Отец поневоле - Дина Данич

— Нет, извините, я спешу.

— Но мне бы хотелось как-то отблагодарить вас, — настойчиво говорит он.

— Спасибо, не надо. Я ничего такого не сделала, — резко бросаю и, развернувшись, тороплюсь к эскалатору.

К счастью, меня больше никто не задерживает, и я иду к выходу. По пути прикидываю как и где сэкономить потраченное время, чтобы успеть попасть на пересменку охраны и улизнуть незамеченной. Задумавшись, я не сразу замечаю идущую навстречу женщину с огромной сумкой. Та неловко поворачивается и задевает меня.

Вскидываю руки, пытаясь ухватиться хоть за что-то, чтобы удержать равновесие, но в этот момент нога подворачивается, и я кубарем скатываюсь по лестнице. После очередного удара в голове меркнет, и я теряю сознание…

Я все сижу и думаю — как могло выйти так, что Полина скрыла от меня беременность? Да, у нас были сложности в отношениях. Большие сложности, но… Черт, как она могла?! Даже если мы не планировали детей, это не повод, чтобы скрывать подобное!

Если, конечно, это правда, а не очередная красивая ложь от бывшей.

С другой стороны, какова вероятность, что это не ее почерк? Я все же не эксперт, и стопроцентно гарантировать не могу.

Снова заглядываю в кулек, надеясь разглядеть, верно ли мое подозрение. Но сморщенное личико нисколько не помогает понять — Полина ли подкинула мне это “счастье” под дверь?

Все же сомнения одолевают меня. Бывшая жена, конечно, оказалась той еще штучкой, но… Но чтобы выкинуть ребенка? Да еще и заявить, что он — мой?!

Мы не общались больше года. Даже на расторжение брака она не соизволила прийти — прислала своего адвоката. Мне тогда было плевать. Слишком злился. Даже порадовался, что не придется смотреть в ее лживые глаза.

Однако номер ее у меня остался. Я даже не сразу переименовал ее контакт из любимой жены в просто Полину.

И вот теперь пытаюсь дозвониться этой самой “просто Полине” уже третий раз. Но ответ оператора не меняется — абонент вне зоны действия сети.

Вот и что думать по этому поводу? Где искать эту мамашу? У родителей? Пожалуй, что да. Это логичнее всего. Но сделать это мне не дает ребенок. Потому что снова начинает ворочаться и верещать, словно потерпевший.

А я ведь пальцем его не трогал! Что с ним не так?

Когда я почти готов сдаться и уже даже нахожу номер мамы, в дверь раздается звонок. На пороге оказывается Лера.

— Наконец-то! — выдыхаю с облегчением. — Успокой его!

Секретарша прослушивается к ору в гостиной и округляет глаза.

— Что вы с ним сделали?!

— Да я не трогал его вообще, — огрызаюсь тут же. Что за наезды на начальство? Кто тут вообще главный?

— Вот именно, — обвиняюще произносит она, тут же ловко доставая орущий кулек из люльки, и, положив на диван, начинает шустро развязывать. А надо было достать, раздеть. Ему же жарко. Или это девочка?

— Пацан это, — неохотно отвечаю.

— Если не трогали, то откуда знаете? — подозрительно спрашивает Лера.

Да вот же… Прокололся!

— По крику понял, — ляпаю первое, что приходит в голову.

Секретарша недовольно цокает языком, но дальше отчитывать меня не решается. Оно и хорошо — зарплату-то я ей плачу. А не наоборот.

— Так, ну вы правы, Назар Леонидович, мальчик у вас.

— Что значит у меня?!

— Ну, в гостях у вас. Вам же его подкинули. Не мне, — усмехается Валерия, явно получая удовольствие от ситуации. В отличие от меня. — А еще ему надо поменять подгузник.

Я непонимающе смотрю на нее. От меня-то чего надо? Краснова демонстративно закатывает глаза и указывает рукой на дверь.

— Пакет принесите. Я там, в коридоре оставила.

Ребенок между тем замолкает и вместо крика изучает новую тетку, попавшую к нему на радары. И пусть лучше так. Голова уже начинает конкретно трещать от его писка.

Лера деловито достает упаковку подгузников, пачку влажных салфеток, затем раздевает малыша и ловко меняет грязное на чистое. А затем это самое грязное сует мне в руки. Пахнет надо сказать…

— Это мне? — брезгливо морщусь.

— Это — в мусор. Если не хотите нюхать, можете в пакет завернуть, — равнодушно отвечает она и снова сосредотачивается на ребенке.

Вообще у нее довольно споро все выходит. И если я не смогу найти Полину достаточно оперативно, весьма вероятно, что Лера сможет…

— Даже не думайте! — строго чеканит она.

— Что?

— У вас на лице написано, что вы меня уже в няньки определили. Поэтому и говорю — даже не думайте.

Вот ведь… женщины!

— Это почему? — даже любопытно, что это за демарш такой она себе позволяет. Я ж начальник, в конце концов.

— Потому что я пришла к вам секретарем работать, а не нянечкой, чтобы пеленки-распашонки менять. Мечтала бы об этом — выскочила бы замуж еще пять лет назад. Так что увольте — но нет.

— Уволить-то это, пожалуйста, — намекаю ей, что вообще-то стоит и берега видеть.

Лера, наконец, отвлекается от малыша и недовольно смотрит поджав губы.

— А расписание вам кто будет составлять? А переговоры готовить? Документы? сопроводительные? Командировки оформлять?

И чем больше она перечисляет всякие мелкие поручения, которые без нее и правда были для меня просто жуткой головной болью, тем сильнее я понимаю, что идея и правда так себе. Няню-то всяко проще найти.

— Ладно, убедила, — сдаюсь в итоге. — А теперь, что делать-то?

— Как что? Родителей искать, конечно. Но для начала надо в полицию позвонить. А они, наверное, уже в органы опеки.

— И что эти органы сделают?

— Будут искать мать и отца.

— Отца?

Валерия смотрит на меня, как на идиота.

— Отца. И мать.

— А почему не просто мать? — кажется, сегодня премия на самого глупого начальника — моя. Но, к счастью, Лера сдерживается и не озвучивает эту мысль.

— А вы знаете, что у него только мать?

Два — ноль. Уела.

— Возможно, — уклончиво отвечаю я. И тут же попадаю под такой взгляд, что становится не по себе. Когда собеседовал эту девушку пару лет назад, мне как раз понравилась эта ее манера пробивать до самого конца. Вот поручи ей достать самого вредного клиента — сделает. Каждый раз удивляюсь этому качеству, но сейчас жалею — потому что сам оказываюсь на месте этого клиента.

— То есть вы в курсе, чей это ребенок.

И ведь не спрашивает. Утверждает.

— Возможно…

— Тогда тест ДНК, — делает вывод секретарша.