Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России - Александр Лукомский

По-видимому, китаец недавно разбогател, не пожалел денег на устройство «роскошного» помещения, а какой-нибудь ничего тоже не понимающий подрядчик соорудил ему что-то невероятное.

Но что меня удивило больше всего, это то, что китаец-доктор, производивший вполне культурное впечатление и, по-видимому, многое видевший, хотя бы в Шанхае, как бы хвастался перед нами, что его соотечественник имеет такое прекрасное поместье. В музее отдохнули от китайского дома.

Музей действительно богатый. Имеются отделы: этнографический, старинного оружия, фауна Малайского полуострова, Борнео и Суматры; красота и разнообразие большие (от слона, тигра, кабана, гориллы до самых маленьких зверьков и пташек); богатейший отдел змей; морской отдел (рыбы, черепахи, кораллы и пр.); всевозможные ткани, одежды и вышивки; отдел бабочек.

Чтобы подробно осмотреть этот музей, нужно не меньше недели. Мы же просто его обежали и к 4 часам дня вернулись на пароход.

Из зверей, представленных в музее, меня больше всего поразил экземпляр дикого кабана. По размерам вроде быка, щетина почти белого цвета, очень большая голова с громадными клыками. Просто какое-то чудище.

В 5 часов дня пароход отошел. Шли по узкому проходу среди очень красивых берегов и островов. Видели довольно большое малайское селение, устроенное на сваях над водой.

Весь путь от пристани до выхода в более расширенное место пароход сопровождался несколькими десятками выдолбленных из дерева душегубок (пирог), но не таких, как наши, а очень изящных и, по-видимому, очень устойчивых на воде. В каждой такой лодчонке сидело по полуголому малайцу, поразительно ловко работавшему одним веслом и дававшему своим лодкам большую скорость. Они выпрашивали деньги и, когда их им бросали, ныряли за ними с лодок и затем, вскочив обратно в лодку, опять неслись рядом с пароходом.

17 марта. Море спокойное. Небо облачное и не жарко. Проходим Малаккским проливом; периодически встречаются небольшие, покрытые густой растительностью острова.

К 7 часам утра 18-го должны быть в порту Belawan на северовосточной оконечности острова Суматра. Предполагают простоять довольно продолжительное время, так как ожидается погрузка большой партии табака.

Едущий на пароходе немецкий доктор, по словам других немцев, довольно видный коммунист; он был в советской России, побывал в Китае и теперь возвращается в Германию. Говорят, что за ним на пароходе установлено наблюдение, дабы он не вздумал вести пропаганду среди команды.

18 марта. В 6 часов утра вошли в реку и к 7 часам утра подошли к пристани Belawan’a. Река довольно узкая (не более полуверсты), но настолько глубокая, что даже при океанских отливах пароходы свободно подходят к Belawan’y. Кой-где по берегам видны редкие домики на сваях – жилища рыбаков. Оба же берега, насколько хватает глаз, покрыты тропическими джунглями, подходящими вплотную к реке. Вид общий очень красив.

Город Belawan, собственно, небольшое селение, обслуживающее порт с пакгаузами и пристанями. Этот город является как бы портом городу Меданг, отстоящему от берега верст на 15 на острове Суматра – в центре табачных плантаций. Туда ведет от Belawan’a железная дорога. Это датская колония.

Город Belawan грязный и неинтересный. В 9 часов утра нас несколько человек поехали на автомобиле в Меданг. Шоссе хорошее; тянется среди тропического леса, наполовину состоящего из различного сорта пальм. До города Меданг мы проехали через три малайских селения. Тип построек тот же, что в Маниле и около Сингапура, но живут здесь малайцы много бедней и грязней.

Меданг – маленький, очень чистенький городок. Состоит он из двух частей: деловой и промышленной (банки, конторы, лавки и пр., а также официальные здания) и другой, дачного характера, где расположены отдельные усадьбы (в зелени, садах и цветах), где живет более зажиточная часть населения. Как в городе, так и в селениях, кои мы проехали, несколько интересных буддийских храмов и несколько старых мечетей. Население – преимущественно малайцы, но есть довольно много китайцев и индусов.

Весь этот район (окрестностей города Меданг) представляет главный интерес своим тропическим лесом, местами еще совершенно девственным. Табачные плантации, конечно, никакого интереса не представляют (с точки зрения простого туриста).

Дамы с парохода приехали в Меданг покупать всякие вышивки. Этим, говорят, славится весь этот район. Вышивки есть на шелку и на полотняных тканях.

Вечером из-за массы москитов и всякой мошкары все садятся на пароходы с закрытыми иллюминаторами. Сегодня первый день действительной жары.

19—22 марта. Море все время было удивительно спокойно. Жары особенной не было. Почти все время было облачно и дул легкий ветерок.

Наконец коммунист пробовал «объединиться» с матросами, но что-то скоро вернулся и на чей-то вопрос, успешно ли он беседовал, мрачно ответил: «Они все монархисты».

Один из пассажиров 1-го класса заболел, и, так как судовой врач нашел, что положение больного очень серьезно, он пригласил на консультацию русского (поляка) врача, который едет с нами. Это приглашение вызвало бурю негодования среди трех немецких врачей-пассажиров (один из них коммунист). Приглашенному врачу судовой врач сказал, что он не хочет иметь дела со всякой социалистической и коммунистической сволочью, а потому своих компатриотов и не пригласил. Больной быстро стал поправляться, и надежда врача-коммуниста (который, как говорят, считается очень хорошим врачом) посрамить врача-монархиста не оправдалась.

По вечерам любуемся светящимися медузами и светящими моллюсками, которые, как электрические лампы самых различных размеров, ярко горят в воде.

23 марта. В 9 часов утра подошли в Коломбо. При санитарной проверке оказалось, что один из пассажиров 1-го класса подозрителен «по оспе». Англичане сначала хотели нас поставить на двухнедельный карантин, но затем смилостивились и ограничились тем, что больного отправили в госпиталь на берег, а всем пассажирам и команде решили сделать прививку оспы.

Я как «матерый беженец», испытавший эту операцию за свои странствования с 1920 года уже несколько раз, отнесся к этому спокойно, но американцы, англичане, датчане, немцы и прочие «иностранцы» отнеслись к сей мере с негодованием и возмущением. В конце концов, покричав и поволновавшись, все покорно пошли на прививку. Вся эта операция продолжалась почти до 3 часов дня, а затем англичане разрешили съехать на берег.

Порт Коломбо искусственный, огражден молом. По размерам мне показался очень небольшим, много меньше Новороссийского. Торговая часть города ничего интересного не представляет. Зато туземная часть (сенгалевская) очень красива и красочна, прямо сказка. Побывали в двух буддийских храмах. Чрезвычайно красива толпа на улицах. Фигуры сенгаленцев вылиты как из бронзы.

Везде богатая растительность, главным образом мимозы, пальмы и магнолии. Всюду цветы, и очень разнообразные. Какие-то громадные деревья были тоже покрыты желтыми цветами типа кувшинчиков.