📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгТриллерыПепел и пыль - Ярослав Гжендович

Пепел и пыль - Ярослав Гжендович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 63
Перейти на страницу:

Павел долго терпел, пока не сообразил, что забрался на территорию, которую посещать не собирался, и не мог понять, откуда он, черт побери, тут взялся. Так бывает. Есть ссоры, которые остаются навсегда, и ситуации, которые всё меняют, вроде выбора не того съезда на автостраде. Настал день, когда мой племянник осознал, что его жизнь вплоть до этого момента полностью пошла под откос и что это следствие системы, в соответствии с которой функционирует их союз, так что лучше точно не будет. Взбунтовавшись, он решил спасать то, что еще осталось. Деньги у него были, поэтому он снял квартиру, забрал кое-какие личные вещи и начал вести жизнь изгнанника, ночуя на матрасе из «Икеи» посреди нераспакованных коробок с книгами и глядя в чужое окно в маленькой комнатке на чужую улицу. Он не слишком понимал, как, собственно, до этого дошло, но факт оставался фактом – он чувствовал себя свободным. Виноватым, чудовищем, но свободным. Впервые за очень долгое время.

Я продолжал терпеливо его слушать, но вся эта история не объясняла ни вокзал, ни дрожащий ломающийся голос племянника, ни его белое как бумага лицо и кровь на одежде. Бывают полностью неудачные союзы, а бывают те, что со временем такими становятся. Услышав ту же историю в несколько иной версии от своей матери, я безразлично заметил: «Что ж, видимо, Бог сотворил их спиной друг к другу». В ответ последовала гневная проповедь о семейных ценностях, ибо моя мать – правоверная католичка, и ничто ее так не раздражает, как традиция, в соответствии с которой праотец Адам был женат минимум дважды. Первая жена Адама, по имени Лилит, оказалась сотворена сросшейся с ним спиной, потому они никогда друг друга не понимали, и в конце концов она его бросила.

Что касается моего племянника, то я не сомневался: в конце концов он дойдет до места, где пришиб свою бывшую кочергой.

Похоже, мы приближались к этому моменту, поэтому я налил ему еще коньяка. Больше все равно ничем не мог помочь.

Казалось бы, если люди превращают свою жизнь в руины, они должны хотя бы сохранить напоследок хорошие воспоминания. Подать друг другу руки и мирно расстаться. Мой племянник, однако, был полностью безнадежен и доставлял огорчение только своей жене, но когда перестал это делать, тут же превратился в объект самой злобной ненависти, какую можно вообразить. Он не мог понять, как люди, когда-то любившие друг друга, могут так друг к другу относиться.

Зато я понимал: он первым ее бросил, дав ее высочеству пинка под зад. Если бы она успела раньше, они «остались бы друзьями», а так он окончательно ее оскорбил – ведь у нее имелось столько предложений получше.

Его начало преследовать странное, непонятное невезение. Портилось здоровье – вдруг оказалось, что у него зачатки диабета, садится печень. Что-то нехорошее начало твориться с сердцем. В его профессии либо маршируешь, либо получаешь пулю в лоб, так что пойти в больницу он не мог. Рекламные кампании, в которых он участвовал, заканчивались полным фиаско. Положение его было достаточно устойчивым, поэтому с работы он не вылетел, но дела шли скверно. С какого-то момента все, к чему он прикасался, превращалось в пепелище, что доводило до невроза. Хуже того, неудачи стали преследовать всех женщин, к которым он имел отношение. Работая в рекламном бизнесе, он не имел проблем с девушками, которым казалось, что кувыркания на матрасе из «Икеи» способны помочь им в карьере. Странности начались, когда одна из них погибла в автокатастрофе, еще одна перевернулась на водных лыжах и оказалась в инвалидной коляске с парализованными ногами, а третья перебрала снотворного. Это не были пламенные союзы, скорее случайные знакомства, но походило на то, что если какая-нибудь девица выскользнет из трусиков на его койке, ей гарантирован билет на экспресс по ту сторону радуги в течение месяца.

Лучше всего свидетельствовало о состоянии нервов моего племянника то, что он начал во всем видеть проклятие бывшей спутницы жизни. Точнее, я сразу бы так подумал, но я чокнутый. Для него же подозрение, что в глубине души он верит, будто бывшая втыкает булавки в восковую куклу, означало, что он распрощался с разумом.

Я слушал молча, мрачно поигрывая бокалом. Дело начинало понемногу приближаться к территории, на которой обычно пребываю я, и мне это не нравилось.

Потом в его жизни появилась совершенно новая женщина – такая, какую он должен был встретить давно. На этот раз не модель и не кто-то вроде того – она занималась компьютерной версткой, и все, что ни делала, для него являлось откровением. Она любила смеяться, могла запеть на улице, если у нее возникало такое желание, и ее нисколько не волновало, что подумают люди. Павла она воспринимала как подарок судьбы, а не как необходимое зло или ступеньку в карьере. Свободное время она посвящала разнообразным радостным хобби, которым тотчас научила и его. Она любила парусный спорт и подводное плавание, а пиво хлестала как чешский солдат.

Мой племянник ожил. Они вместе поселились в ее маленькой квартирке, но это уже была не съемная холостяцкая комнатушка, а двухкомнатная квартира на переоборудованном чердаке. Павел наконец распаковал коробки с книгами, перестал питаться бульонными кубиками и пиццей. Летаргия подошла к концу.

Парень был счастлив как никогда в жизни, но ничего не мог поделать с пугающим ощущением, что проклятие по-прежнему висит над головой и его счастье в любую секунду прервется. Сколь бы иррациональной ни была подобная мысль, он жил с мрачной тенью за спиной, подсознательно ожидая удара.

Прошлое не давало о себе забыть: бывшая звонила почти ежедневно с очередными требованиями, шантажом или обычными ругательствами. Он привык относиться к этому спокойно, зная, что у него есть некая опора.

Идиллия продолжалась около двух месяцев – до прошлой среды.

Ему пришлось уехать на два дня, чтобы руководить съемками в Кракове. Он уезжал полный худших предчувствий и убежденный, что в воздухе висит нечто дурное. Автомобиль с его съемочной группой не врезался в грузовик, на них не напали, он даже не поплатился поносом за съеденный в придорожном кафе суп с требухой. Во время съемок прожектор не свалился ему на голову.

А потом он вернулся домой. На следующий день начинался отпуск, были планы поехать на Крит.

Дальше его голос сорвался, снова начали дрожать руки, а слова давались с трудом.

Его девушка, Магда, не ответила на звонок домофона. Когда он начал открывать дверь в квартиру, оказалось, что та заперта изнутри. У них имелся замок, который изнутри запирался не ключом, а иначе. Его можно было открыть, но после некоторых усилий. Павел провозился несколько минут, прежде чем понял, что дверь заперта с другой стороны.

В этот момент у меня у самого возникли дурные предчувствия. Дело не в том, что я предчувствовал дурное, поскольку я это и так ЗНАЛ, а в том, что у меня появились собственные подозрения. Такое случается крайне редко, но то, что он рассказывал, походило на нечто, когда-то мною виденное. Что-то из моей профессии.

Он рассказывал как перед судом – короткими сдавленными фразами, внешне без эмоций, деревянным голосом робота, будто воспроизводя стершийся в памяти кошмарный сон. Когда он открыл дверь, внутри было тихо, только лилась вода. В ванной клубился пар, но в полной до краев ванне никто не лежал. Магды нигде не было видно. Мой племянник закрыл краны и вошел в комнату.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 63
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?