Мустанкеры - Ник Одинцов

Вот, наконец, и старый дом № 10 в Плотниковом переулке. Дряхлый робот-консьерж по прозвищу Нилыч приветствовал Дежнева и пожелал ему доброго дня.

Семья Дежневых по сравнению с другими жила неплохо, даже богато. Отец работал на консорциум «Алатырь», восточное крыло транснациональной корпорации «Эбис». Помимо производства источников энергии, «Эбис» контролировала технологию аватаров, занималась развитием систем связи и вооружений. Николай Николаевич Дежнев – один из ведущих специалистов в области тонких коммуникаций, имел приличный доход и большую квартиру в центре. Ему не раз предлагали переехать жить на орбиту, но упрямый ученый не уступал. «Меня интересует взаимодействие людей. Понимаете? Людей! А какое, скажите на милость, взаимодействие в орбитальных городах? Один смех, да и только!» Дежнев-старший отчего-то недолюбливал надоблачных жителей, называл их странным словом «курортники» и, уж конечно, никогда не использовал подобострастное обращение «хевенма» и «хевенпа».

Тихон быстро поднялся по ступенькам на второй этаж, пристально вглядываясь в каждую трещинку старых стен, каждую неровность пола, словно там мог затаиться ответ, разъяснение его тревоги.

Железная дверь в коридор была открыта. Это ничего, отец может забыть, он рассеянный. Вот и вход в квартиру. Индикатор блокировки не горит. Значит, и охрана вся отрубилась. А вот это уже плохо. Дверь, установленная специалистами «Алатыря», напичкана электроникой. Она закрывается автоматически и может выдержать любой удар.

Дежнев напружинился, сжался и медленно вошел в темную прихожую. Привычный запах дома был нарушен незнакомой примесью. Тихон подошел к журнальному столику. Там стоял раритетный дисковый телефон, отец любил разные старинные диковины. Осторожно он отсоединил трубку от аппарата и намотал провод на руку. Медленно вошел в гостиную. Никого. Дальше по коридору, до кабинета отца.

Едкие капли стекали с плаща, вгрызались в паркет. Вот и знакомая дверь, на которую Тихон смотрел снизу вверх, когда карапузом осваивал просторы такого невозможно огромного мира. Где-то тут на стене должны быть отметины роста. Дежнев-старший по старинке прикладывал ладонь к макушке сына и отчеркивал новый рекорд карандашом.

Тихон сверился с показаниями датчика – еще одна обесточенная преграда. Слепо поблескивает мертвая оптика камер. Дверь приоткрыта, и за ней кто-то стоит спиной ко входу.

Дежнев медленно открыл тяжелую створку и бросился на человека, повалил на пол, преодолевая неожиданно слабое сопротивление, накинул провод на шею врага, принялся душить. Вдруг отступился резко, словно вынырнул из-под воды: под ним хрипел Вертолетчик, сосед по лестничной клетке. Он часто приходил к Дежневым, просил взаймы на бутылку, но тихий, безобидный алкаш никак не мог преодолеть защиту дома.

– Тих… Тишка? Ты? – прохрипел Вертолетчик, тяжело поднимаясь. – Ты не подумай. Я ничего такого… Позвонил, смотрю – дверь открыта, дай, думаю, шкалик у Николаича займу.

* * *

– Я это, за шкаликом я, значит, – вздыхал за спиной Вертолетчик. – Николаич всегда добрый был… наливал. В шашки, бывало, играли… Как же нам теперь-то, а?

Тихон не слушал, во все глаза смотрел на отца.

Доктор Дежнев сидел на старом диване, откинув голову. Седенькая бородка топорщилась сухим ковылем, открывая тонкую шею. По обе стороны от острого кадыка синели темные пятна. Пестрый китайский халат распахнулся, открывая седую грудь, и на ней тоже были пятна.

Инъекции… его кололи. Пытали! Тихон рванулся вперед, наклонился, проверяя пульс. Отец был жив! Нужны лекарства!

Тихон беспомощно огляделся. Он не знал, где отец держит аптечку. Танкиста от ран и хворей лечит бот-ресуректор, после его инъекций и мертвый оживет, а Дежнев-старший вообще никогда не болел. Может, лекарств и вовсе нет или они просроченные? Что же делать?

– Что делать-то будем? – озвучивая мысли Тихона, прохрипел Вертолетчик.

– Дядя Федя, вызови медиков… и полицию. Только быстро надо. Сделаешь? А за мной не заржавеет.

– Сделаю. Сейчас мы живо… – засуетился сосед и скрылся в коридоре.

Тихон вновь наклонился к отцу, провел рукой по щеке.

– Тиша, – чуть слышно произнес отец.

Глаза он так и не открыл.

– Папа… папа! Что ты… кто это сделал? – закричал танкист.

– Тише-тише, ты же Тихон, – прошептал старик, и едва заметная улыбка тронула его бескровные губы, – наклонись ближе.

Тихон выполнил просьбу.

– Думай! – выдохнул отец.

Тихона словно холодной водой окатили. Вспомнились уроки отца. Странные головоломные загадки и шарады. Совсем не то, что в школе, и этот приказ, всегда с нажимом: «Думай! Ты человек, не зверь. Думай! Шевели мозгами!»

Значит, нужно сосредоточиться, а не вздыхать. Игра еще не сыграна.

В дом через дверь никто проникнуть не мог, Нилыч внизу совсем не так прост. Чужой не войдет и не выйдет: старый боевой робот стоит гарнизона. Значит, враг прошел через окно.

Тихон прислушался. Шум желтухи звучал приглушенно, видимо, окно прикрыли, но не до конца, иначе вообще было бы не слышно. Станет убийца прикрывать за собой окно, покидая квартиру? Нет, не станет. И отец, слава богу, жив. Пришелец не добился своего, не нашел то, что искал. Значит… Убийца еще здесь!

Дежнев похолодел, по спине побежали мурашки, накатила дурнота. Он будто и вправду ощутил на себе тяжесть чужого злого взгляда.

Танкист быстро оглядел комнату, привычно оценивая обстановку. Никаких намеков на чье-то присутствие не наблюдалось. В заполненном старинными вещами, походящем на сокровищницу кабинете Дежнева-старшего все казалось незыблемым и вечным. Если противник и здесь, то он мастер маскировки. Затаился, ждет. Как же отыскать такого врага?

Слева на подлокотнике дивана блеснуло – затейливая серебряная пепельница в виде жабы. В пепельнице была спрятана кнопка аварийной активации защиты на случай отключения домового генератора. Если ее нажать, питание пойдет от независимого источника. Сканеры Эбис должны выявить врага. Выявить и уничтожить.

Дежнев аккуратно взял отца за плечи и положил спиной на диван. Теперь он был рядом с кнопкой и сумел активировать жабу. Послышался протяжный квак, и комната тут же погрузилась в красноватый сумрак.

– Вторжение! Опасность! Всем оставаться на местах! – взревел над ухом механический голос.

Синие лучи расчертили помещение.

– Идентификация! – объявил умный дом. – Тихон Дежнев, Николай Дежнев, Федор Маркин, – перечислил механический голос и оглушительно взвыл: – Нарушитель! На территории враг!

Внезапно в углу, возле шкафа, воздух поплыл. Контуры книжных полок исказились, словно между Тихоном и стеной была едва заметная невесомая преграда. Нечто прозрачное, но вполне вещественное метнулось к окну. С журнального столика упало несколько книг.

Маскировка пришельца была так хороша, что даже при движении он был практически неразличим. Для глаз, но не для сканеров охранной системы.