Сегодня, мама! - Сергей Лукьяненко

— Помоги поставить!

Но помогать не пришлось. С диким грохотом капсула рухнуладнищем на пол, и облако музейной пыли заклубилось в свете фонарика.

— Ты что, — закричал я, — сторож проснется!

— Да ладно, — махнул он рукой и полез в корабль.

Я тоже решился подойти к нему, но запнулся и чуть не упал.Посветив под ноги, я увидел то, что выпало из корабля. Это была металлическаяскульптура спящего сфинкса размером с большую собаку.

— Стас! — позвал я. — Посмотри!

Он высунулся и посмотрел на скульптуру без всякого интереса:

— Ты что, сфинксов не видел? Лезь сюда, тут такое!..

Я тоже забрался в корабль, и минут пять мы занимались тем,что, нажимая на разные кнопки и рычажки, играли в полет через Вселенную.

— Навигатор! — кричал Стас. — Приборыотказали! Посмотри в иллюминаторы, куда летим!

— Есть посмотреть в иллюминаторы! — ответил я,хотя никаких иллюминаторов в капсуле не было. И тут же решил возмутиться, чтоСтас без всякого права узурпировал на корабле неограниченную капитанскуювласть. Но вдруг в углу, у самого входа в запасник, раздался звук, похожий насдавленный хрип.

Слегка струхнув, я посветил туда и увидел… Я увидел, как изсвоего саркофага медленно поднимается мумия Неменхотепа.

— Стас! — закричал я шепотом, чувствуя, какшевелятся волосы на голове.

— Это нам снится, — спокойно ответил Стас. —Точно-точно. — И укусил себя за запястье. После чего сказал: — Нет, неснится. — И заорал: — А-а-а!

Не сговариваясь, мы ухватились за внутренние рукоятки крышкикапсулы и что есть силы потянули ее вниз. Без особого труда крышказахлопнулась, а затем раздалось короткое тихое гудение и щелчок. Я сразу понял,что это сработали автоматические запоры, делающие капсулу герметичной.

С полминуты в наступившей тишине слышался только нестройныйстук наших зубов. Наконец я, собравшись с духом, спросил:

— Ты что видел?

— Мумию, — ответил Стас и тут же предположил снадеждой: — А может, показалось?

— Обоим одно и то же?

— А что, — подбадривая самого себя увереннымголосом, заявил он, — вот миражи, например, сразу многие видят…

— Может, выйдешь тогда? — коварно предложил я.

— Нет-нет-нет, — торопливо ответил Стас и,помолчав, спросил: — А что же делать?

Я тоже этого не знал. В темной капсуле было не очень-товесело, а главное — душно. И дышать становилось все труднее. Я понял, что часачерез два мы просто задохнемся.

— Костя, а помнишь, как прошлым летом мы с папой в лесузаблудились?

— Ну? — сказал я, стараясь, чтобы голос не выдалпаники, в которую я начинал впадать.

— Так я тогда два раза покойников видел. Стоят прямо какживые, руки тянут…

— Кончай пугать, дурак, и так страшно!

— Да я не пугаю, я наоборот. Подойдем к покойнику, аэто — дерево… Может, нам все-таки померещилось?

— Показалось, — притворно согласился я, понимая,что внутри мы погибнем точно. — Давай вылазить.

Но сказать это оказалось намного легче, чем сделать: сколькомы ни давили в крышку, встав ногами на пульт управления, она не подалась ни намиллиметр.

— Надо какую-то кнопку нажать, — догадался Стас.

— Ты дави на крышку, а я буду нажимать, — сказал яему, сполз на сиденье и принялся жать на все подряд, подсвечивая себефонариком. А он светил уже очень слабо, потому что батарейка была старая.

Ничего не выходило. Я уже чуть не расплакался от страха ижалости к себе, когда в правом нижнем углу пульта фонарик высветил из темнотывкривь и вкось нацарапанную надпись над большой красной кнопкой: «ВЫХОД». Дажене успев удивиться, я надавил на эту кнопку, и в тот же миг неимоверная тяжестьвжала меня в спинку, а Стас и вовсе свалился в щель за креслом.

Пульт вспыхнул десятками разноцветных огоньков, ипронзительный визг резанул по ушам. Я успел увидеть, как прямо передо мнойфосфором высветилось зеленое табло, а на нем быстро менялись красныечетырехзначные числа. Еще я услышал, как Стас за спиной выкрикнул: «Ардажер!»

И я провалился во тьму.

где мы понимаем, что произошло, но потом выясняется, что мывсе поняли неправильно, а также сталкиваемся с проблемами, о которых космонавтыне говорят

«Интересно, — подумал я, прежде чем открытьглаза, — обо что это я так треснулся?» В голове у меня все кружилось извенело, а руки и ноги не слушались совершенно. Может, это крышка люка с такойсилой откинулась? Не зря же дышать легко стало. И свет, кстати, появился.

Первое, что я увидел, был Стас. Он стоял на спинке кресла наодной ноге. Гимнаст!.. Тем более что космический корабль перевернулся и креслабыли на потолке!

Я помотал головой, пытаясь привести мысли в порядок. Идогадался: корабль перевернулся, а Стас зацепился за спинку и болтается внизголовой.

— Стас! — заорал я.

Брат пошевелился, вскинул голову и спросил:

— Ты чего на потолке делаешь?

— Это ты на потолке! — попытался я объяснить и встал.То есть хотел встать, а вместо этого перекувыркнулся. Ощущение было таким,словно я падаю, но почему-то остаюсь на месте. Рядом с моими растопыреннымируками проплыл рифленый потолок космического корабля.

— Ух ты! — сказал Стас, схватился за подлокотникикресла и стал очень плавно в него садиться. — Костя, ты только не падаймне на голову…

И тут я все понял.

— Не упаду, — обреченно сказал я. — Мы вневесомости, Стас.

Между нами, медленно вращаясь, проплыл потухший фонарик.Мягко стукнулся о пульт и поплыл обратно. Стас проводил его взглядом и спросил:

— А почему мы в невесомости?

— Курдеп плешивый! — заорал я. — Мы в космосвылетели! Понимаешь? Телевизор надо смотреть!

— А! — обрадованно воскликнул Стас. — А я-тоуж думал…

Что он думал, я так и не понял, потому что Стас привстал скресла, взлетел, ударил меня головой в живот и промчался дальше. Я налетел напотолок, потом рикошетом на стенку. А еще через мгновение очень крепко держалсяза кресло, откуда стартовал Стас. Он в это время дрейфовал под потолком,держась за голову. Потом обиженно сказал: