Дыхание снега и пепла - Диана Гэблдон

весело ответила я. Для того чтобы вернуть себе репутацию и доверие членов Комитета Корреспонденции Северной Каролины, ему пришлось очень постараться, некоторые из них снова начали отвечать на его письма — осторожно, но с уважением.

— Не думаю, что что-нибудь важное случится за зиму, — сказал он задумчиво, потирая покрасневший от холода нос.

— Скорее всего, нет.

Массачусетс, где было больше всего волнений, был теперь занят генералом Гейджем. Последнее, что мы слышали, — он оккупировал Бостонский перешеек, узкую полоску земли, которая соединяла город с материком. Это значило, что Бостон был теперь отрезан от остальных колоний и жил в состоянии осады. Я ощутила небольшой укол при мысли об этом — я прожила в Бостоне почти двадцать лет и любила город, хотя и знала, что не узнала бы его сейчас.

— Джон Ханкок — он торговец там — возглавляет Комитет Безопасности, по словам Эша. Они проголосовали за набор двенадцати тысяч солдат в милицию и собираются купить пять тысяч мушкетов. Я и тридцать-то еле набрал, так что могу только пожелать им удачи.

Я засмеялась, но прежде, чем успела ответить, Джейми замер.

— Что такое?

Он резко повернул голову и положил ладонь мне на руку. Вдруг вынужденная замолчать, я задержала дыхание, прислушиваясь. Ветер трепал увядающие листья на дикой виноградной лозе за моей спиной с тихим бумажным шуршанием, вдалеке с пронзительным карканьем пролетела стая ворон. Затем я тоже услышала это: тихий и отдаленный человеческий звук. Джейми уже был на ногах, осторожно пробираясь между камней. Он нырнул под притолоку нависающей гранитной плиты, и я поспешила за ним, но он вдруг резко остановился, так что я чуть не врезалась в него.

— Джозеф? — недоверчиво проговорил он.

Я попыталась выглянуть из-за него и с таким же удивлением узнала мистера Уэмисса, который, ссутулившись, сидел на валуне, с глиняным кувшином, зажатым между худыми коленями. Он плакал: нос и глаза покраснели, усиливая сходство с белой мышью. К тому же он был чрезвычайно пьян.

— О, — произнес он, испуганно заморгав на нас. — Ох.

— Ты… в порядке, Джозеф? — Джейми подошел поближе, осторожно протягивая руку, словно опасаясь, что мистер Уэмисс распадется на части от его прикосновения.

Опасения оказались небезосновательными: когда он коснулся маленького человека, лицо мистера Уэмисса смялось, словно сделанное из бумаги, и его худые плечи задрожали.

— Мне так жаль, сэр, — бормотал он, захлебываясь слезами. — Мне так жаль.

Джейми бросил на меня умоляющий «сделай что-нибудь, саксоночка» взгляд, и я поспешно опустилась на колени, положив руки мистеру Уэмиссу на плечи и похлопывая его худую спину.

— Ну, будет, будет, — бормотала я, бросая в ответ на Джейми взгляд через худое как спичка плечо мистера Уэмисса, в котором читалось «и что теперь?». — Я уверена, все будет хорошо.

— Ох, нет, — проговорил он, икая. — Ох, нет, не будет. — Он повернул искаженное горем лицо к Джейми. — Я этого не вынесу, сэр, правда не вынесу!

Он дрожал под моей рукой, и его кости казались тонкими и хрупкими. Одет он был лишь в тонкую рубашку и штаны, а ветер уже начал задувать между скал. Тучи сгустились у нас над головами, и свет внезапно исчез из маленькой лощины, словно кто-то опустил светонепроницаемую штору.

Джейми расстегнул свой плащ и достаточно неуклюже обернул его вокруг мистера Уэмисса, а затем сам осторожно опустился на другой валун.

— Расскажи, в чем дело, Джозеф, — довольно мягко сказал он. — Разве кто-нибудь умер?

Мистер Уэмисс уронил лицо в ладони и качал головой из стороны в сторону, словно метроном. Он бормотал что-то, что я расшифровала как «лучше бы она умерла».

— Лиззи? — спросила я, бросая недоуменный взгляд на Джейми. — Ты имеешь в виду Лиззи? — Она выглядела совершенно нормально за завтраком, что, черт возьми…

— Сначала Манфред Макгилливрей, — отняв руки от лица, проговорил мистер Уэмисс, — затем Хиггинс. Будто выродка и убийцы было мало — теперь это!

Брови Джейми подпрыгнули вверх, и он посмотрел на меня. Я слегка пожала плечами. Гравий хищно впивался в мои коленки, я с трудом поднялась и отряхнулась.

— Ты хочешь сказать, что Лиззи… эээ… влюбилась в кого-то… неподходящего? — осторожно уточнила я.

Мистер Уэмисс содрогнулся.

— Неподходящего, — глухо повторил он. — Господи Иисусе. Неподходящего!

Я никогда прежде не слышала, чтоб мистер Уэмисс упоминал Господа всуе, это был тревожный знак.

Он посмотрел на меня сумасшедшими глазами, словно обезумевший воробей, спрятавшийся в глубине плаща Джейми.

— Я все бросил ради нее! — сказал он. — Я продал себя — с радостью! — чтобы спасти ее от бесчестья. Я покинул дом, оставил Шотландию, зная, что никогда ее больше не увижу, что мои кости похоронят в чужой земле. И ведь я ни словом ее не попрекнул, мою дорогую малышку, как это могло быть ее виной? А сейчас… — Он повернулся к Джейми, глядя на него пустым, загнанным взглядом.

— Боже мой, боже мой. Что же мне делать? — шептал он. Порыв ветра налетел на скалы и, подхватив полы плаща, захлестнул Джозефа, скрыв его в серой пелене, как если бы его муки поглотили его с головой.

Я крепко придерживала собственный плащ, чтобы он с меня не слетел, — ветер был таким сильным, что почти сбивал меня с ног. Джейми щурился, защищаясь от крупинок пыли и гравия, которые налетели на нас, и сжимая зубы от дискомфорта. Мелко дрожа, он обхватил себя руками.

— Значит, девушка беременна, Джозеф? — сказал он, очевидно желая побыстрее добраться до сути и отправиться домой.

Голова мистера Уэмисса высунулась из складок плаща, светлые волосы были взлохмачены, как веник. Он кивнул, часто хлопая покрасневшими глазами, потом извлек кувшин и, подняв его трясущимися руками, сделал несколько глотков. Я заметила отметку на кувшине — один «Х»: со свойственной ему скромностью, Джозеф взял кувшин свежего виски из новой партии, а не выдержанного в бочке, более высокого качества.

Джейми вздохнул, протянул руку и, забрав у него кувшин, сам сделал большой глоток.

— Кто? — спросил он, протягивая его обратно. — Мой племянник?

Мистер Уэмисс, по-совиному выпучив глаза, уставился на него.

— Племянник?

— Йен Мюррей, — услужливо подсказала я. — Высокий парень с каштановыми волосами? Татуировки на лице?

Джейми бросил на меня еще один красноречивый взгляд, подразумевающий, что, возможно, я не настолько полезна, как мне кажется, но мистер Уэмисс по-прежнему казался озадаченным.

— Йен Мюррей? — Имя, казалось, начало проникать сквозь алкогольный дурман. — Ох. Нет. Господи, если бы так! Я бы благословил парня, — пылко признался он.

Мы еще раз переглянулись с Джейми. Дело принимало серьезный оборот.

— Джозеф, — произнес Джейми с ноткой угрозы в голосе. — Холодно. — Он тыльной стороной руки утер нос. —