Ализм - Андрей Рафаилович Мельников

бутылка кубистически распята,

сквозь горлышко

просвечивает нож,

на бледную истерзанную

скатерть

свалились тени, как обрезки

кож –

топор-щатся в последних корчах,

будто на плахе, залитой

прокисшим кетчупом…

испорчен

воскресный день — так

называемый выходной,

и у да-

масской прочности предметов

предательство изменчивого света

скрытым текстом…

Врожденные рефлексы –

бить копьем под сердце,

под ребро,

ло-снят-ся блики на стекле,

как после ливня.

Ночь — на заднем плане,

гора-

здо ближе тени чьих-то рук,

будто несущих тело –

воскресать…

Графика

Графика –

скальпелем карандаша

хирургическое вмешательство

в бездыханную грудь

листа.

Неизбежная и безжалостная

пересадка, вживление

сердца –

рассеченная белизна,

не отторгни его,

не отторгни!

Оживи, хладнокровная

ткань,

запульсируйте вены, аорта

набухающих линий,

стань,

как мускул упругим

объем,

капилляры штриховки, дышите,

повторяя вздохами

форму.

Графика –

имплантация страсти

в проем

между ребрами, пробуждение

от бездушия хлоро-

форма.

Ускользающий

и лишь шелест листьев

вослед –

ускользающий,

ускользающий…

ответ-

вления дерзкий побег,

ускользающий,

ускользаю…

он змеится соблазном на…

ускользающий,

ускольза…

бедный разум ужалит боль –

ускользающий,

усколь…

но яблоко все-таки отку…

ускользающий,

у…

сил больше нет держаться за

Рай,

ускользающий…

Любительский фотоснимок

кустарник колет объектив –

так близко…

резкость навести

на лица –

шаг назад…

все замерли. Не дышим.

Вот так фокус –

как укус ослицы,

упрямо клац-

нул рыча-

жок…

жара. Мы в кадр валимся

без ног –

позировали до седьмого

фото,

уже никто и никому

не рад.

Будь другом! Спрячь подальше

свой жуткий пото-

аппарат!

Ерш

холодное лезвие

света

с неба метнула луна –

из-за

порыва ветра

вспорото брюхо пруда –

кесарево сечение,

в аксонометрии нож –

и в иссту-пленном

свечении

вспыхнул над волнами

ерш!

В поезде

напротив — отражение

мое,

а сквозь него

проносятся, мелькают

столбы, столбы, столбы,

и проводов лассо

захлестывает горло –

задыхаюсь,

как будто каюсь,

в чем?

Не в том ли, что прошло

так много времени,

а я еще рождаюсь,

что сквозь меня,

как сквозь стекло,

навылет исчезают:

опушки леса,

лица на перронах,

что я — окно,

и не могу остановить

токсичную мозаику мгновений…

и лают

шпалы, шпалы, шпалы,

я с рельс хочу сойти

сейчас!

Без расписаний

и вокзалов.

Вместо эпитафии

спустить

курок –

и дуло задымиться,

как окурок,

стряхнуть лишь пепел –

вот и весь

урок

из жизни одного

из урок.

Наводнебье

проекция

отточенной иглы

инъекцией

вонзается под кожу –

похожий

на блестящий шприц,

шпиль

отражен и

колет, колет воду!

Его низверженная высь

летит, летит

в поверженное небо,

на нем

как аллергия всплески

брызг

после прививки.

Наводнебье!

Брейк-стих

брейк-пуль-с в брейк-путь

по шпалам па –

сплош-ной брейк-данс, а голо-

ва — брык в транс, как мая-т-

ник — «тик-так, тик-так» -

от-счи-ты-вает тан-ца такт,

тик-такт, тик-такт,

ру-ка — зак-ли-нив-ший рыча-г,

ры-ча, ко-лен-ки гнут-ся так,

что каж-дый шаг — элект-ро-шок –

бит ритм то-ком бьет в ви-сок,

тан-цо-рам по бла-ту по брейк-

ци-фер-бл-ату

ка-кой-то стрел-очник –

ча-сов-щик

сос-тавы с-уставов заг-нал

в ту-пик…

час бубен, час пик зве-нит

пере-крес-ть-ем ко-лес-о-секу-нд,

закон-чился по-рож-ний рей-с –

кон-вульсий страш-ный

суд –

по роже р-ель-сом –

суд –

о-рога!

За-точка зрения

при каждом шаге

в раз-

резе юбки

с изяществом складного

ножика,