Проклятая сабля крымского хана - Ольга Баскова

Девлет по-прежнему не произносил ни слова, и хан с неудовольствием подумал: «Как женщина. Где уж такому сместить меня с трона!»

— Я не говорю, что ты уедешь отсюда навсегда, — вкрадчиво молвил Саадет Гирей и улыбнулся лисьей неприятной улыбкой. — Как только мне сообщат, что из тебя получился прекрасный воин, ты вернешься обратно.

Мальчик склонил голову, не поднимая глаз. Пушистые ресницы дрожали, но их не увлажнила слеза. Хан воспринял его молчание как согласие. Впрочем, в согласии пасынка он не нуждался.

— Ну, иди, собирайся, — уже резче сказал он и слегка подтолкнул его. — Иди, сообщи матери.

Девлет так же покорно отправился во дворец, а Саадет, встав, подошел к фонтану и подставил руку под слабую искрившуюся струю. Он уже знал, что скажет жене, и это не прибавляло радости.

— Все равно здесь решаю я, — сказал он жестко. — И да будет благословенно имя Аллаха!

Жанна сидела на кровати, ощупывая синяки на руках, и лихорадочно думала, как отсюда выбраться. Проклятый Макс обещал помочь ей скрыться в Турции, в Стамбуле, клялся посылать деньги на ее карту, но вместо этого продал в бордель, причем в самый дешевый. Ей сразу показалось странным, что смуглые до черноты турки сомнительного вида повезли ее куда-то в горы, поселили в грязном отеле, который оказался публичным домом для пастухов и шоферов. Когда ей об этом сообщила проститутка с равнодушным лицом, видимо, готовая ко всему на свете, потому что в ее нелегкой жизни были и огонь, и вода, и медные трубы, Жанна устроила скандал, требуя отпустить ее. Но такие же маленькие грязные смуглые люди во главе с портье сначала избили ее, заломили руки, потом что-то вкололи в вену, и она вырубилась на долгое время. Позже, когда она очнулась и начала стучать в дверь, к ней в комнату вошел высокий турок, модно и дорого одетый, и на ломаном русском языке сообщил, что с этого дня ее работа — обслуживать клиентов.

— Если ты выкинешь что-нибудь, тебя ждет смерть, — пригрозил он, хлопая черными ресницами.

«Лучше смерть», — подумала она, но вслух этого не сказала. Ее опять начнут бить, вколют наркотик — здесь это практикуется — и заставят спать с отбросами общества. Подумать только, она и грязные пастухи, бедуины! Нет, нет и еще раз нет!

Турок внимательно наблюдал за ней, буравя глазами-маслинами. Ее молчание он воспринял как согласие. А куда деваться этой козе, пусть и красивой, похожей на Ким Бессинджер? Впрочем, сколько красивых было в его жизни! Конечно, все они попадали сюда обманом, потому что ни одна уважающая себя проститутка не захочет здесь работать. И многие смирялись, хотя если бы его дочь попала в такое место, он пожелал бы ей скорой смерти. Девушки все равно умирали, но пройдя через унижения, побои, каждый день накачиваясь наркотиками. Гордую красотку ждет то же самое.

— Ты поняла меня? — поинтересовался он, убежденный, что Наташа (для него все русские бабы были Наташами) уже смирилась. Жанна опустила голову и ничего не ответила. В ее голове роились мысли о побеге. Нужно поговорить с девушками, изучить отель, узнать все ходы и выходы… Турок подошел к ней и взял за подбородок:

— Еще раз спрашиваю, поняла? Будь любезна с гостем. Сегодня к тебе придет наш лучший клиент.

Она взглянула в его сытое лицо и будто выплюнула:

— Да.

— Вот и умница. — Он осклабился, вышел из комнаты, приказав ей принять ванну и привести себя в порядок, а через час к ней заглянула пожилая турчанка, положила на кровать голубое короткое платье с большим декольте, поставила вазу с фруктами и бутылку вина, вынула из шкафа два бокала и тихо удалилась. Молодая женщина съежилась, чувствуя, что клиент сейчас зайдет. И он не замедлил явиться — толстый, даже не толстый — жирный сальный мужик, очень смуглый, с короткими седыми волосами, короткими ногами, кривым носом и волосатой грудью. По-русски он знал всего лишь одно слово — «привет». Ну и, наверное, Наташа.

Жанна кивнула в ответ, соображая, что дальше делать. Ладно, посмотрим, что станет делать он. Турок почмокал языком, коснулся ее светлых волос и что-то проговорил на своем гортанном языке. Жанна поняла, что он восхищается ее красотой. Конечно, она для него красавица, наверняка он редко видит кого-то красивее осла. Потом он подсел к ней, рванул платье, которое легко разошлось по швам, и снова восхищенно заохал, пораженный ее царственной наготой. Молодая женщина продолжала сидеть, как каменное изваяние, и клиент решил приступить к действиям. Молниеносно скинув с себя рубашку и брюки (боже, какой он противный, волосатый, как обезьяна), турок кинулся на нее, кусая гранатовые соски, сдирая трусы, дыша в лицо перегаром. Его руки пробирались в низ живота. Жанна почувствовала, как задыхается, машинально начала шарить по столу, нащупала вазу с фруктами, потом бутылку. Собрав последние силы, она стукнула ею о стол, красное вино залило белые простыни — и горлышком бутылки полоснула клиента по шее. Он сначала заорал, потом обмяк и, потеряв сознание, упал на нее, заливая своей кровью. Она вскочила, скинула его с себя, и ее стошнило прямо на турка. Жанна не думала, что его крики услышат за стенкой и через мгновение в ее комнату вломятся охранники. Ее снова били, теперь уже не боясь повредить лицо, и женщина подумала: ее ждет смерть. Но лучше смерть, чем такая работа… Когда она отключилась, ее поволокли в подвал и бросили там. Жанна очнулась в вонючей темноте, на грязных тряпках, не соображая, где она и который час. Рядом с ней плакала какая-то девушка. Силясь разглядеть ее в темноте, молодая женщина подползла к соседке. Ей показалось, что девушка очень юная и хорошенькая.

— За что тебя? — спросила она, надеясь, что соседка понимает по-русски.

— За то, что ударила клиента, — отозвалась девушка. Она действительно оказалась русской. — А тебя?

— А я его порезала, — не без гордости заявила Жанна. — Как тебя зовут?

— Света. А тебя?

— Меня Жанна. — Молодая женщина взяла ее за руку. — Что теперь с нами будет, ты знаешь?

— Хорошо знаю, — всхлипнула Света. — Нас убьют.

Жанна встала на ноги, застонала, но удержалась и не упала, успев опереться на стену.

— У нас есть шансы на спасение? — прошептала она.

Света покачала головой:

— Нет. Тут крепкие стены и хорошая охрана.

— Очень крепких стен не бывает. — Жанна принялась простукивать стены, пытаясь определить их толщину. — Да, это не сарай. Придется придумывать другой способ выбраться отсюда.

— Я же сказала, мы не выберемся, — упрямо повторила девушка. — Хочешь, скажу, что будет завтра утром? К нам придет с десяток грязных турок, они по очереди изнасилуют нас, а потом подвесят за ноги вниз головой. Мы умрем в мучениях.

— Посмотрим. — Молодая женщина решила сменить тему. — Как ты сюда попала?

Света всхлипнула и с охотой стала рассказывать печальную историю, очень знакомую, потому что о подобном пишут в газетах и кричат в Интернете. В российской глубинке ей не удавалось найти хорошую работу, она пробовала переехать в Москву, даже устроилась горничной в отеле, но денег на съемную квартиру все равно не хватало. И тут ей на глаза попалось объявление. Требовались женщины для работы за границей. Им обещали такую зарплату, что глаза лезли на лоб. Подобных денег Света не зарабатывала и за полгода. Она пришла в агентство по найму, поинтересовалась, что придется делать. Ответ ее порадовал: в многочисленных курортных отелях Турции требовались уборщицы и горничные — как раз тем же она занималась и на родине, но платили ей в десятки раз меньше. Недолго думая, девушка собрала нехитрый скарб и вылетела в Стамбул. В тот же день ее привезли в бордель, не слушая криков и просьб, забрали паспорт и заперли в комнате. Когда к ней зашел тот лощеный турок, с которым разговаривала и Жанна, Света сказала ему, что она приличная девушка и ни за какие деньги не станет этим заниматься. Сводник усмехнулся.