Цена слова - Степан Александрович Мазур

печёнках сидела. Ненавидел её всей душой. Вымирающий серый клочок жизни. Вся жизнь в городе.

Туда. Только туда! Из глуши в жизнь!!!

Мать расцвела в улыбке. Придвинулась, обняла меня.

— Вот и заживем на новом месте, как люди.

— Переезжаем? А если я не хочу переезжать? — Безбожно соврал я, лишь бы поспорить с отцом. Так тренировать интереснее будет. Может новый приём показать. Надо только позлить немного.

— Тогда будешь электриком, — тут же отрезал отец.

Аппетит пропал окончательно. Я отложил ложку, глядя в глаза родителю:

— Не хочу электриком. Но как же Оксана?

Железный Данила философски пожал плечами:

— Первый жизненный выбор. Тебе решать. Но пойми, что мы с матерью седьмой год копеечка к копеечке складываем, дом продаём, да занимаем ещё, а он… — отец повёл бровью, заходя с другой стороны. — Да сколько ещё таких Оксан будет? Тебе только пятнадцать лет. В городе таких пруд пруди. Не глупи, Игорь. Не малой уже.

Бунт!

Я хотел подскочить, приготавливаясь к веским доводам и к красивому финалу, чтобы сразу высказавшись, тут же уйти.

Бросить Оксанку? Никогда! Зря, что ли с пятого класса за ней портфель таскал? А сколько раз дрался за косые взгляды в её сторону? А со слухами сколько боролся нещадно?

Входная дверь хлопнула раньше, отсекая мысли, я настолько задумался, что пропустил момент, когда наш Бобик загавкал на чужих. В кухню вбежал запыхавшийся Сашка. Тощий, болезненный одноклассник. С порога поздоровался с родителями, выловил меня взглядом и затараторил, сбиваясь в дыхании:

— Игорь там сохинские с соседней деревни речку перешли. У школы это…того. Лёд скоро того… Тонкий уже… Идёшь? — Вроде хотел ещё чего-то добавить, но родители же за столом.

Оксана улетучилась из головы, как дымка под порывом ветра. Я подскочил из-за стола, быстро поблагодарил мать за вкусный обед и потянулся за курткой.

— Игорь, ты сильно в драку не лезь. И куртку не порви, — напутствовала мать. Привыкла, что меня от сражений кочергой не отогнать. Не причитает давно уже, смирилась с разбитыми скулами и синяками. Как отец натаскал по детству, так теперь вся деревня знает единственного сына Мирошниковых как последнего драчуна.

— И никаких стоек, — буднично добавил отец, продолжая трапезу.

Я только неопределённо рукой махнул в ответ, выбегая за Сашкой. Драка, так драка, а там как получится.

Я побежал впереди Сашки. Одноклассник безнадёжно отстал и вряд ли догонит. На дыхалку слабоват, гонец. Додумались же послать. Ещё бы Борьку хромого бегать заставили.

Мокрый снег под ногами хлюпал. Брызги луж летели во все стороны. Грязью заляпал все кроссовки и спортивные штаны. Неизбежная плата за скорость по бездорожью. Ладно, лишь бы успеть, пока наших не завалили.

Школа показалась из-за поворота. Небольшое кирпичное двухэтажное здание, для порядку ограждённое невысоким забором, чтобы коровы клумбы с цветами летом не топтали.

Я почти врезался в калитку, проскользив по мокрому снегу как на сноуборде и наткнулся на сборище ребят возле крыльца школы. Две ватаги стояли на расстоянии десятка шагов, перебрасываясь словами и напряжённо глядя друг другу в глаза. Одно лишнее движение, искра и запал разгорится — бросятся в рукопашную схватку. Сохинским тянуть нечего, притащились всей бандой, а наши время растягивают, ожидая, пока соберётся побольше народа.

Наша сельская школа маленькая. Обучение проходит в одну смену — с утра. Так что после обеда в самой школе только директор и физрук. Первый почти живёт в своём кабинете, никуда не выходит, второй ведёт курсы самбо, в котором понимает не больше директора.

В общем, директору и физруку до заварушки у крыльца дела нет, а все прочие учителя разбрелись по домам — в субботу уроков ставят мало. Участковый на другом конце посёлка. Так что никто не помешает. Это каждый знает.

Я прибежал в числе первых, потому что жил ближе всех к школе. Другие пока ещё доберутся. Потому численный перевес на стороне пришедших. Эх, поломают нас. Тут и думать нечего. Правильно, что ребята время тянут, дожидаясь подмоги.

— Ну, кто самый смелый? Давай на кулачках один на один. — Выкрикнул я, ощущая как сложно кричать сразу после бега, дыхание сбивается. Надо бы остыть, да некогда.

Свои парни сразу загомонили, забыв все разногласия. Это вчера ещё друг другу рожи били, а как общая беда пришла, сплотились. Теперь друг за друга горой. Никто не хочет остаться дома с клеймом труса на всю жизнь. Деревня маленькая. Как потом в глаза будут смотреть? Засмеют.

— О, Игорь пришёл.

— Игорь — наш человек!

— Сейчас всех поломает. Рыжий — боец высшего класса.

Выслушивая восхваления, я встал напротив сохинских, скидывая куртку и разминая запястья. Присмотрелся к вражеской компании пристальнее. Недруги привели всех, кто может биться. Даже Крепыш стоит. Этот туповатый предводитель на пол головы возвышается над всеми остальными. Рослая, лысая детина с кулачищами.

Господи, только бы не он вызвался. Этого акселерата хватит, чтобы поломать половину наших школьников. Драться мне с ним один на один не приходилось, но того, что слышал, хватало с избытком.

— Ну, давай, раз смелый. — Вызвался как назло Крепыш.

В груди сразу похолодело. Этот терминатор раздвинул широкими руками ближайших соратников, неторопливо вышел вперёд, скалясь как волчара.

Не, ну зверь же! Что-то родственное с оскалом моего пса, когда собаки во дворе лают.

— Ну что, сучий потрох. Один на один собирался? Вот тебе и компания. — Донеслось злобное от сохинских.

Всё, попал.

Крепыш довольно заржал, ударив себя в грудь. Об него и новенькие штакетины от школьного забора поломаются, как тростинки. Бревном бы по черепу, да разве бревно одному поднять? И будет ли он ждать, пока толпой будем поднимать и прицеливаться?

Мысль родилась моментально. Я повернулся к пацанам, шепча:

— Не, парни. Мне одному с ним не справиться. Надо толпой завалить, потом остальных раскидаем, как не фиг делать. На счёт три все валим этого титана, а потом как получиться… Раз… Два… Три!

Я на полшага впереди. Стена боевой дружины за мной. Никогда не забуду эту драку. Это был последний раз в жизни, когда дрался с прикрытым тылом, да чувствовал, что спину кроют по-настоящему.

Рванул вперёд, по уши заполненный адреналином.

И грянул бой…

С прыжка врезался коленом в грудь Крепыша. Громила пошатнулся, сбив дыхание, но устоял. Ромка, Сергей и Леха разом навалились на Крепыша, подсекая и опрокидывая на землю. Втроём справятся.

Сохинские не дали застать себя врасплох, завязалась драка. В небо взлетели крики и воинские кличи. Вместо дубин, мечей и топоров в ход пошли припрятанные за спинами штакетины. Школьный забор, что неподалёку стоит, весь