Обожжённая душа - Властелина Богатова

«А ведь, как хорошо всё началось. К чему эти расспросы?» — со вздохом подумал Пребран, обхватил её запястье и провёл кончиком языка по ямке ладони, чувствуя солоновато-кислый вкус.

Девушка тягуче втянула в себя воздух, блаженно прикрыв пышные ресницы, откинув за плечо блестящие русые пряди, которые так приятно касались кожи.

— Расскажи, — промурлыкала она, не отступая от своего, состроив просящую гримасу.

Она склонилась к самому уху, и мягкие губы коснулись в поцелуе. Её язычок оставил влажную дорожку на шее княжича, от чего, несмотря на то, что недавно в тесной клетушке произошло бурное сношение, новая волна жара прокатилась по телу, напрягая каждый мускул. Пребран повернул голову.

Она лисьим прищуром смотрела из-под густого полога ресниц. Дразнящая улыбка коснулась губ девушки, ещё замутнённые глаза не оправившейся от близости девицы при свете лучин казались золотисто-карими, как янтарный мёд. Он не сдержался и прильнул к её припухшим от ласк губам в долгом чувственном поцелуе. Голова поплыла, а желание взять её снова обострилось до ломоты в паху. Он сдёрнул с девицы тяжёлое одеяло и, подхватив длинноногую чаровницу, которая только и успела ахнуть, опрокинул на живот. С лёгкостью подтянув её к себе, Пребран склонившись, покрыл её спину поцелуями, прокладывая дорожку к мочке уха.

— Нет, не расскажу, — прошептал он, обжигая горячим дыханием вспотевший висок, толкнулся вперёд, проникая в неё глубоко до упора, девушка, не успев приготовиться, задохнулась, ухватившись покрепче за края лавки.

Ещё вчера днём он вовсе не предполагал, что остановится на ночлег в гостином дворе «Белый камень». А тем более не мог предугадать, что к нему в постель придёт одна из сестёр хозяина. Хотя стоило ожидать — весь вечер бросала в сторону княжича многозначительные взгляды, подавая двусмысленные знаки внимания, но в тот миг Пребран был озадачен другим. Долгая поездка затянулась из-за поднявшейся метели. Княжеский отряд не только задержался, но ещё и сбился с пути, сильно уклонившись на север. Хорошо, что поблизости от перехода скальных холмов оказались заселённые земли с небольшим подворьем. А потом, как разъяснил сам хозяин, до княжества Орушь осталось всего пять десятков вёрст. Но теперь дороги заметёт, и боги знают, сколько ещё будет бушевать, если уже за ночь сугробы не поднялись по брюхо лошадям. В ответ его мысли в стены врезался очередной порыв ветра, да так, что натянулся бычий пузырь на окне, и за толстыми стенами поднялся такой шум, что, казалось, настал конец времён. Но Пребран едва обратил на то внимание — шум за окном перебивали сладострастные вскрики девки, что начали срываться с её губ.

Надо отдать должное ей, была выносливой и вовсе ненасытной. Изматывал всю ночь, и уж верно скоро рассвет, а ей хоть бы что. Но если рассудить, в это захолустье редко кто заезжает из зажиточных купцов, а уже про князей и речи не могло быть. Если бы не стихия, то и он бы не оказался тут. И девица, верно, решила не упустить своё, быстро забралась в его постель. Хоть он, как вышло, того и жаждал, несмотря на то, что изнурительный путь выпил все соки, и княжич думал только об отдыхе. Однако верно не знал своих сил, а девица оказалась уж больно сочной и ко всему миловидной: голубые глаза, русая до пояса коса, тяжёлая грудь, которая томно вздымалась и опадала при дыхании. Княжич истосковался по горячим ласкам, плутая по заснеженным вершинам уже как почитай месяц. Сжав её полные груди, которые едва помещались в его ладонях, он размеренно скользил, до тех пор, пока не сбилось вконец дыхание, ощущая как разливается по телу блажь, обхватив крепко талию, он резко толкнулся, сдобрив своей жест увесистым шлепком по мягкому месту чуть ниже спины девицы, пыхнул на белой коже розовый след. Грубо смяв бёдра, он как можно глубже проник в лоно, сполна насладившись рвущейся наружу истомой, а когда насытился, отстранился, выплеснув горячее семя на поясницу, выпустил девку. Она, получив своё, всхлипнула и без сил откинулась на постель, распластавшись.

Пребран же поднялся. Укладываться спать рядом с ней не желалось, достаточно пресытился за ночь её обществом. Глянул в мутный пузырь, через которой ничего не разглядеть было, только то, что на улице заметно посветлело. Подняв с захламлённого вещами сундука кафтан, порылся в складках одежды, выуживая несколько крупных кун, бросил на постель рядом с раскрасневшимся лицом девки. Она приподняла голову и довольно улыбнулась, обнажая ряд ровных зубов, зажала в ладони плату, которой хватит на много месяцев, чтобы больше не утруждаться.

— А теперь уходи.

Веление нисколько не смутило девушку, хотя мимолётная досада всё же мелькнула во взгляде. Присев в постели, она потянулась за платьем. Пребран, взяв трость, поворошил угли в очаге, слыша, как шуршат одежды. Щёлкнул засов двери, но девица, верно, задержалась, Пребран кожей спины ощутил, как она хочет что-то сказать, но княжич не обернулся, вглядываясь в огненные переливы углей. Дверь, наконец, глухо хлопнула, и в тот же миг раздался за ней мужской сдавленный и разъярённый голос.

— Ну что, наблудилась, стыдоба? А ну быстро пошла к печи! Всё утро тебя ищу… — рокотал глухо, стараясь не потревожить постояльцев, хозяин «Белого камня».

Пребран фыркнул — поздно Еруса спохватился. Конечно, сюда он не сунется, а тем более требовать виру – плату за содеянное непотребство – не стал бы, даже если она была бы ему дочерью. Княжич её не звал, пришла сама и далеко не невинна. Ко всему с ним было полдюжины воинов, один воевода Вяшеслав чего стоит. Хотя Пребран до сих пор не мог понять, зачем отец отправил его с ним. Всё ещё не доверял или чего-то опасался?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Оставшись в желанном одиночестве, он ещё некоторое время бездумно смотрел на огонь, потом будто очнувшись, вздрогнул и поднялся. Оглядывая скомкавшуюся постель, Пребран без сил рухнул, веки вдруг стали тяжёлыми, он закрыл глаза. Теперь княжич ощутил себя совершенно опустошённым, пришла и запоздалая изнурительная усталость, но не оттого, что ночь он безустанно мотал девку, а от беспокойных, копошившихся в голове дум. Пребран вдруг припомнил её вопрос и невольно погрузил пятерню в волосы, пронизывая через пальцы поседевшие пряди. И кто её за язык тянул спрашивать, хотя удержаться от любопытства в самом деле весьма сложно, и так терпела до последнего, видно больше перебарывало желание получить награду, потому и держала язык за зубами. Пребран зажмурился, призывая себя хоть немного вздремнуть, всё одно спешить некуда. Но куда там. Мысли одна за другой, как пущенные стрелы, которых уже и не остановить, вонзались в голову. Как бы он ни пытался отгородиться и поставить стену от прошлого, не вышло. Случившееся с ним пять зим назад ранило с новой силой.