Таинственная дверь - Александр Другов

— Мария.

Анита тем временем безмятежно щебетала:

— Ужинать скоро будем? Мясо готово? А то я пока с этим молоком для госпожи Симоне бегала, так есть захотела!

При упоминании молока Вероника отвела глаза — госпожа Симоне никогда не увидит тот кувшин — его вместе с остававшимся в нём молоком Анита великодушно отдала какому-то бродяге с ребёнком.

Делая вид, что ничего особенного не происходит, Анита подошла к очагу, стала кочергой мешать угли и продолжала:

— Вероника будет нам помогать. Она умеет готовить, может убираться, стелить постели, стирать.

Мария удивлённо подняла брови:

— Анита, подожди, но разве мы не справляемся сами? Зачем нам ещё помощница?

Анита аккуратно поставил кочергу к стене и выпрямилась. Немного подняв подбородок, она устремила большие карие глаза на мать. Вероника ждала, что она что-нибудь скажет, но Анита молчала.

Мария вздохнула:

— Хорошо. Пошли на кухню, поможешь мне принести ужин.

«Да, — подумала Вероника, — что Анита там говорила про то, как её лупят? Точно наврала. Тут лупкой и не пахнет. Ведёт себя как принцесса».

За ужином взрослые больше молчали, лишь время от времени бросая на Веронику изучающие взгляды. Только однажды Гарри указал ложкой на кофточку Вероники и раскрыл рот, собираясь задать вопрос, но Мария, которая гораздо раньше мужа узнала купленную для дочери кофту, его опередила:

— Гарри, ещё похлёбки?

— Да, дорогая.

Но и сама Мария под конец ужина не удержалась:

— Вероника, а откуда ты приехала в наш город? Где твои родители?

Что отвечать? Она не успела придумать заранее! Но Вероника даже не успела запаниковать — Анита вскочила из-за стола:

— Нам спать пора. Завтра с утра полно работы. Вероника, давай, помоги мне с посудой.

И Вероника, собрав тарелки, заторопилась следом за Анитой, которая бросила на ходу матери:

— Она ляжет в моей комнате.

Ночью, когда они лежали в постелях и луна, теперь уже гораздо ласковее, светила в ночном окне, Анита спросила:

— Кстати, а правда, откуда ты? Я даже не успела спросить.

— Это долгая история.

— Ничего, у нас вся ночь впереди.

Вероника пыталась протестовать:

— Ты же сказала, завтра рано вставать, работы много.

— Успеешь выспаться. Ну, давай, рассказывай!

— Господи, я из другого города.

— Из какого?

— Ты не знаешь.

Анита от возмущения поднялась на локте.

— Что это я не знаю? Я всё знаю! Меня отец грамоте обучил, нас с ним на нашей улице всего двое, кто читать умеет. И географию от него знаю. Отец в монастыре вообще многому научился. Но не ужился с настоятелем. У него характер вспыльчивый. А у тебя кто родители? Слышишь?

Но Вероника закрыла глаза и сделала вид, что спит. Она не то, что не хотела отвечать на вопросы Аниты. Она просто не знала, что говорить. Вряд ли Анита поверила бы ей. И потом ей стало грустно. Очень хотелось домой. Вероника едва не заплакала, но сдержалась. Слезами делу не поможешь. Надо думать, как выбраться отсюда. С этими мыслями Вероника незаметно для себя заснула…

И, как ей показалось, сразу услышала голос Марии:

— Девочки, быстро поднимайтесь.

Ещё не открывая глаз, Вероника пыталась понять, кто её разбудил, чей это голос. Вспомнив вчерашние события, она едва не застонала от отчаяния. Господи, если бы это был сон! Но это был не сон. Тот же голос повторил:

— Я кому сказала? Дел невпроворот!

Пришлось подниматься. За окном маячило серое утро.

Кружка молока и кусок хлеба был завтраком. А потом началась работа — Вероника с Анитой чистили на кухне котёл и сковороды, носили уголь, мыли пол. К полудню Вероника уже на чуяла под собой ног. Протирая окна на первом этаже, Вероника слышала, как скрипнула дверь, мужские голоса поприветствовали Марию. Она обернулась и увидела двух мужчин — один из них прикрывал лицо полой длинного серого плаща. Гости поднялись по лестнице на второй этаж.

Едва девочки присели отдохнуть, как услышали голос Марии:

— Отнесите гостям вино! Я занята с тестом!

Анита устало глянула на Веронику:

— Отнеси ты. Вон, в буфете. У меня уже сил никаких не осталось.

Вероника молча кивнула, взяла из буфета бутылку вина и две кружки и пошла по лестнице на второй этаж. Подойдя к двери комнаты, она услышала голоса:

— Сиятельный дон, при всём моём уважении к вам, я не вижу, как мы могли бы заставить Высший совет согласиться с вами. Это стадо баранов. Трусливых и тупых, но очень и очень упрямых.

Другой голос, мягкий и вкрадчивый, возразил:

— Они вовсе не тупы. Следует быть более терпимым к этим заслуженным и мудрым людям. Не всем же быть столь решительными и прозорливыми, как вы, дорогой граф.

— Но что же вы намерены делать?

— Я могу согласиться с вами в том, что война — дело слишком серьёзное, чтобы ставить вопрос о ней на голосование. Тем более что скорее всего нас не поддержат. Именно поэтому …

Веронике надоело стоять под дверью. Она постучала и вошла, не дожидаясь ответа.

В комнате сидели двое мужчин, один высокий, мощного телосложения, в нарядном камзоле, другой весь в сером, с кротким выражением лица и острыми глазами. При появлении Вероники они тут же оборвали разговор и молча смотрели на неё.

— Хозяйка велела принести вам вино.

Вероника поставила бутылку и кружки на стол. Мужчина в сером, которого его собеседник называл доном, не спускал с неё внимательного взгляда.

— Как тебя зовут, дитя моё?

— Вероника.

— Чудесное имя. И как давно ты служишь здесь?

— Я не служу, просто помогаю хозяевам.

Мужчина мягко улыбнулся.

— Ах, прости, прости. Я неловко выразился. Откуда ты?

Веронике надоели вопросы сладкого типа в мышином одеянии.

— Приехала из другого города. Извините, у меня ещё дела.

Вероника вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Мужчина в сером, а это был Дон Кон Рабиа, охранники которого гнались за Владиком, улыбнулся своему собеседнику:

— Вот решение нашей проблемы.

Его собеседник изумился:

— Эта девица?

— Именно, дорогой граф.

Вероника машинально чистила картошку для обеда, как велела ей Мария, но безотчётная тревога всё больше охватывала её. Кто этот тип, что выспрашивал её о том, откуда она да что она? Что ему надо? Но какой у него противный медовый голос, и ещё эта улыбочка. Ладно, леший с ним. Хорошо, что они ушли.

В дверь с улицы постучали. После паузы стук повторился. Из глубины дома послышался голос Марии.

— Вероника, кто — то стучит. Пойди, спроси, что нужно.

— Хорошо, Мария.

Вероника вытерла руки, подошла к двери. Тревожное предчувствие снова укололо сердце. Помедлив, она распахнула дверь. И