Стилист - Александра Маринина

Но эфемерная связь пропадающих мальчиков с коттеджами на югеМосквы была все-таки лучше, чем совсем ничего. И жителей «Мечты» началиотрабатывать. Двадцать двухэтажных кирпичных домиков. Двадцать семей.

Сведения о людях, проживающих в коттеджах, ежедневностекались на стол к старшему оперуполномоченному уголовного розыска АнастасииКаменской. Ее коллега Коля Селуянов, большой поклонник всяческих наглядныхчертежей, планов и карт, сделал специально для нее огромную, во всю стену,схему застройки, под чертежом каждого коттеджа приклеив конверт, куда, по егозамыслу, должны складываться сведения о хозяевах. Насте это показалосьразумным, и плод селуяновских трудов она приняла с благодарностью, тут жеповесив схему на стену в своем кабинете, прямо напротив стола. Но врезультативность разработки этой линии ей верилось слабо.

Основные усилия оперативников были направлены на изучениеокружения пропавших юношей. Должно же быть хоть что-то общее между ними! С кемдружили? Чем интересовались? Куда направлялись в тот день, когда ушли и невернулись? Занимались ли спортом? Вопросов ставилось великое множество, напоиски ответов уходили силы и время, а результат был нулевой. Ни одного пункта,который объединял бы всех пропавших, пока они еще были живы. Ни одного. Кромевнешности. Но какую версию на этом выстроишь?

– Может, это какой-нибудь подпольный публичный дом длягомосексуалистов? – недоумевающе спрашивал Юра Коротков.

– Тогда уж для одного-единственногогомосексуалиста, – отвечала ему Настя. – Пропавшие мальчики все наодно лицо. У разных мужчин должны быть разные вкусы. Блондины, брюнеты,рыженькие, белокожие, смуглые. Но зачем их накачивают наркотиками? Чтобыпослушными были? Чтобы сели на иглу и не пытались убежать? Я бы могла этопонять, если бы мальчики были разными и предназначались для многих клиентов. Ноесли все это для одного-единственного человека, то логики не вижу. Зачем емустолько партнеров? Да еще и одинаковых. Нашел бы одного и любил бы его в полноесвое удовольствие.

– Ася, он же сумасшедший, это совершенно очевидно. А тыхочешь какую-то логику.

– Хочу. – Она упрямо мотнула головой. –Потому что у сумасшедших тоже есть логика. Она не такая, как у нас, но онаесть.

– И ты думаешь, что этот псих живет в одном изкоттеджей «Мечты»?

– Не обязательно. Там может жить его помощник, тот,который подыскивает мальчиков. Хотя ты прав, Юрик, у сумасшедших помощников небывает. Помощник делает с хозяином вместе одно общее дело и должен хоть вкакой-то степени разделять его интересы и участвовать в прибылях.

Она помолчала, старательно заваривая кофе в стакане,размешала ложечкой сахар, достала сигарету. Глубоко затянулась, выпустила дым.

– Или это должен быть очень состоятельный сумасшедший.Который может себе позволить нанять помощника за большие деньги. Если все делово внешности мальчиков, то он действительно совершенно сумасшедший. Смотри.

Она протянула Короткову график, на котором были отмеченыдаты исчезновения юношей и даты, когда их находили мертвыми в разных частях города.

– Этот, как ты изволил выразиться, псих находитследующего, когда еще предыдущий жив-здоров. И даже не один. Первый потерпевшийпропал в сентябре, умер в декабре, а к этому времени пропали еще трое. Зачем онсобирает у себя этот гарем, ты можешь мне объяснить? Я могла бы еще понять,если бы каждый следующий пропадал после того, как умирал предыдущий. Нунравятся ему смуглые черноволосые мальчики, ну не хотят они заниматься с нимлюбовью на нормальную голову, надо посадить их на иглу. Приучил к наркотикам,держит возле себя, кладет их в свою постель. Мальчик умер от передозировки –ищет следующего. Вот в таком раскладе есть логика. А тут?

Она выразительно взмахнула рукой, очертив в воздухенепонятную фигуру.

– Почему они все умирают от передозировки?

– А может, он их специально убивает, – предположилКоротков. – Например, они ему надоедают.

– Ага, надоедают, – подхватила Настя. – И онищет себе на замену точно такого же. А в чем смысл? Шило на мыло менять. Ладно,допустим, ему перестал нравиться мальчик, который от больших доз наркотиковтеряет свою привлекательность. Но ведь следующего он снова сажает на иглу, тоесть заранее идет на то, что и этот ему быстро разонравится. Он что же,собирается всю жизнь этих несчастных юношей пропускать через свой конвейер?Одного нашел, привез к себе, через месяц – другого, хотя и предыдущий еще жив издоров, еще через месяц – третьего. А первых двух куда? Они же тут, никуда неделись. Умрут-то они еще когда… Нет, Юрочка, что-то у нас с тобой несклеивается. Не так это все происходит.

– А как?

– Очень умно, – фыркнула Настя. – Да если б язнала, как это происходит на самом деле, мы бы тут с тобой не сидели, изображаяглубокую задумчивость. И вообще, давай перестанем философствовать, займемсябудничными делами. Ты принес мне что-нибудь?

– Ну а как же, – широко улыбнулся Юра. –Очередную порцию биографических сплетен о жильцах комфортабельных коттеджей.

Настя никогда не понимала, как Коротков может работать собрывочными и беспорядочными записями, при этом умудряясь ничего не напутать.Сама она относилась к информации бережно, как к хрупкой драгоценной вещи,которая при изменении только одной буквы, цифры или запятой меняет своезначение и теряет истинную ценность. Юра оставил на ее столе кучу бумажек –ксерокопии каких-то справок, свидетельств, листки, вырванные из блокнота, сзаписанными наспех сокращенными словами. Сама Настя была ужасно ленива во всем,что не касалось работы, она могла подолгу не убираться в квартире, но винформации у нее всегда царил идеальный порядок. Поэтому, повздыхав горестнонад сваленными в кучку бумагами, она достала чистые листы и принялась аккуратнои систематизированно записывать вновь поступившие сведения об обитателях«Мечты».

Кто в основном живет в этих дорогих домиках? Конечно же,«новые русские». Для «старых» это не по карману. Но «новые», перебираясь впросторные кирпичные коттеджи, чаще всего оставляли в городских квартирахродителей. Среди двадцати семей нашлись только три, в которых имелисьпроживающие в «Мечте» бабушки и дедушки, присматривающие за детьми, пока ихсыновья и дочери занимались бизнесом в своих офисах. Пожалуй, решила Настя, этитри семьи можно временно исключить, вряд ли мальчиков и юношей привозят в дом,где есть пожилые родственники. Остается семнадцать. Многовато, особенно еслиучесть, что вообще неизвестно, есть ли какая-то связь между похищением юношей иэтими коттеджами. Силы и время уйдут на тщательную отработку всех жильцов, апотом окажется, что все впустую.

Было в этом деле одно обстоятельство, которое серьезнозатрудняло работу. О девяти пропавших юношах, чем-то выделяющихся из всей массы«ушедших и не вернувшихся», знали только они, сотрудники отдела по борьбе стяжкими насильственными преступлениями Управления уголовного розыска ГУВДМосквы. И больше об этом не знала ни одна живая душа, за исключением, конечно,самих преступников. В прошлом году по всей России без вести пропали 58 тысяччеловек, в позапрошлом – 48 тысяч, и в столице эта цифра тоже была достаточновелика. Никто не заметил в общей массе пропавших этих девятерых черноволосых,темноглазых смуглых мальчиков. Никто, кроме Анастасии Каменской, которая любилаработать с информацией и знала, как это делать. Она рассказала о своихподозрениях начальнику, полковнику Гордееву, и тот, выслушав ее, согласился,что тут есть над чем поработать. Но оснований для придания делу официальногостатуса было маловато. Молодых людей, умерших от передозировки наркотиков, быломного. И редко кто из них умирал в своей теплой чистой постели. Зато достаточночасто это случалось там, где обнаружение трупа было нежелательным, и такихпокойников старались убрать от места смерти подальше. Их вывозили и бросали наулицах, в парках, в подвалах и подъездах. Сбрасывали в реку. Оставляли загородом. Многие из них были привычными потребителями наркотиков, образ жизнивели соответствующий, по нескольку суток, а то и недель, не являясь домой, такчто в самой формуле «не жил дома и умер от наркотиков» заключался принцип,охватывающий довольно значительную группу людей. И объединять несколькихчеловек по признакам внешности никому бы и в голову не пришло. Заикнись Настяоб этом следователю, он бы ее на смех поднял. А если бы не поднял, если быусмотрел основания и возбудил дело по черноволосым смуглым юношам, то это делои повесили бы на самого Гордеева и его подчиненных. И тогда бы уже началиспрашивать с них результат и требовать отчеты о проделанной работе. Именнопоэтому работа велась потихоньку, без огласки. В рамках оперативной разработкипо одному-единственному факту: по проверке причастности голубой «Волги» кисчезновению шестнадцатилетнего Димы Виноградова. А все остальное было чистойпартизанщиной.