Поцелуй скорпиона - Анна Михалева

Бодров отвлекся от своего перстня, задержав взгляд на ней. Крупные капли пота выступили у него на кончине носа. Он облизал губы рыхлым языком и хрипло, с надрывом проговорил:

— Хватит лирики. Вопросы «кто виноват?» и «что делать?» оставим классикам.

Лера посмотрела на него так же равнодушно, как минуту назад, и спокойно спросила:

— Кто?

Бодров подтянул к себе лежащую на столе большую синюю папку. Открыв ее, он, сопя, вытащил фотографию и показал ее Лере. Девушка долго смотрела на нее, затем перевела заинтересованный взгляд на Льва:

— Гриша?!

Бодров неопределенно хмыкнул, словно стесняясь.

— Лева, — Лера усмехнулась, — я же сама уговорила тебя просмотреть бухгалтерию. Это что — награда за труды?

— Ну, можешь и так считать, — он махнул рукой, крякнув с чувством. — Теперь обрисую суть дела. В бухгалтерии за последние два года я нашел массу оплошностей, которые все сводились к одному — меня нагло обкрадывали. Месяц назад Гриша меня кинул. Причем хрен бы с ним, но, судя по его поспешному уходу и прочей информации, смею предположить, что деньги осели в его кармане. Не знаю, как ему удалось так долго доить мой кошелек, но суть не в том… В общем, получилась кругленькая сумма — пятьсот тысяч. Где он держит свои сбережения, мне неизвестно. Но, зная этого ублюдка, как себя самого, я могу предположить, что он припрятал их до лучших времен. Трясти его я не могу — все-таки он племянник Климова. А портить отношения с Климовым мне не хочется. Он мой компаньон. Кстати, в банк к своему дядюшке Гриша деньги не понесет, можешь и не проверять. Гриша любит наличные, Климов тоже их любит, так что, от греха подальше, мальчик не станет показывать их на свет, чтобы дядя не отобрал. Так что, как видишь, все завязано в крепкий узел. Черт, а я доверял щенку почти как себе! — Лицо Бодрова приняло страдальческое выражение.

— Я и не знала, что из твоей конторы кто-то может просто уволиться, — ехидно заметила Лера.

— Да кто мог предположить, что парень так поступит! Климов попросил пристроить родственничка. Я его пристроил. Сделал бухгалтером — своей правой рукой. Все-таки мальчик с головой. А теперь, когда мы все в одной упряжке, наезжать на Гришу все равно что наезжать на самого Климова. По крайней мере, он воспримет это как личное оскорбление. А рвать с Климовым слишком накладно, ну ты знаешь это лучше меня. Только-только все устаканилось. У меня же сто точек продажи, пол-Москвы мои потребители! Как мне прикажешь поступить? Там еще и Семин — дружок Климова, тоже обидится. И как тогда обналичивать деньги? В общем, все нужно провернуть тихо. И дело сохранить, и дружбу тоже. Потому как ребята с Лубянки в этом году хорошо поработали, из «водочников» остались только я да еще этот… м-м-м… — Бодров сделал вид, что усиленно пытается вспомнить имя конкурента.

«Пошлый трюк», — усмехнулась про себя Лера, но вслух ничего не сказала.

— Этот… Игнатов.

Лев горестно покачал головой, явно ища сочувствия.

— Понимаешь, мне обидно. Ну как я отдам этому прыщу свое дело? А ты меня бьешь по почкам! Мы же вместе так долго шли к победе. Уже, казалось бы, все! Так нет же, ты готова предать меня!

Лера про себя согласилась с ним насчет «вместе долго шли к победе». Без нее, пожалуй, Лев не заработал бы и половины того, что имеет. И за все это такая благодарность!

— Почему бы просто не поговорить с Климовым? — На ее щеках снова заиграли ямочки.

— Климов — человек сентиментальный. А это глухой вариант. — Лев вяло махнул рукой и пояснил: — Когда родной племянник сообщает о своем намерении уйти из грязного бизнеса и поступить в Гарвард, любой нормальный дядюшка благословит его не хуже папы римского. А Климов — случай особенный. Детей у него нет, Гриша — практически сын, — Лев развел руками для пущей убедительности, — а может, он надеется, что с гарвардским образованием этот выродок принесет ему больше пользы. Но, что касается меня, я не верю этим байкам про Гарвард. Гриша и английский-то не знает, где ему! Хочет из-под дядюшкиного крылышка смотать и деньги мои умыкнуть — одним ловким броском за границу! Теперь слушай. — Он постучал костяшкой пальца по папке и заговорил деловым тоном: — Вот тут мой человек собрал о Грише все. Даже следить за щенком не пришлось. Гуляет по Москве, как по Бродвею, ничего не боится. Так что искать тебе его не придется. Прочтешь — узнаешь, где он писает и сколько раз за день.

Лера взяла папку и небрежно сунула ее под мышку.

— Если я достану эти поганые деньги, я могу считать себя свободной?

— Не надо так о деньгах, детка, — наставительно заметил Лев, потом улыбнулся, от чего глаза его окончательно ушли в лоснящиеся щеки, — но, в общем, да. — Тут он внезапно посерьезнел и погрозил ей пальцем. Как маленькой. — Только без глупостей. Я буду в курсе всего. Имей в виду.

— Ну, ты вроде бы поручил мне дело. Не хочешь ли сказать, что за мной станут следить?

— Билет у него на конец июля, — Бодров не собирался отвечать на ее вопрос. — Если будешь поворачиваться, времени достаточно. Но советую поторопиться. Уже май месяц… — Он махнул рукой в сторону маленькой двери кабинета, показывая, что разговор окончен. — Иди, а то мне еще связки нужно прочистить перед занятием.

— Ты все еще поешь? — удивилась Лера.

— Я не пою, а занимаюсь вокалотерапией. Это разные вещи! — наставительно заметил Бодров. — Я лечу печень пением.

— Пить надо меньше, — презрительно заметила девушка и, повернувшись, пошла в указанном направлении.

Уже в коридорчике она услыхала его выкрик: «Удачи!» — и аккуратно прикрыла за собой дверь. Из кабинета Бодрова было два выхода. Один вел в приемную спортклуба «711», в котором и находился главный его офис. Здесь были все удобства — хорошее респектабельное прикрытие, следящие устройства, с помощью которых охранники могли оглядывать окрестности целого квартала, два зала, где тренировались бойцы его группировки, сауна, где Лев принимал гостей и компаньонов, и даже склад оружия в подвале, в который ни один милиционер и носа сунуть не смел. Кроме того, из кабинета Бодрова был другой выход — небольшая дверца, ведущая в узенький коридор, а через него в тихое помещение соседней бильярдной. Лера пользовалась только этим проходом, чтоб их сотрудничество с боссом меньше бросалось в глаза. Обычно она получала задания по телефону, а фотографии — по почте. Сегодня, можно сказать, был исключительный случай. Идя по узкому полутемному проходику, она грустно усмехнулась и нацепила на нос синие солнцезащитные очки. Надо же, как не повезло! И почему Бодрову приспичило копаться в бухгалтерии именно сейчас! Конечно, сама же посоветовала после того, как Гриша слишком поспешно слинял, — она почувствовала, что дело тут нечисто. Ну и молчала бы себе! Так нет же! Можно подумать, кто-то тянул ее за язык! Дуреха! Теперь вся операция под угрозой срыва! Она с силой сжала папку, словно хотела раздавить ее, чтоб и следа не осталось ни от ее содержимого, ни от перспектив, с ним связанных. Проскользнув через тусклый зал с тремя бильярдными столами, пустующими в этот час, она вышла на улицу. Яркое весеннее солнце обрушилось на девушку со всей своей ослепительной беспощадностью. Порыв ветра вскинул и затрепал волосы, окутав Леру облачком просохшей пыли. Она прислонилась к входной двери и беззвучно заплакала.