отвернув в сторону, «Эхоро», «Эларрос» и «Экбузор» прошлись вдоль берега, осыпая ряды пиратов градом оперенных дротиков и чугунных болванок.

«Эмори», «Эктабан» и «Эссекибо», не меняя курса, строем фронта шли прямо к пирсам. По команде хитайтара ударили носовые баллисты двух шебек, поражая каменюками так и не отчаливший от пирса «драккар»; видя, что враг в мгновение ока поджег пару кораблей, экипаж третьего судна решил принять бой на твердой земле. Грамотное решение, так как драпать по суше куда сподручнее, чем улепетывать по воде брассом, кролем или баттерфляем.

Если от дротиков еще можно было прикрыться щитами, то от чугунных болванок спасения не существовало. От слова совсем. В общие шум и гам битвы то и дело врывались треск раскалывающихся щитов и чавкающий звук прямого попадания в человеческое тело, и в рядах махееров возникали все новые и новые бреши. Пираты, разумеется, отвечали, из луков и арбалетов обстреливая корабли найшудов – болты и стрелы то и дело впивались в борта и палубы там и сям, не причиняя особого вреда. Лучники махееров метали горящие стрелы, но основательно политое морской водой дерево не желало гореть, а несколько возгораний быстро потушили песком и старой намоченной парусиной.

По команде капитана гребцы заранее втянули весла, и, легонько скользнув бортом по пирсу, «Эмори» красиво причалила к бревенчатому настилу. Пираты, до сего момента терпевшие явное поражение, получили шанс изменить ход боя, поэтому смело бросились врукопашную. По пирсу им было бежать метров сорок, не больше. И они побежали, грамотно прикрываясь щитами от стрел и дротиков, крича и завывая во всю глотку.

По короткой команде хитайтара, стоявшие на носовой площадке воины резко разомкнули строй, освобождая сектор ведения огня для ДШК. Пару секунд спустя станковый пулемет выплюнул короткую очередь, разом скосив человек пять махееров, умолк, словно присматриваясь к противнику, затем методично загрохотал короткими, выкашивая пиратов, словно сорную траву. В ответ с берега прилетело несколько стрел, пущенных навесом, но найшуды не подвели, приняв их щитами.

Минуту спустя бой, собственно, завершился. Следом за «Эмори» к пирсам причалили «Эктабан» и «Эссекибо», с которых в темпе высадились около сотни воинов. Десантники побежали по пирсам, спотыкаясь о тела мертвых махееров, выскочили на берег, строясь неким подобием фаланги. Только вот драться с найшудами оказалось некому. Не нашлось желающих – потеряв от огня ДШК всего лишь три десятка бойцов, пиратское войско, стремглав, бежало с поля боя. Бежало с фантастической скоростью, на ходу бросая одежду, оружие, амуницию, раненых.

– Пу-ле-мет – самое страшное оружие, которое я когда-нибудь видел! – осторожно положив ладонь на теплый ствол «крупняка», Улдашюр восхищенно покачал головой. – Его создала великая цивилизация – цивилизация настоящих воинов!

– Ты еще наших танков не видел, – Альберт Петрович наградил аборигена ироничным взглядом умудренного жизненным опытом старца. – Про самолеты вообще молчу.

– Я сделаю все, чтобы увидеть ваши танки и самолеты, – выслушав перевод, вождь краснокожих мореходов хищно оскалился. – Сегодня мы захватим поселок, завтра узнаем, у кого нужно спрашивать о ваших соплеменниках, послезавтра освободим их, а потом пойдем к вашим землям, – произнеся это, хитайтар повелительно взмахнул рукой. – Воины Найшу, враг трусливо бежит! Вперед, братья!

– Р-рах!!! – дружно гаркнула дюжина найшудов-щитоносцев, горохом посыпавшись с площадки на палубу.

– Р-рах!! – во всю глотку заорали выстроившиеся на берегу воины.

– Р-рах! – спустя мгновение приглушенный клич донесся с тех трех шебек, что приткнулись к берегу в паре сотен метров от пирсов.

– Разорались… викинги недоделанные, – пробурчал Петрович, с интересом посматривая в сторону оставленного прежними владельцами «драккара»; судно стояло по другую сторону пирса. – Схожу-ка я, посмотрю кораблик… Влад, Саня, не расслабляться! Присматривайте за девушкой, а то она рвется в бой, амазонка этакая.

– Есть «не расслабляться», товарищ майор, – на полном серьезе ответил капитан Барулин, становясь к пулемету. Зеленцов кивнул, а Марина недовольно поджала губки – перед началом сражения бывший кэгэбэшник выгнал ее вон с верхней палубы, а после высадки категорически запретил переводчице покидать борт «Эмори».