Властелин неба - Сергей Зверев

— А настоящим делом заняться не хочешь? — интригующе спросил генерал.

— Сейчас, значит, по-вашему, не настоящим занимаюсь? — почти обиделся летчик.

— Ну, я не то имел в виду. Но ты же понимаешь!

— Не совсем, — летчик смотрел прямо в глаза генералу.

— Короче, есть конкретное предложение, — начал генерал и замолчал, вновь оглянувшись на своего спутника. Тот кивнул головой в знак согласия.

— Какое предложение? — спросил Иванисов, по-прежнему прямо глядя в глаза генералу…

Рано утром взводу контрактников из 201-й мотострелковой дивизии, приданных 11-й погранзаставе таджикских пограничников на реке Пяндж, пришлось подняться по тревоге. Со стороны Афганистана на надувных плотах быструю и мутную реку пересекла большая группа боевиков-талибов и оттеснила пограничников в глубь таджикской территории на несколько километров.

Наверняка среди боевиков были местные проводники, или те, кто ни один раз совершали такие рейды в Таджикистан. Талибы сумели подняться на господствующие высоты и вели очень плотный огонь по позициям отступивших пограничников.

Командир взвода российских контрактников, чернявый, похожий на цыгана, лейтенант Мельников был младше практически всех своих подчиненных. Он лишь год назад выпустился из училища, но, попав в 201-ю дивизию, уже не раз бывал в подобных переделках и потому повел своих солдат едва заметной горной тропой к реке, для того чтобы выйти в тыл афганцам и неожиданно ударить им в спину.

Однако талибы, предпринявшие столь масштабную вылазку, были не лыком шиты. Они явно знали о существовании неприметной тропы и о возможности такого маневра русских, и когда взвод Мельникова появился на берегу Пянджа, — в этом месте река была естественной границей между двумя странами, — контрактников сверху обстреляли из автоматов и гранатометов.

Скорее всего, группа, которую оставили талибы для прикрытия своего тыла и правого фланга, была небольшой, но она закрепилась на горной гряде, возвышающейся над берегом. А первое и незыблемое правило боевых действий в горах — преимущество у того, кто выше. Вести прицельный огонь по талибам было практически невозможно, зато сверху российские солдаты были как на ладони, и вскоре взвод понес первые потери.

Ситуация стала особенно драматической, когда по россиянам открыли огонь с другого берега реки, взвод оказался в самой настоящей западне, потому что путь к отступлению прекрасно просматривался с афганской стороны.

— Блин, они что, таджикам войну объявили? — спросил у Мельникова сержант Подметалин, подползая к командиру.

— Какая война, к ядреней фене, — выругался лейтенант. — Как два пальца об асфальт — они сейчас где-то рядом караван героина через речку переправляют.

— Видно, большой караван, раз такой шухер устроили, — предположил Подметалин, вытирая верхнюю губу, убирая указательным пальцем выступившие капли пота под широким курносым носом.

— Большой или маленький, а только нам от этого не легче. Похоже, пришла к нам Жозефина Павловна.

Подметалин три месяца служил под началом лейтенанта и не стал уточнять, кто такая Жозефина Павловна, поскольку уже знал, что так витиевато командир называет филейную часть человеческого тела, имевшую более выразительное и короткое название.

— Что там с Далгоевым? Почему радиста не вижу? — требовательно поинтересовался Мельников.

— Да зацепило Руслана нашего, в камни оттащили.

— Серьезно?

— А хрен его знает, пуля в левое плечо вошла, но выходного отверстия нет; если со смещенным центром тяжести, то неизвестно, где ее хирурги отыщут.

— В сознании?

— В общем, да, но не совсем. Я ему пантопон вколол из аптечки, а то корчился от боли.

— Рация цела?

— Так точно.

— Давай сюда. Надо вертушки вызывать. Единственный шанс на спасение. Еще полчаса, и нас перещелкают по одному.

— Понял, есть.

Между тем огонь сверху усилился. Мельников сообразил, что к таджикским пограничникам подошло подкрепление, и поэтому талибы начали отходить к берегу Пянджа. Но для того чтобы переправиться без потерь, они должны были разобраться с его взводом.

К Мельникову подполз Подметалин с рацией.

— Как там ребята? — спросил лейтенант.

— Совсем плох Руслан, — сообщил он командиру. — Много крови потерял, бледный как мел. Тяжельников убит. И Касымбаев тоже. У Карбоинова тяжелое ранение, пуля в шею попала между каской и бронежилетом.

— Сволочи! — коротко отозвался Мельников. — Из-за порошка своего вонючего людей гробят.

Командир взвода нацепил наушники и включил рацию.

— Третий, третий! Я восемнадцатый. Вы меня слышите?

Подметалин шмыгнул носом и опять утер верхнюю губу.

— Да, я восемнадцатый! — радостно заорал старший лейтенант, видимо, услышав ответ третьего. — Зажат на берегу, четыре километра на юго-восток, палят с двух сторон. Несу потери. Срочно нужна помощь. Вертушки высылайте! Вертушки! Вер…

Пуля, пробившая каску Мельникова, оборвала его на полуслове. Он, помедлив мгновение, повалился на бок, а затем на спину. Все его лицо в один миг залилось густой кровью темно-алого цвета.

— Товарищ командир! — Подметалин тронул офицера за руку, но тот никак не отреагировал.

Сержант, преодолевая страх, снял с командира липкие от крови наушники и нацепил на себя.

— Товарищ третий, товарищ лейтенант Мельников убит! Нас мало уже осталось. Помогите!

Рация разлетелась на куски от попадания автоматной очереди из разрывных пуль, и Подметалин не успел услышать ничего утешительного.

— Мамочки! — прошептал двадцатитрехлетний сержант из-под Рязани, обхватив каску руками, словно они могли лучше защитить его голову от прямого попадания душманской пули.

Однако поборов душевную слабость, Подметалин взял себя в руки, осознав, что остался старшим в сильно поредевшем взводе.

— Взвод! — крикнул он. — Беречь патроны! Только прицельный огонь!

А цели — фигуры в коричневых ватных халатах — уже начали спускаться широкой цепью с горной гряды, передвигаясь перебежками, залегая и вновь поднимаясь.

— Жозефина Павловна! — уже совсем спокойно сказал сам себе Подметалин. — Она самая.

Но он все-таки ошибся. Из-за гребня, с которого спускались боевики, неожиданно вынырнул, перекрывая звуки стрельбы надсадным ревом двигателей, МИ-24 с красными звездами на зеленом фюзеляже и выпустил несколько ракет по порядкам талибов, атаковавших взвод российских контрактников. В небо взметнулись столбы рыжего пламени и через пару секунд осыпались каменным дождем.

Вертолет развернулся и вновь нанес точный ракетный удар. Контрактники сразу почувствовали ослабление огня сверху: душманы, кто успел, забились в каменные щели, боясь обнаружить себя. Кто не успел, а их было большинство, остались лежать неподвижными черными кучками на склоне горы.