Таинственная дверь - Александр Другов

другие ломились в двери своих и чужих домов.

Человек в сером молча кивнул охране на Владика. Всадники пришпорили коней и мягко потянули из ножен мечи. Это только в кино мечи из ножен выхватывают с лязгом и звоном. На самом деле ножны обычно сделаны из кожи или дерева. И потому меч из них выползает с неприятным, леденящим кровь шипением.

Храбрость, которая не основана на оценке всех сторон ситуации — это не храбрость, а глупость. А отступление ввиду превосходящих сил противника — не трусость, а лишь временная и благоразумная мера.

Владик изо всех сил рванул прочь.

Второй раз за этот разнесчастный день он летел, как на крыльях, слыша за спиной нехорошие звуки — лязг железных копыт по каменной мостовой, звон мечей и призывы всадников догнать и убить.

Он постепенно выбивался из сил и чувствовал, что преследователи настигают его. Ноги стали тяжёлыми, дыхание сбивалось. Вот-вот и всё…

Владик даже не сразу понял, что произошло. Чья-то могучая рука схватила его за шиворот, так что он даже закрутился в собственной куртке, встряхнула, втянула в узкий и тёмный проулок и поставила на ноги.

Владик не мог поверить своим глазам — перед ним стоял тот самый кошмарный мужик из подъезда. На этот раз он показался Владику гораздо менее противным, во всяком случае гораздо более симпатичным, чем тот тип на лошади с мечом в руке, что появился в конце переулка и галопом, высекая копытами искры, направлялся к ним. За ним скакали другие.

Мужик из подъезда схватил Владика за руку, гулко хохотнул, прохрипел «пацан, за мной и не бойся», и они понеслись по переулку прочь от преследователей. Тем не менее, грохот копыт, эхом отдававшийся в переулке, приближался, сил уже не оставалось, беглецы почти остановились, смирившись со своей судьбой, когда копыто коня первого преследователя попало на выступавший булыжник, поехало в сторону, раздался предупреждающий крик всадника, и они с лошадью тяжело грохнулись на мостовую. Подпруга седла лопнула, шлем покатился в одну сторону, меч полетел в другую, всадник попытался подняться, его снова сбил на землю пытавшийся встать на ноги конь. Сзади налетели и врезались в них ещё двое верховых — они не успели вовремя остановиться. В общем, куча мала удалась знатная.

Тяжело дыша, Владик и его спаситель продолжили свой бег, хотя уже и не так скоро. Наконец, когда крики и шум за их спинами совсем утихли, когда они сделали ещё несколько поворотов по переулкам и улочкам города и оказались на берегу какой-то мутноватой реки, мужик бессильно опустился на траву и опёрся спиной о камень. Владик сел рядом. Так они молча сидели и успокаивали дыхание. Наконец мужик, не глядя, протянул Владику руку:

— Кузьма.

— Чего?

— Зовут меня так.

Владик пожал протянутую руку.

— Владик.

— Знаю.

— Откуда?

— Оттуда. Отец твой Александр, мать — Ольга. Вероника — сестра.

Владик вздохнул.

— Вероника. Она ведь говорила мне не открывать ту дверь на кухне.

— Так и я тебе говорил не открывать.

Владик несмело огрызнулся:

— Да ладно, умные все! Родители сейчас переживают. Ай-ай.

— Не переживают. Они не заметили, что вас нет.

— Почему?

— Потому. После объясню.

— Кстати, Кузьма, где мы? Странное место. Мужик этот на лошади, и вообще…

— Сказано, потом растолкую. Пошли, подхарчиться надо. У меня от этой беготни брюхо подвело.

Они поднялись и пошли по переулку. Кузьма вдруг остановился.

— Айн момент.

Он, посапывая, снял вывешенные на окне одного из домов штаны и рубаху и сунул Владику в руки.

— Надевай. Тебе нельзя так ходить.

— Ты же их украл!

— Это не кража, это обмен. Мы же твои оставим. Надевай — надевай, я знаю хозяев.

Владик принялся стягивать джинсы, куртку и футболку.

— Быстрее, увидят!

— Ты же сказал, что знаешь хозяев.

— Я соврал.

И они быстро зашагали прочь.

Несколько раз свернув, они оказались на небольшой площади, где у одного из домов был вывешен пучок зелени на шесте.

— Мой любимый трактир.

Кузьма толкнул дверь. Их обдало облаком смешанных ароматов жареного мяса и вина, гул нетрезвых голосов.

— Ох, и люблю я этот место! Давненько тут не бывал! И люди тут, знаешь, такие…

На самом деле люди тут были самые подозрительные — шарманщик с лицом бандита, двое солдат с багровыми от вина лицами, попрошайка в лохмотьях, бродивший между столами, и множество типов такого же рода.

Кузьма по-хозяйски протолкался к столу, плюхнулся за скамью, саданул кулаком по столу и гаркнул на весь трактир:

— Хозяйка, тушёного зайца в травах и вина из твоих погребов!

Хозяйка подскочила к ним и затараторила:

— Кристофер, сколько лет тебя не было? Где ты шатался, старый пёс?

Владик бросил на Кузьму быстрый взгляд — обращение хозяйки трактира было по меньшей мере необычным. Далеко не все знакомые Владика захотели бы, чтобы их называли «старыми псами». Скорее даже никто не захотел бы. Но Кузьма только ухмыльнулся.

— Да лет пять, никак не меньше.

— Подставлял свою шкуру под стрелы и пули?

— Не родился ещё солдат или разбойник, чтобы шкуру мою продырявил! Неси вино, еду! Мы с моим товарищем быка готовы сожрать!

— Несу-несу!

Хозяйка умчалась, а Владик недоумённо поднял брови:

— Кристофер?

Кузьма махнул рукой:

— Тут меня все так зовут.

— Тут это где?

— В шестнадцатом веке.

Хозяйка трактира брякнула перед ними по тарелке с тушёным зайцем, деревянные ложки, ещё одну тарелку с ломтями хлеб, перед Кузьмой поставила ещё и объёмистую глиняную кружку с вином.

— Ешьте, дорогие.

— Мерси, ма шер!

Кузьма с размаху хлопнул хозяйку по спине, припал к кружке, влив в себя не меньше половины её содержимого, и принялся за еду, изредка почёсывая кудлатую голову.

Владик сидел неподвижно, глядя на Кузьму. Немного придя в себя, он решил уточнить:

— Прости, в каком веке?

Кузьма беззаботно макнул в подливу краюху хлеба.

— В шестнадцатом.

— Издеваешься?

— Нисколько. Ты чего не ешь? Целый же день на ногах.

— Почему ты сказал, что родители не переживают?

Кузьма со вздохом отложил в сторону ложку.

— Ох, и приставучий ты. Потому не переживают, что не заметили, что вас с сестрой твоей нету. Там время по-другому идёт. У нас тут год, а там — минута.

Владик покивал головой, и только тут до него дошло:

— Погоди, ты сказал, что родители не заметили, что нас нет дома! Кого это нас? Что, Вероника тоже здесь?!

— Ага.

Владик вскочил на ноги.

— Чего ж ты молчал?! Пошли к ней!

Кузьма почесал в ухе и кивнул Владику на тарелку: