Тайна Четвёртой Богини (пиратский квест) - Ирина Дерновая

Когда Раг сосредоточил на нём внимание, кишки в животе совсем узлом завязались. Капитан застыл истуканом, от лица отлила вся краска, и черты стали неживыми, грубыми. Словно из дерева вырезанными. Он стоял, запрокинув голову вверх, да так, что у любого человека шея бы уже трещала. И взгляд его был обращён гораздо выше борта анима-корабля. Раг не мог поручиться, но, кажется, капитан даже не дышал. А потом он сдвинулся в бок. Но не шагнул, а словно его подвинула невидимая ручища, слегка покрутив на месте. И ещё, и ещё.

Раг попытался сглотнуть, когда сообразил, что капитана словно бы тащит в след за Моэрой, которая небольшими шагами двигалась вдоль корабля, от носовой части к корме. Шаг ведьмы, и капитана, покручивая, протаскивает на расстояние её шага. И снова, и снова. А руки её всё двигались: по-паучьи перебирали пальцы левой, правая – рисовала невидимые петли. То ли шила, то ли рисовала.

Раг и сам не понял, как покинул своё укрытие, почти ползком на животе. Подобрался к носу «Злыдни», чтобы видеть, что там творится. Борт оказался над его головой, и ему, конечно, не было видно с такого расстояния, что происходит с дырами. Раг всё сильнее высовывался из-за корабля, как зачарованный, глядя за жутковатыми, неживыми перемещениями капитана, словно привязанного к Моэре невидимой верёвкой. Анима-корабль не был таким уже длинным, поэтому, когда ведьма внезапно остановилась, парень не успел нырнуть в прикрытие носовой части.

Ведьма с заметным усилием сделала последние движения, а потом – словно что-то отрезала. Уронила руки вдоль тела и слегка пошатнулась. Капитан в этот момент рухнул навзничь, бревно бревном. Раг ахнул, дёрнулся вперёд, и Моэра тут же вскинула на него глаза. Парень чуть не заскулил, проклиная Кривую-Лихую, дёрнувшую его пойти подсматривать. Потому что глаза у Моэры были не голубыми, не синими и не карими. Тьма в них клубилась и одновременно – серебро. Не смешиваясь и оставаясь текучими и, казалось, готовыми вот-вот перелиться через края век и потечь по впалым щекам.

Ведьма пару секунд, не мигая, смотрела на оцепеневшего матроса. Потом усмехнулась краешком тонких губ и не торопясь набросила на голову шарф, отчасти скрывший её жуткие глаза. Потом она отступила на пару шагов, запрокидывая голову, словно пытаясь рассмотреть борт «Злыдни». И сказала, обращаясь то ли к Рагу, то ли к беспамятному капитану пиратов:

– То, что связано, то связано. Разрезать просто, да уцелеет ли? Зови своих приятелей, мальчик. Скоро прилив, кораблю надо помочь подняться… Ты слышишь меня, мальчик? А ну бегом за своей шайкой! Моё дело было только заплаты поставить, а не с остальным корытом возиться. Ну?!

И Раг понёсся так, словно ему на пятки наступал весь императорский флот во всеоружии. Как он будет объяснять старпому своё отсутствие, он даже и не думал. Понимал только, что об увиденном – рассказывать нельзя. Ни приятелю-быкоглавцу, ни старпому. И ни кому вообще. Совсем.

А Моэра снова усмехнулась, уже шире, глядя ему в след. Посмотрела на лежащего на гальке капитана пиратов, начавшего слабо шевелиться. Посмотрела на свою правую руку, в которой всё ещё сжимала металлически поблескивающую вещицу. Вздохнула и направилась к кромке воды, бормоча:

– А уж сама-то как ввязалась – не распутаешь. Ищи им теперь ещё и ветер попутный, выводи на открытую воду…

Глава 2. «Танцуй, ведьма!»

…Раг, как и остальные пираты, готов был поклясться чем угодно, хоть подолами Морской Мамы, что «Злыдня» отошла от проклятого берега уже сутки тому назад. Криворог, к примеру, шумно принюхиваясь, подтверждал всем желающим, что да, землёй и не пахнет. Однако, Рага не покидало дурное ощущение, что анима-корабль стоит на месте, как приклеенный. И всё из-за тумана и низких туч, обложивших всё небо, весь горизонт. В какую сторону не посмотри – серая пелена, что снизу, что сверху.

После того, как «Злыдню» успешно подняли в приливной волне и отвели от мрачного пляжа, команда сначала радовалась тому, что судно плывёт. И только спустя час-другой стали задаваться вопросом: а куда? Подступиться к капитану, который и вовсе заперся у себя, или к угрюмому старпому пока никто не решался. Чернокожий Дхар только ходил туда-сюда вдоль бортов, рявкал на матросов и недобро косился в сторону навеса на носу корабля. Помимо обязанностей старшего помощника и боцмана, он мог задать направление кораблю, без компаса и карт, это знал каждый из пиратов. В лицо никто не спрашивал, но меж собой шептались: Дхар из племени шаманов и колдунов и сам чем-то таким владеет.

Глядя же на то, как старпом кружит по «Злыдне», сжимая кулаки, зло глядя на обступившую корабль серую хмарь, и то и дело начинает ругаться на своём родном языке, Раг всё больше уверялся: они опять влипли. И без всякой колдовской чуйки понимал, что связано это с их странной пассажиркой – Моэрой.

Улучив момент, когда старпом отвернулся, Раг свесился через левый борт «Злыдни». Не он, кстати, первый. То, что он увидел, заставило его снова схватиться за оберег под рубахой. Там, где была череда дыр и лохмотья досок, теперь виднелись странные нашлёпки. Из-за тумана и риска свалиться за борт, толком их разглядеть не удавалось. Но матросу почудилось, что это были… заплатки. Чудного вида и словно бы из тех же щепок сплетённые.

Когда Дхар скрылся в кормовой надстройке, матросы сбились в кучку и начали в полголоса обсуждать всё произошедшее и увиденное. Корабельный кок, Кривой Дик, бормотал сипло:

– Эге, парни, в океане нет такого места, где бы мы не побывали1! Но такой дьявольщины я отродясь не видывал! И когда это было, чтобы Зубастый Рик на борт бабу брал?! Понял бы я, девку портовую, чтоб самому не скучно, да и нам… А эту – зачем?!

– Не к добру всё эту, мм-мууух, не к добру, – поддержал его Криворог и снова принюхался. – Землёй-то и не пахнет…

– Да это мы уже от тебя слышали! – зло прервал его другой из матросов, узколицый, нервный Ярраш, которого приставили смотреть за беспамятным плотником. – Лучше б разнюхал, что за баба такая и что нам с неё за польза?!

– Вот-вот! – энергично закивал кок.

У Рага прямо язык жгло: рассказать, что же произошло на берегу. Хотя он бы и не смог внятно объяснить увиденное. Но опять же, нутряным чутьём понимал: нельзя. Не здесь и не сейчас. Поэтому только кряхтел да поддакивал.

– А чтобы меня обо мне и не спросить, мальчики? – раздался над