Одиночка - Алайна Салах

Роберт, или Робсон, как его зовут в компании, снимает огромный загородный дом с баней и бассейном. Я только поэтому соглашаюсь: чтобы хоть ненадолго сменить пыльный столичный воздух и бесконечные пробки на уединение и тишину.

—Тогда скажу ему, что мы будем.

Помолчав, Дима снова меня окликает:

—Зай.

Я поворачиваю голову.

—Адиль, скорее всего, тоже будет. Но мы же бегать от него не собираемся? Мне так-то вообще похер, что он думает.

—С чего нам его избегать?— Возмущенная такой идеей, я даже немного повышаю голос.— Мы же не дети маленькие. Никто никому ничего не должен.

—Я тоже так думаю,— хмыкает Дима, вновь фокусируясь на дороге.

Я же тянусь к панели, чтобы еще прибавить температуру.Знобит. Августовские вечера слишком рано стали холодными.

—Зай, ты мне футболку запасную не взяла?— Захлопнув крышку багажника, Дима вопросительно смотрит на меня.— Я, похоже, забыл.

—Нет, ты ведь не просил.

Поежившись, я тру грудную клетку, как если бы это помогло избавиться от поселившегося в ней дискомфорта. Немой мандраж — так можно охарактеризовать мое состояние. Весь день не нахожу себе места. Лучше бы Дима умолчал о возможном присутствии Адиля в доме Роберта. Время, проведенное в неведении, не дает простора для фантазии, а у меня, как назло, была целая неделя на то, чтобы представить нашу встречу.

—Ты такая милая без косметики.—Перебросив через плечо сумку, Дима приобнимает меня за талию.— Поедем домой, когда захочешь, ладно?

—Я никуда не тороплюсь,— отвечаю я и мельком оцениваю свое отражение в зеркальной тонировке стекол.

Не накрасилась я специально, и оделась в джинсы и простую белую футболку — тоже. Не хотела давать даже намека на то, что пытаюсь произвести впечатление.

Гостей собралось немало, судя по тому, что асфальтированная площадка возле дома сплошь уставлена автомобилями. Среди них я узнаю порше Артура, близкого друга Димы, тойоту Ани, девушки Роберта, и огромный армейский внедорожник Дамира. Взгляд невольно задерживается на приземистом спортивном мерседесе-купе, бока которого покрыты серой дорожной пылью. На фоне ярких глянцевых кузовов по соседству он выглядит отщепенцем.

—Салам, друг.— Роберт, в шортах и без футболки, пожимает руку Диме и приветливо подмигивает мне.— Анька тебя уже заждалась, Даш. Достали ее наши разговоры.

—Бегу спасать,— улыбаюсь я, немного успокаиваясь при виде расслабленного лица хозяина дома. Действительно, почему так разнервничалась? Я нахожусь на привычной территории, в кругу своих друзей. Это не меня, а Адиля не было здесь семь лет.

—Ты пьешь, Робсон?— Дима перекладывает пакет с привезенным виски в левую руку и обхватывает мою ладонь.— Думаю, бухнуть или нет. Дашку, если что, попрошу за руль сесть.

—Нет, трезвым как дурак сижу*, — шутливо фыркает Роберт.— Я с самого утра с пивком.

—А меня для сначала не спросишь?— вставляю я из духа противоречия.— Может быть, я тоже захочу выпить.

—А ты хочешь выпить, зай?— Дима примирительно пожимает мои пальцы.— Вообще без проблем. Я тогда не буду.

—Да нет,— смутившись, бормочу я.— Пей, конечно. Я все равно больше бокала вина не осилю.

—Так, вроде все со всеми знакомы?— громко объявляет Роберт, когда мы втроем подходим к беседке, где за деревянным столом расположилось около десятка человек.

Приличия требуют обвести глазами каждого и поздороваться, что я и заставляю себя сделать. Улыбнуться Дамиру с Сашей, помахать рукой Андрею и Ядвиге… Каждая новая секунда накаляет нервы все сильнее. Я словно раз за разом жму на курок пистолета, заряженный единственным патроном. Раскручиваю барабан и жму снова, отчаянно надеясь, что и в этот раз пронесет. Игра, которая с самого начала обречена на провал, ведь он находится здесь и пуля рано или поздно сделает свое кровавое дело.

Аня, Артур, Сеня… Выстрел раздается резко и оглушительно. Где-то в параллельной вселенной моя точная копия как подкошенная падает навзничь и заливает кровью пол. В этой вселенной я по-прежнему стою на ногах и даже нахожу в себе силы непринужденно улыбаться.

—Здравствуй, Адиль.

Его глаза из-под надвинутой бейсболки небрежно задевают мое плечо, татуированная рука с зажатой в ней сигаретой тянется ко рту.

—Привет,— говорит он, выпуская в воздух длинную струю дыма. Будто делает одолжение мне и каждой произнесенной букве.

Адиль заметно возмужал, хотя и остался слегка худощавым. Татуировок стало больше — теперь они сплошь покрывают его предплечья и даже пальцы. Еще одна появилась на шее. И черный, судя по одежде, по-прежнему его любимый цвет.

Всё. Два слова от меня, одно — от него. Адиль больше на меня не смотрит, и я на него тоже.Слежу за Димой, который занят рукопожатиями, и невольно отвожу глаза, когда очередь доходит до Адиля.

Закончив с приветствиями, Дима подходит ко мне и, обняв за плечи, тянется, чтобы поцеловать. Кажется, он метил в висок, но поцелуй по случайности приходится в бровь и задевает веко. Дима тоже немного волнуется.

—Ну ты как? Решила, будешь пить или нет?

Я улыбаюсь даже ласковее, чем нужно, чтобы продемонстрировать свою поддержку.

—Нет, не буду. Пей, если хочешь.

—Спасибо, зай.— Дима снова целует меня и похлопывает по ягодице.

Он переигрывает, но вида я не подаю и, коснувшись его плеча, киваю на ту половину стола, где сидит Аня.

—Пойду поболтаю. Веселись.

Поймав взгляд Артура, указываю на место рядом с ним с безмолвной просьбой «Пропустишь?». Он, конечно, пропускает, и уже через пару секунд жаркий шепот Ани врезается мне в ухо:

—Знала, что он здесь будет? Я в шоке.— И громче, для всех: — Я вино пью. Будешь?

Я соглашаюсь машинально, напрочь забыв о своем обещании сесть за руль.Кажется, что он на меня смотрит, и это путает мысли. Всё из-за дурацкой бейсболки, прячущей его глаза. у Адиля нет причин на меня смотреть, так же как у меня на него, но его чертова, совершенно неуместная за столом кепка заставляет додумывать.

—Держи.— Аня придвигает ко мне бокал, по-джентльменски наполненный Артуром, и следом тянет свой, чтобы чокнуться.— Дзинь! За классные выходные!

Я подношу вино ко рту, но еще до того как успеваю сделать глоток, звучит предупреждающий голос Димы:

—Зай! Ты же за руль хотела садиться.

Замерев, опускаю бокал на стол, досадуя, что волнение настолько способно лишить меня способности соображать.В этот момент над столом вдруг отчетливо разносится смешок. До неприличия небрежный, не вызывающий сомнений в том, к чему именно он[N3]относится.

Все как один, включая меня, смотрят на Адиля.