Сегодня, мама! - Сергей Лукьяненко

— Городскую канализацию, — грубо ответил я, потомучто помнил прошлогодний папин конфуз, из-за которого во всем квартале не быловоды и соседи смотрели на нас волками.

— Да-а, — протянул Стас и поскучнел. — Чтосегодня делать-то будем?

— Не знаю, — сказал я, пытаясь сообразить, какиевообще бывают на свете дела.

— Может, пойдем по музею пошляемся, на Неменхотепапосмотрим? — предложил Стас.

Неменхотеп — это фараон, точнее — мумия фараона, котораялежит в саркофаге у мамы в египетском зале. И мы иногда ходим поглядеть нанего. Все-таки интересно понимать, что перед тобой не кукла какая-то, а мертвыйчеловек, который был живым много-много веков назад. У него сморщенное злоелицо, а на руках — браслеты. Только сегодня поглазеть не получится, и яобъяснил Стасу почему:

— Мама сказала, что ее зал к ремонту готовится иНеменхотепа в запасник унесли. Его к тому же еще и реставрировать будут.

— Как это, интересно, можно человека реставрировать?

— Он не человек, — ответил я, — он экспонат.

Стас удовлетворенно кивнул, откусил кусок бутерброда и сталразглядывать зулусский ассегай, висящий над кухонным столом. Потом лицо егооживилось, и он внимательно посмотрел на резное деревянное панно напротивоположной стене. Кухня у нас длинная, и я сразу понял его идею —потренироваться в метании ассегая. Я торопливо сказал:

— Стас, сегодня же суббота! У Димки отец на дачууезжает, компьютер свободный!

Стас перестал жевать, подумал и сказал:

— Ага, свободный. Димка сядет в «Цивилизацию» играть, идо самого вечера.

Димка — это наш сосед, он живет над нами, на втором этаже. Уего отца есть старый айбиэмовский компьютер.

— А мы прямо сейчас к нему пойдем, — нажималя, — и сядем вместе в «Варлордов» играть.

Слава Осирису,[10] удалось мне Стаса отвлечьот смертоубийственных планов. «Варлорд» — тоже воинственная штука, но она хотьна экране, и ассегаи над головой не летают. Мы со Стасом дружно натянули шортыи рубашки, потом пошли в прихожую, где у нас лежит всегда включенный в сетьпылесос «Шмель», и почистили друг друга от шерсти. Наглая рыжая кошка по кличкеСобака дождалась отключения пылесоса и бросилась тереться о наши ноги. Но мыбыстро выскочили за дверь.

— Надо еще один «Шмель» купить, — сказал Стас,давя на кнопку Димкиного звонка.

— Точно, — согласился я, — в два раза быстреебудем собираться. Только как родителей уговорить?

— Ерунда, — отмахнулся Стас, — проводокперережем, они решат, что пылесос сломался, и новый купят. А мы тут же старыйпочиним.

— А если они его уже выкинут?

— Так они же нас выкидывать пошлют, а мы его припрячем.

Заспанный Димка открыл дверь, и мы нырнули навстречуприключениям.

«Варлорд» — это такая игра! Такая! Если вы в нее не играли,то и объяснять бесполезно. А вот если играли, то я вам коротенько расскажу:борьба шла на Иллурийской карте, против пяти варлордов, Димка играл за зеленых,Стас за красных, а я за оранжевых. У Димки было три помолившихся визарда, уСтаса четыре дракона, причем два с силой девять, а у меня только рыцарь, зато слуком Элдроса и малиновым знаменем. Все. Кто знает, тот поймет, почему мы иглазом моргнуть не успели, как оказалось, что день уже прошел. Да мы, наверное,и как ночь прошла не заметили бы, если бы не услышали, как на первом этажехлопнула наша дверь.

— Папа с мамой вернулись, — сказал Стас, а минутуспустя, когда его драконы полегли у стен моего города, предложил: — Пойдемдомой, пожевать хочется.

Если дома кто-то есть, дверь у нас не запирается. Мы вошлимолча, потому что все эмоции израсходовали за игрой. Наши шумели на кухне. Тихотак шумели, уютно. Родители разговаривали, постукивая посудой, а кошкинестройно мяукали, требуя ужин.

— Есть хочется, — повторил Стас. Я кивнул. И тутдо нас донесся папин голос:

— И все-таки, Галина, давай поговорим, пока детей нет.Чтобы не лезли.

Мы со Стасом затаили дыхание.

— Давай, — ответила мама. — Только не говоримне, что нашел инопланетный корабль.

— Нашел, — убитым голосом отозвался папа. —Ты как узнала, Галь?

— Ты их все время находишь.

Мяуканье прекратилось — мама начала кормить кошек, и внаступившей тишине особенно отчетливо было слышно, с какой виноватой интонациейпапа рассказывает об очередном космическом корабле.

— Галь, помнишь, как мы с грузчиками вчера глыбу взапасник перетаскивали? Чтобы ремонту не мешала.

— Помню, конечно, — ответила мама.

— И что ты об этой глыбе знаешь?

— Все знаю. Ее нашли где-то возле сфинкса. По всейповерхности — иероглифы, но такие стертые, что реставрации не подлежат. Я самаписала заключение: «Научной ценности не представляет».

— Ага! — внезапно завопил папа. — Непредставляет?! А как мы втроем могли ее передвинуть, ты не подумала? Каменнуюглыбу размером три на пять метров!

Мама молчала. Потом неуверенно спросила:

— А вы ее что, втроем перетаскивали?

Папа саркастически рассмеялся.

— Вот так-то! Ближе к народу надо быть!

— К грузчикам ближе? Ну, если ты настаиваешь… —покорно сказала мама. Мы со Стасом ухмыльнулись.

— Галина! Не остри! Не время. — Папа, похоже, былнастроен сурово. — Я привык к твоему юмору. У меня иммунитет на твоивыходки. Я даже не спорю, когда бедные ребята учат никому не нужныйдревнеегипетский…

— В жизни пригодится, — отрезала мама.

— Галина! — возмутился папа. — Ты жевосточная женщина! Ты не должна пререкаться с мужем!

— Извини, дорогой, — как ни в чем не бывалоответила мама. Когда хочет, она ведет себя как восточная женщина, а когда хочет— как очень даже европейская. — Так что там с глыбой?

— Я отбил от нее кусок, — твердо сказал папа.

Наступила гробовая тишина. Потом мама сказала:

— Милый, только не волнуйся. Я приклею его на место,никто и не заметит.

— Не надо, я цемента маленько плеснул и приладил.

— Вандал! — охнула мама. — Ты же нереставратор! Ценна та глыба или нет, но ей уже пять тысяч лет! — Отволнения она заговорила стихами.