Девять жизней - Фрэнк Лин

Я внимательно смотрел на него.

– Чего уставился? – рявкнул он. Страх придал мне смелости.

– Меня направила к вам Мэри Вуд. И я не говорил, что я ваш родственник.

Его огрубевшие черты чуть смягчились.

– Ну, так входите, чудила, пока вас не забросали собачьим дерьмом. – Он замахал руками наподобие ветряной мельницы, и цветы бродяжьей жизни отправились продолжать ту разрушительную деятельность, которой предавались до моего появления.

В логове Мики было отлично натоплено и очень уютно. Интерьер трейлера составлял разительный контраст с внешним пейзажем. Здесь царил идеальный порядок, чистота соответствовала музейным стандартам. Все поверхности сияли, домашняя утварь была разложена по полкам и развешана по своим местам. Одна раковина предназначалась для мытья посуды, другая для умыванья. Отапливалось помещение дорогостоящим газовым калорифером. Стены были покрашены в яркие цвета, и где только можно висели граненые зеркала и декоративные бронзовые подковы. Признаков присутствия женщины я не обнаружил.

– Садитесь, раз пришли, – любезно предложил мне хозяин, натягивая коричневый вязаный свитер, доходивший ему почти до колен.

Это одеяние делало его похожим на средневекового крестьянина и никак не сочеталось с ультрасовременным интерьером фургона. Может быть, он носил его, чтобы угодить кому-нибудь из близких. Пятна на груди давали подробную информацию о рационе моего нового знакомого. Мики заметил, что я внимательно разглядываю его наряд, но, казалось, не имел ничего против. Смирившись с тем, что какой-то незнакомец поднял его на ноги в девять утра, он принял вполне доброжелательный вид. Мои деньги он чуял носом.

Радушный прием, а также открытие, что Джойс страдает такой же манией чистоты, как я сам, несколько усыпили мою бдительность. Я объяснил цель своего визита и надеялся, что он некоторое время поломает голову над тем, что мне нужнее, кейс или машина, но, услышав слово «вознаграждение», он все сообразил. Хотя машину, очевидно, пригнали в его владения не больше получаса назад, он объявил, что вернуть ее невозможно.

– Угонщики наверняка уже передали ее в другие руки, – уверенно заявил он. – Я, конечно, понятия не имею, кто это сделал, но так уж у них заведено.

Я видел, как в его карих глазах разгорается огонек. За новенькую «мазду» он в любом случае получит круглую сумму, а вознаграждение за портфель составит приятный десерт, хотя ему и придется расписаться в причастности к краже.

– Иногда сороки на хвосте приносят что-нибудь интересное, – признал он. – Я попытаюсь добыть для вас вещи вашей дамочки. Я знаю кое-кого из ребят. Это ужасно, конечно, но что им остается делать? Загнали нас в эти клетки, как волков. – В его голосе появилась поэтичная кельтская меланхолия. – Выпьете со мной немножко?

Он достал из шкафа какой-то флакон и две рюмки и поставил их на стол. Я не понял, что это значит. Уж не собирается ли он угостить меня микстурой от кашля?

– Отличное средство от простуды. Я всегда делаю глоток, прежде чем выходить на улицу, особенно в такое утро, как сегодня. Выпейте капельку, это потин [2]. Сохраняет тепло в груди. – Он поднял свою рюмку и опрокинул одним махом. В его ручище рюмка выглядела наперстком.

Слегка потравиться сивухой – небольшая плата за помощь в важном деле, подумал я и сделал пробный глоток. На вкус прозрачная жидкость напоминала укропную воду, и я последовал примеру хозяина. Секунду спустя мне показалось, что меня стукнули молотком по голове. В ушах протяжно зазвенело, в глазах помутилось. Однако я еще сознавал, что следует делать дальше. Я начал торговаться и предложил ему за кейс двадцать фунтов. Дело двигалось очень туго, и я почти смирился с неудачей. Я твердо решил не идти дальше пятидесяти. И правда, что ему делать с портфелем из красной кожи и несколькими исписанными тетрадками? Но многолетний коммерческий опыт заострил его чутье. Если сделка не состоится, у него останется машина, а у меня – фига с маслом. Он заломил триста, и в конце концов мы сошлись на ста восьмидесяти.

– Вы готовы заплатить мне сейчас? – простодушно спросил он, снова разливая микстуру.

– Оплата по предъявлении товара, – выдавил я из себя.

– Вижу мудрого человека. «Поставь свою лошадь на площади с утра пораньше, – говорил мне мой папочка, – и возьми лучшую цену». Мудрый человек не покупает кота в мешке.

Голова у меня шла кругом. Со своими котами, лошадьми и наперстками он получит от меня столько, сколько захочет…

– Посидите минутку, сэр, – сказал Джойс, на которого лекарство не производило ни малейшего действия, – я пойду гляну. – Он набросил куртку и вышел без дальнейших рассуждений.

Я сидел не шевелясь и слушал колокольный звон, раздававшийся у меня в ушах. Через четверть часа он вернулся и сунул мне под нос кейс, крепко сжимая, однако, его ручку.

– Ничего нового о машине? – спросил я с тщетной надеждой.

– О, она давно ушла, сэр. Леди может потребовать страховку, ведь верно?

Спорить мне не хотелось. Внушительные габариты моего оппонента нисколько к этому не располагали, да и сама моя клиентка ясно дала понять, что портфель для нее важнее, чем автомобиль. Потеря машины была лишь досадной неприятностью, а утрата записных книжек грозила, возможно, крахом ее дел. Что же касается дневников, то они, скорее всего, были дороги ей как память. Я осторожно достал бумажник, стараясь не показывать Джойсу его содержимое.

– Вас не устроит чек? – спросил я. Трейлер затрясся от раскатистого смеха Мики.

– Нет, мистер. Мы люди простые, предпочитаем наличность.

Я отсчитал девять бумажек по двадцать фунтов, и он убрал их в карман, сначала тщательно осмотрев каждую. Я был не в восторге от этой сделки. Его откровенные намеки на то, что он считает меня соучастником, начинали меня злить.

– Холод такой, что у монаха яйца отмерзнут, – добродушно заметил он. – Приложимся еще, для согрева? – Он по-прежнему держал портфель в руках; на красной марокканской коже виднелась полустертая золотая надпись: «Хэдлам».

Исходя из принципа «с волками жить…», я еще раз вежливо согласился.

– Вторая проходит куда легче первой. Первая дерет горло, вторая смазывает. Настоящий продукт. Мой кузен Том присылает из Вестпорта.

Я опрокинул рюмку и получил еще один удар по голове. Вырвав у него из рук кейс, я выбрался из-за стола на абсолютно ватных ногах и потащился к двери.

– Вы, никак, собрались уходить? Маменькин сыночек! А ну-ка еще по одной, согреть вашу безволосую грудь! – Видя, что его увещевания никак не действуют, Джойс сменил тон: – Чего еще можно ждать от англичанина! – презрительно проговорил он. – Никаких манер и полное неумение пить!

Холодный воздух ударил мне в лицо. Я кое-как спустился по ступенькам и стал пробираться к шоссе между кучами отбросов.