Дело о нервном соучастнике - Эрл Стенли Гарднер

— Продолжайте, — сказал Мейсон, внимательно ее слушая.

— Затем жена идет к адвокату. Адвокат говорит об имуществе,алиментах. Это завершает отчуждение. Всякий раз, заслышав имя своей жены, мужассоциирует его с финансовыми неприятностями, судебными запретами, судебнымислушаниями, алиментами и прочим. Другая девица в это время забавляется. К этомумоменту мужчина готов заплатить любую цену за свою свободу. Его женасимволизирует собой помеху на пути к его истинной любви к «самой прекрасной вмире девушке», наполненной «сочувствием и пониманием».

— Я понимаю, — сказал Мейсон.

— Итак, — подытожила она, — как я говорила, я хочупоменяться местами с этой женщиной. Когда бы он ни пришел домой, я будусоздавать атмосферу любви и внимания, помощи, радости и игры. Когда бы он нипришел к другой девушке, он будет слышать о ее финансовых и юридическихтрудностях. Подумав обо мне, он вспомнит о мягком свете и соблазнах. Думая оней, он будет вспоминать об обязательствах и тяжбах.

— Это должно стать интересным экспериментом, — улыбнулсяМейсон.

— Значит, вы мне поможете?

— Да.

— Но нам придется поспешить.

— Насколько быстро?

— Ужасно быстро, даже для вас. Понимаете, он уже готовитсяпоставить меня перед фактом. А сегодня пятая годовщина нашей свадьбы, хотямысль об этом его еще не посетила.

— И вы не хотите, чтобы он признался в неверности? — спросилМейсон.

— Конечно нет. Женщина не должна прощать мужчине неверности.Она должна оставаться в полном неведении.

— Что конкретно я должен делать?

— Поднимите сейчас эту телефонную трубку, — сказала она, —позвоните мистеру Джорджу К. Латтсу в офис «Силван Глэйд девелопмент компани»,назовите мистеру Латтсу свое имя и спросите его, сколько он возьмет за дветысячи его акций в компании «Силван Глэйд».

— А что потом? — поинтересовался Мейсон.

— Потом, — ответила она, — вы примете его предложениенезависимо от того, какое оно будет. Поедете немедленно к нему, дадите чек ивозьмете акции. Скажите ему, что хотите присутствовать на встрече директоров вчас тридцать. Попросите его дождаться вас в офисе, пока вы туда не приедете.

— Это не лучший способ покупать акции, — сказал Мейсон. —Первая названная им цена будет, наверное, от пятидесяти до семидесяти пятипроцентов выше их реальной стоимости.

Она раздраженно покачала головой:

— Я покупаю не акции. Я покупаю мужа.

Джордж К. Латтс был очень взволнован. Его не только мучилвопрос, почему Перри Мейсон заинтересовался компанией «Силван Глэйд девелопменткомпани», но и беспокоило то, что завышенная цена, названная им по телефону,была принята. Его беспокойство усиливалось страхом. Страхом от неизвестности:что именно заставило акции вырасти в цене? Почему он об этом ничего не знает?

Мейсон положил удостоверенный чек на письменный стол Латтса:

— Получите, мистер Латтс. Чек на сумму тридцать две тысячисемьсот пятьдесят долларов выписан на ваше имя сегодняшним днем и должнымобразом удостоверен. Заметьте, что на обратной стороне чека я написал, чтонастоящий чек является полной оплатой за две тысячи акций компании «СилванГлэйд девелопмент компани» и вы согласны организовать мое участие в сегодняшнейвстрече директоров. Там вы объявите, что продали мне акции, и предоставите мнеслово.

Джорджу Латтсу было около пятидесяти. Это был человек сгустыми бровями, тяжело нависавшими над серыми глазами, которые смотрелипронзительно, будто этот человек хотел что-то увидеть в густом тумане. Оннаклонил голову вперед, как бы стараясь лучше рассмотреть лицо Перри Мейсона.Быстро моргая глазами, он почти принюхивался.

— У вас есть акции? — резко спросил Мейсон.

— Да, да.

— Все подписанные?

— Я готов их подписать.

— Всего директоров пятеро?

— Правильно.

— Вы мне опишите, — попросил Мейсон, — личные качествадиректоров, их характеры и темперамент.

— Наши директора всесторонне развиты, с широким складом ума.Большинство наших встреч проходит без всяких трений, — сказал Латтс. — Я весьмауверен, мистер Мейсон, что со стороны директоров не будет никаких серьезныхвозражений против какого угодно делового предложения, которое может послужитьинтересам компании.

Мейсон внимательно посмотрел на него несколько секунд, затемусмехнулся.

— Ну, конечно, — Латтс поспешно отвел глаза, — иногда нашимнения расходятся, но, я полагаю, это нормально. Встречаясь, люди высказываютразличные мнения. В конце концов, мистер Мейсон, это и есть демократия, и мыдвижемся вперед благодаря учету мнений каждого.

— А благодаря кому сегодня возникнут различия во мнениях? —спросил Мейсон.

— Эзекил Элкинс иногда требует больше объяснений, чемобычно. Он очень практичный.

— Трезвомыслящий?

— Можно сказать и так.

— А кто противостоит Элкинсу?

— Никто. Совершенно никто.

— Значит, Элкинс иногда приводит к тому, что вы назвалиразличием во мнениях?

— Ну… да.

— И кому он возражает?

— Ну, конечно, — сказал Латтс, — если имеются сильныеличности, то существует и неизбежная тенденция к столкновению различных точекзрения.

Мейсон кивнул. Латтс продолжал:

— Во многих случаях Клив Ректор очень темпераментновозражает Эзекилу Элкинсу. Они двое — самые крупные держатели акций.

— Кто еще в правлении?

— Герберт Докси.

— Кто он?

— Мой зять. У него очень небольшой пакет акций.

— А кто еще директор?

— Реджерсон Б. Неффс. Поймите, мистер Мейсон, мои акцииникоим образом не составляют контрольный пакет в корпорации. Я президент, ноесть люди, у которых значительно больше акций.

— Я понимаю, — сказал Мейсон. — Но ваш голос значит столькоже, сколько и большие блоки акций, и он позволяет управлять.

— Ну, — заколебался Латтс, — и да, и нет.

— Что вы имеете в виду? — спросил Мейсон.

— Ну, трудно объяснить это сочетание. Дело в том, чтоситуация меняется в зависимости от времени и человека. Конечно, мистер Мейсон,существенных различий во времени нет, кроме частных и незначительных вопросов.Мы связаны с разработкой недвижимости, и, естественно, каждый заинтересован втаких разработках, которые принесут наибольшую выгоду всем.